Он вернулся на своё место и взмахнул кнутом. Больше часа ехали без происшествий. Клод обдумывал, что он скажет Рабану, когда за поворотом дороги послышались крики. Робер опять покинул сани и пробежал сотню шагов. Выглянув из-за деревьев, он поспешил вернуться.
– Разбойники! Рыл тридцать, и неплохо вооружены. Напали на чей-то возок и сейчас грабят. Там под охраной стоит женщина с ребёнком.
– У меня почти нет зелёного потока, а то я их подчинил бы, – сказал Клод. – Хотя тридцать человек – это много, особенно если у них есть амулеты. Сейчас я могу только сжечь огнём, но как бы при этом не пострадали пленники.
– Можно выехать из-за поворота и остановиться, – предложил Робер. – Большинство побежит нас бить, и вы их сожжёте. Пленников за собой не потянут, оставят под чьей-то охраной. Я думаю, что мы без труда порубим двух или трёх разбойников, а если учесть мушкет...
– Вмешаемся, – решил Клод. – Если там женщина да ещё ребёнок, мы просто обязаны им помочь.
Когда они выехали из-за поворота дороги и Робер остановил коней, увидели стоявший на дороге возок, выпряженных лошадей и толпу вооружённых мужчин. После того как они, крича и потрясая оружием, побежали в сторону саней, стало видно, что возле возка остались трое разбойников, стерегущих женщину и девочку лет десяти. С контролем красного потока ничего не получилось, и он весь вылился навстречу бегущим огромным языком огня, слизнув их всех и испарив вокруг снег. К небу взметнулось облако пара, которое скрыло возок. Когда оно рассеялось, стало видно, что оставленные с пленниками разбойники удирают в лес, а женщина с ребёнком стоят целые и невредимые. Робер выстрелил в спину одному из беглецов и промахнулся, но увеличил им прыти.
– Что будем делать? – спросил Клод. – Снег испарился, а по земле сани не проедут. Я мог бы всё заморозить, но лошади на льду переломают ноги.
– Сани придётся бросить, – сказал Робер. – Ничего, до города доедем в возке, а там купим другие. Надо только распрячь лошадей и перегрузить поклажу. Мы этим займёмся, а вы пока разберитесь, кого мы спасли.
Оказалось, что они спасли двоюродную сестру графа Кургеля Петру Виклер и её дочь Марту.
– Я не хотела ехать ночью, да ещё по такой дороге, но брат уговорил, – плакала женщина. – У него и слуги были пистоли, которыми убили двух разбойников, а остальные в отместку зарубили всех, кроме меня и дочери. Если бы не вы, убили бы и нас, только сначала...
– Не нужно плакать, – сказал Клод. – Наши сани застряли, но мы запряжём лошадей в ваш возок и доедем до Эссета, где правит ваш кузен.
– Я вам так благодарна, барон! – воскликнула девочка, строя ему глазки. – Вы, как прекрасный рыцарь из баллады, один победили толпу злодеев!
– К сожалению, при этом испортилось оружие, – сказал подошедший Робер, – а у них были хорошие пистоли. Ладно, сейчас впрягу ваших лошадей, а Аксель возьмёт наших на повод. До города уже недалеко, удивительно, что эта ватага промышляла так близко от него.
На дела ушло минут двадцать, и вскоре они уже ехали к Эссету. Четыре лошади без труда тянули возок даже по глубокому снегу, а сзади на поводу бежало ещё столько же. Аксель правил, а остальные расположились в возке и укрылись взятой из саней шкурой. Через час выехали на открытое место и увидели городскую стену и возвышавшиеся над ней постройки.
– Мы отвезём вас во дворец графа, – сказал баронессе Клод, – а из него уедем верхом.
– Сразу вас никуда не отпустим! – заявила Петра. – Вы спасли наши жизни и достойны награды!
– Спасение таких красивых и благородных дам для меня достаточная награда! – произнёс он вычитанную в какой-то книге фразу. – Мне очень жаль, но мы не можем задерживаться. Навестим городского мага, а утром уедем.
– Вы не женаты? – спросила Петра. – Это хорошо! Надо будет иметь вас в виду. – И многозначительно посмотрела на покрасневшую дочь.
Их не отпустили, а отвели к графу, который сначала выслушал плачущую кузину, а потом её неожиданного спасителя.
– Я ваш должник, барон! – с пафосом сказал он Клоду. – Как я могу вас отблагодарить?
– Из-за этих разбойников мы лишились своих саней, – сказал юноша. – Когда я их сжёг, растаял весь снег, а сани не ездят по земле. Хорошо, что у вашей сестры был возок. Я хочу купить такой же, но немного больше. Деньги у меня есть, но я не знаю вашего города и был здесь только у мага Рабана. Если ваши люди помогут мне с этой покупкой...
– Ни слова больше! – воскликнул граф. – Вы хотите остановиться у моего мага?
– А разве он вам служит? – удивился Клод. – Полгода назад он говорил, что эта служба ненадолго.
– Я тоже так думал, – сказал Кургель. – Не потому что меня не устраивал Рабан, но ему было трудно обслуживать и меня, и город. Но из-за войны трудно найти сильного мага, поэтому с его службой ничего не изменилось. Если вы предпочитаете его гостеприимство моему, не стану настаивать, но не хочу быть неблагодарным. Вам купят нужный возок и доставят к Рабану. Надеюсь, барон, что вы останетесь довольным.
К магу отправились верхом в сопровождении одного из слуг графа, который провёл их по городу кратчайшим путем. При виде Клода, толстяк страшно обрадовался, а узнав о гибели Ганса, был поражён горем.
– Как же так? – потеряно говорил он. – Такие люди, как твой отец, не горят в огне и не тонут! Он казался мне вечным. Три войны – и ни одной царапины! Как он погиб?
– Застрелен в спину, – ответил юноша. – Приехавший офицер сказал, что его убил кто-то из своих. Мне нужен совет. Я знаю, кто и почему это сделал, не знаю только, зачем это нужно.
– Ничего не понял, – сказал Рабан. – Объясни по-человечески.
– Я знал, что сестра очень сильный маг, но только в школе понял, что она мало уступает мне в силе.
– Не может быть, чтобы женщина...
– Может, – перебил Клод, – и маг графа Хрод это знал. Граф хотел её использовать, но отец воспротивился. Тогда он послал своих людей, чтобы нас убрали или хотя бы не дали отцу вовремя явиться в армию. Расчёт был простой: он лишается не только баронства, но и деревни, и попадает в полную зависимость к графу. Ну а когда это не получилось, его убили, а потом дважды пытались убить меня. Вот я и хочу узнать, для чего старается Родней. Если только ради магических услуг Алины, то это глупо. Он говорил об императорской академии, но это уже поздно. Для академии Алине нужно окончить школу в империи, а ей скоро тринадцать. Значит, он задумал что-то другое. Не подскажете, что именно?
– Ну и вопрос! – потёр лоб маг. – У Зерта есть сын подходящего возраста, но если бы ему была нужна невестка с магическим даром, он действовал бы по-другому. А больше мне ничего не приходит на ум. Но если это так, тебе опасно ехать домой. На месте графа я устроил бы там ловушку, а он не дурней меня. И Алину уже наверняка перевезли в его замок. Ты ничего не сделаешь, только дашь себя убить. Если всё же поедешь, я найму людей и помогу сам.
– Вам не стоит вмешиваться, – отказался Клод. – Я не собираюсь воевать с Роднеем. Мне его не победить, а сестра с братом могут пострадать. Не беспокойтесь, я не суну голову в ловушку. Если сможете, найдите одного или двух опытных вояк. Раньше я не мог платить наёмникам, теперь смогу.
Он коротко рассказал о событиях в трактире и своих планах.
– Отец предлагал увезти родных в империю, и я собираюсь это сделать. Вам бы тоже не помешало уехать. Вряд ли у короля получится отбиться, а смутное время лучше переждать подальше отсюда. Всё равно мы ничего не сможем сделать.
– Это мой город, и я его не оставлю, – сказал маг. – У меня есть перед ним обязательства. Даже если ты прав, корвы ничего мне не сделают, а я смогу многое сделать для горожан. Если не хочешь, чтобы я ехал с тобой к графу, помогу другим. Найму для тебя двух обязанных мне головорезов, которые и тебя не предадут. И возьмёшь у меня золото. Никаких возражений! Чтобы я не помог детям своего единственного друга! Запомни, что не бывает лишних денег, особенно на чужбине. Тебе нужно не только уехать, но и наладить жизнь. Я не очень беспокоился бы, если бы не было проблем с твоим даром, но почти уверен, что тебе не помогли. Ведь так?
– Я во многом увеличил свои возможности и нашёл обходные пути, но вы правы: сила по-прежнему плохо контролируется.
– Сейчас вас накормят обедом, потом отдохнёте, а вечер посвятим беседе. Расскажешь подробно, как жил и что собираешься делать дальше. Может, мне удастся помочь не только золотом.