Прежде чем идти к герцогу, Салан отправился в допросную, где их возвращения должен был дожидаться пленник.

– Уже давно оклемался, – сказал начальству работник, выполнявший при допросах работу палача.

Салан подошёл к стулу, к которому примотали пленного и заглянул в его спокойные серые глаза.

– Научили не чувствовать боль? – спросил он допрашиваемого. – Я могу вас уверить, что ваше спокойствие ненадолго. До вас на этом стуле сидел Сорг Марис. Знаете такого? Его напарника, к сожалению, убили, а его разговорили очень быстро. Судя по описанию, вы Мард Реман. Поверьте, что ответив на вопросы, вы только сэкономите нам время, не заставите заниматься грязной работой и оставите себе шанс на спасение.

– И что вы хотите услышать? – спросил пленник. – Да, я Мард. И что дальше? Вы знаете моё задание, а я не могу сказать, где прячется мой напарник. Знаю только, что он постарается всё выполнить, потому что иначе нас не вернут в союз.

– Не может быть, чтобы вы, идя на риск обратиться в гильдию, не предусмотрели смены жилья и нового места встречи, – глядя ему в глаза, сказал Салан. – И вы нам это скажете!

Через час с небольшим Салан появился в кабинете герцога.

– По лицу видно, что у вас неудача, – сказал ему Сергей. – Садитесь и рассказывайте.

– Одного мы взяли, – начал Салан. – На допросе не сказал ничего нового, а когда мы надавили, как-то остановил дыхание. Второй положил шесть убийц и ушёл. Описание есть, но по нему искать... Да и затаится он на время. Единственное, что я могу придумать, – это использовать для его поиска уцелевшего шпиона. Но в этом направлении я ещё не работал, просто не успел.

– Неплохая мысль, – подумав, сказал герцог. – Если ему нужно что-то пообещать, обещайте в разумных пределах. Свободу, деньги и положение в обществе. Понятно, что не за согласие, а за результат. И не нужно так расстраиваться. Враг остался один, а это уже хорошо, и гильдия убийц сократилась вдвое, что тоже неплохо. Скорее всего, сбежавший сейчас затаится, если он вообще не ушёл из города. Опрашивали стражников на воротах?

– Говорят, что не видели, но у шпионов в сумках есть накладные усы и бороды, так что им не трудно изменить внешность.

– Придётся соблюдать осторожность, – вздохнул герцог. – Жаль, что мы не можем послать им такой же гостинец. Хотя... У нас в Гонжоне есть пленные моряки с грузового корабля. Нужно привезти сюда парочку говорливых и уже знающих язык. Выучить язык союза можем и с помощью вашего Сорга, а при изучении страны нужна перекрёстная проверка того, что говорят. У каждой палки два конца. Почему только они могут мотать нам нервы?

 

– Я здесь человек новый, ваша светлость, поэтому могу многого не знать… – испуганно покосившись на Аглаю, сказал Джоку дородный мужчина лет пятидесяти, с окладистой купеческой бородой.

– Вот что, Димед, – насмешливо сказал ему Лишней. – Можешь не коситься на мою жену, она не для таких, как ты. Я знаю тебя по прошлой жизни как облупленного. И сейчас с тобой разговаривает не граф и первый советник герцога, которому отдано в управление всё побережье, а твой старый знакомец. Пока я разговариваю, а не допрашиваю. Ты не проведёшь меня своим видом и купеческой бородой. Можешь даже называть по-прежнему Джоком, только рассказывай то, что от тебя требуется. Угодишь – в накладе не останешься.

– Это другой разговор, – осмелел тот, кого Лишней назвал Димедом. – Я действительно здесь не освоился, но кое-что накопал. Есть среди местных купцов некий Март Жорес. У него второй разряд, и до недавнего времени торговал только вдоль побережья, платя другим за доставку товара. По большей части он околачивался у Ингара. Там только один портовый город, но деревень больше, чем у нас. А три года назад он начал обрастать жирком, да так резво! В прошлом году, говорят, что-то продал на приличную сумму имперскому купцу. Постоянно у нас торгуют братья Антонисы, но их не было из-за войны, а по весне принесло какого-то Брадия. Нас упреждали, что должна быть война, но приказа не торговать не было, вот он и торговал. И этот купец не покупал мёд и всё прочее, что они обычно берут. Пошушукался с Мартом, что-то погрузил на корабль и умотал восвояси. А потом я узнал, что Март торгует дуркой.* Ну торгует, и ладно, пусть об этом болит голова у короля, которому теперь принадлежит та часть побережья. Но имперские купцы никогда не брали у нас дурку и не возьмут. В империи за неё сразу сажают на кол. Значит, как я думаю, продал он Антонисам что-то другое, а этот Брадий узнал о покупке и рискнул сунуться сюда до прихода их флота. Видать, ценная вещь, если он на такое пошёл. Я начал наблюдать за Мартом только в этом году. Как потеплело и всё малость подсохло, так он и исчез вместе с сыном на двенадцать дней, после чего пригнал домой чем-то набитый воз. Почти наверняка там была дурка, но могло быть и то, что он продавал имперцам. Я предложил войти в долю, но он сделал вид, что это мои фантазии, даже стал угрожать. Живёт богато, в дом братьев Моз в Гонжоне положил пять тысяч золотом, жена вся в каменьях, а товара на продажу не покупает уже два года. Я думаю, что вы прижмёте его без труда. Достаточно заглянуть на его склад, где нет ничего, кроме дури. Только, ваше сиятельство, не забудьте своего обещания! Я пас этого Марта Жореса два года!

(* дурка – сильный растительный наркотик)