– Нельзя так убиваться, дочка! – Мать достала платок и вытерла Зое глаза. – Олег погиб, и с этим уже ничего не поделаешь. Я не знаю, дружба у вас была или любовь...

– Всё ты знаешь! – отдёрнулась девушка. – Мама, тебе обязательно нужно ехать во Францию? Я тебя редко о чём-то прошу...

–Рассказывай, что придумала, – сказала Ольга Павловна, сев на кровать рядом с дочерью. – Если хочешь заменить Францию Англией и составить мне компанию, то можешь дальше не продолжать!

– Но почему?

– Чего ты хочешь? – спросила мать. – Если только поплакать на его могиле, то это слишком незначительный повод, чтобы я меняла планы.

– Нам больше не о чем разговаривать! – крикнула Зоя, вскочила с кровати и, прежде чем мать успела остановить, выбежала из комнаты.

Зоя Вершинина познакомилась с Олегом Третьяковым в первом классе, когда их усадили за одну парту. Знакомство очень быстро переросло в дружбу, которую они уже несколько лет считали любовью. Известие о гибели Олега ввергло в отчаяние, и девушка две недели провела в слезах. Сегодня слёзы закончились. У неё ничего не получилось с матерью, но можно было надавить на отца!

– Папа, мне нужна твоя помощь! – сказала Зоя, соединившись с ним через комм.

– Мать уже звонила, – отозвался он. – Загорелось ехать в Англию? Хочешь припасть к могиле или не веришь в его смерть?

– Вы поможете мне хоть раз в жизни? – воскликнула она. – Если не хотите поехать сами, отправь со мной одного из своих телохранителей! Наши расходы для тебя пустяк, а до школы ещё больше месяца! Между прочим, я в этом году нигде не отдыхала, кроме нашей дачи.

– Значит, мы тебе не помогали, – хмыкнул Алексей Николаевич. – Ладно, я подумаю, что можно сделать.

– У нас новое задание, – посмотрев на дисплей комма, сказал Сергей. – Помнишь последнюю сводку по пропавшим?

– Третьяковы? – отозвался Николай. – Не могли почесаться раньше! Теперь будем ловить конский топот.

Они были офицерами Службы безопасности России и уже пять лет работали в Англии под прикрытием от отдела внешних операций. Оба были совладельцами и работниками небольшой детективной конторы, расположенной в лондонском Хакнее. Воскресенье обычно проводили не в своём не слишком престижном районе, а в одном из парков. Стивена Крайтона и Марка Сондера, которых они заменили, закопали где-то в джунглях Анголы, а офицеров после коррекции внешности и внесения нужных изменений в базы данных отправили заниматься нелёгким трудом частных детективов и по совместительству выполнять деликатные задания Следственного управления. Заказов в конторе было немного, а родное управление вспоминало о них ещё реже, поэтому жилы не рвали.

– Что у нас по пропажам? – отложив журнал, спросил Николай.

– Год не закончился, а их уже девять, – отозвался работавший с коммом напарник. – Если учесть, что в последние годы сюда мало ездят, и характер происшествий...

– А что не так с характером?

– От погибших осталось так мало, что трудно было идентифицировать остатки. Никто этим и не занимался. И погибли только семьи с детьми.

– Мы уже пятнадцать лет никому не отдаём своих детей, – сказал Николай. – Интересно, почём сейчас дети на чёрном рынке? Арабов или негров можешь не смотреть.

– Не знаю, – ответил Сергей. – Есть объявления желающих получить ребёнка, но пока не нашёл объявлений о продаже. Видимо, продавцы выходят прямо на покупателей. Нужно работать, сходу мы ничего не выясним. Я найду денежных покупателей, а потом будем их отслеживать. Вряд ли таких будет больше сотни. И они не возьмут тех детей, которых изымают из неблагополучных семей. Как только снимут объявление, возьмём в разработку. А ты попытайся поработать с базами социальных служб. Завтра надо узнать всё, что сможем, о похоронах Третьяковых и пройтись по цепочке.

– Нужно проверить те фирмы, которые имеют возможности прямой записи информации в мозг, – предложил Николай. – Если наших детей похищают для продажи, им будут менять память. Учитывая здешние ограничения, таких фирм не должно быть много.