Глава 11

В стрелковом клубе их встретил один из административных работников, который сразу же повёл в тир.

– Там сейчас тренер, который будет с вами заниматься, – объяснил он Игорю. – Ваше обучение уже оплачено, так что можете в любой момент приступать к тренировкам. Сейчас Ромашин вас проверит и определится с оружием.

В большом помещении тира, поделённом перегородками на секции, было прохладно, и Ольга пожалела о том, что оставила пальто в вестибюле. Пахло сгоревшим порохом, хотя, пока они шли к нужной секции, никто не стрелял. Ромашин оказался симпатичным мужчиной лет тридцати.

– Олег, – представился он им. – Можете величать Игоревичем, а можно и просто по имени – не обижусь.

– Тогда и меня зовите Игорем, а эту симпатягу – Ольгой.

– Жаль, Ольга, что не вас отправили на учёбу, – сказал Олег, откровенно любуясь девушкой. – Хотите пострелять?

– Не откажусь, – сказала она. – А какие стволы у вас есть?

– У нас много чего есть. Хотите АПС?

– А импортного ничего нет? Например, девяносто второй беретты?

– Есть беретта, только сможете ли вы из неё стрелять? Там толстая рукоятка.

– Давайте попробуем, если вам не жалко патронов.

– А что мне их жалеть? – засмеялся Олег. – За обучение вашего друга заплачено, так что на боеприпасах можно не экономить. Подождите несколько минут, я принесу пистолет. Пожалуй, беретта хорошо подойдёт Игорю. О скрытом ношении разговора не было, а в остальном очень хороший пистолет, многим нравится.

Отсутствовал он минут пять, после чего появился с небольшой кожаной сумкой, из которой вынул два пистолета, несколько снаряжённых магазинов и патроны в пачках.

– Смотрите, Ольга, как снаряжать и производить выстрел из этой пушки, – сказал Олег, беря в одну руку пистолет, а в другую – магазин.

– Я знаю. – Ольга неуловимо быстрым движением взяла из рук оторопевшего тренера оружие, вставила магазин и заслала патрон в патронник. Держа пистолет стволом вверх, она подняла флажок предохранителя и подошла к столу.

– Взведите курок, тогда первый выстрел будет легче, – сказал тренер, который успел к ней подойти. Он поначалу испугался, но увидел, что девушка уверенно и правильно обращается с оружием, и отложил на будущее всё, что хотел ей высказать.

– Спасибо, – поблагодарила Ольга, – я выстрелю и так.

Никто не заметил, как она прицеливалась, но, когда в пистолете опустела обойма, результат оказался впечатляющий.

– Шесть десяток, пять девяток и четыре восьмёрки, – сказал Олег, опустив бинокль. – Десятки определил методом исключения, в центре вся мишень изорвана в клочья. Для пистолета с двадцати пяти метров результаты более чем хорошие. Где учились стрелять?

– Мне только показывали, как это делается, – призналась Ольга. – Я в первый раз на огневом рубеже. А учили родители.

Естественно, Олег ей не поверил. Игорь расстрелял пять магазинов, руководствуясь его пояснениями и замечаниями.

– Ну что же, – подвёл итог тренер, – результат у вас скромнее, чем у Ольги, – по последней стрельбе семьдесят пять очков. Думаю, что вам достаточно ежедневно приезжать к нам в течение недели, чтобы уверенно выбивать хотя бы сотню. Будем тренироваться на быстрое извлечение из кобуры?

– Погоняйте его получше, Олег, – попросила Ольга. – Игорю грозит нешуточная опасность, и его обучение – это не блажь, а необходимость. Пусть он в самом конце постреляет и по движущимся мишеням.

– Не думал, Ольга, что вы снайпер, – сказал Виталий, когда шли к машине. – Рогожин хотел проверить и вас. Вы ведь просили ствол? Так что я не вижу оснований его не давать, кроме возраста. По закону можно только с восемнадцати и только гладкоствольное для охоты. Это для частного пользования. Для служебного можно и нарезное, но опять-таки не в шестнадцать лет.

– Вот ведь гадство! – расстроилась Ольга. – Ну как можно полноценно жить в шестнадцать лет?

– Конечно, что за жизнь без ствола в кармане! – пошутил Виталий. – Не расстраивайтесь, возможно, с этой проблемой поможет разобраться наш новый клиент. Он один из высших должностных лиц центрального аппарата МВД, а они могут легально дать ствол нужному человеку, не особенно оглядываясь на возраст. Наверняка для этого оставлены лазейки. Лечить нужно не его самого, а внука. Ему пятнадцать лет, а уже инвалид. Только, Ольга... – Виталий замялся, – есть серьёзные сомнения в том, что его удастся вылечить. У подростка гемофилия, а это заболевание связано с отсутствием одного гена.

– В чём оно проявляется? – спросила Ольга. – Я что-то о нём слышала, но уже не помню.

– Плохо свёртывается кровь, – пояснил Виталий. – Он почти не может ходить из-за постоянных кровоизлияний в суставах и плохо владеет руками. Лечение сводится к введению препаратов из донорской крови. Случай тяжёлый, так что...

– Поедем, – решила Ольга. – Мне самой интересно, получится или нет. Только вначале давайте где-нибудь пообедаем.

*****

– И это врач? – Сидевший напротив Ольги пожилой мужчина в форме генерала полиции не скрывал недоверчивого отношения к гостям. – Я был лучшего мнения о Рогожине.

– Вы правы, – сказала Ольга, – я не имею отношения к медикам. Я целитель. Чувствуете разницу? Они пытаются лечить, я исцеляю. Могу показать документы на право заниматься практикой. Хоть сейчас и не советское время, но абы кому их не выдают. Я уже исцеляла больных, от которых отказались ваши врачи. Пациентов с генетическими заболеваниями пока не было, так что не могу вам ничего обещать. Но кто мешает попробовать? Что вы теряете?

–Действительно, мне нечего терять. Только вы не думаете о том, как на вас отреагирует парень, у которого никогда не будет девушки, тем более такой, как вы?

– А если я помогу? Если у него в жизни будет хоть что-то ещё, кроме бесконечных уколов и сочувственных взглядов? Да и сколько той жизни у таких, как он? А моя внешность... Можете завязать ему глаза, на лечение это не повлияет.

– Пойдёмте, – он поднялся из-за стола. – Но только вы, остальные пусть ждут здесь. Сколько вам нужно времени?

– Часа два-три, точно не скажу.

Они вошли в комнату, где на кровати спал клиент. Большое сводчатое окно было задёрнуто гардинами, пропускавшими очень мало света, и комната тонула в полумраке.

– Слава богу, мальчик спит, – тихо сказал генерал. – Он сейчас часто и подолгу спит. Если не будете шуметь, может, и не проснётся. Вам ведь не нужно, чтобы он бодрствовал?

Ольга отрицательно покачала головой и села на стул возле спящего подростка. Как всегда в случаях, когда не надо было общаться с больным, она привычно погрузилась в память Занги и вышла из неё от прикосновения чьей-то руки. Рядом стояла женщина лет сорока, которая с недоумением смотрела на девушку.

– Вы пришли сюда спать? – не сдерживая голос, спросила она, тут же разбудив её клиента. – И вам платят за такую работу?

– Я не спала, а занималась медитацией, – спокойно ответила Ольга. – И мне платите не вы, вы лишь рассчитываетесь с моим работодателем в тех случаях, когда есть результат. Нет результата – нет и денег.

Она повернулась к подростку, который не полностью отошёл ото сна и смотрел на неё, как верующий на явление девы Марии.

– Как ты себя чувствуешь? Есть какие-нибудь изменения по сравнению с тем, что было до сна?

– А ты кто? – спросил он. – И что делаешь в моей комнате?

– Я целитель, и меня привёл твой дед. Это понятно? Тогда, может, ты ответишь на мой вопрос?

– Вроде ничего не чувствую, – неуверенно ответил он. – Перед сном сильно болело колено, сейчас не болит. И на левой руке появилась гематома.

– Посмотри на руку, есть гематома?

– Нет, – мотнул он головой, – исчезла. А ты, мама, почему так рано пришла с работы?

– Какое там рано, уже пятый час, – ответила мать подростка. – Исчезновение гематомы не может считаться показателем успеха вашего лечения! Она могла пройти и сама!

– Я не тяну с вас деньги, и не намерена торговаться! – отрезала Ольга. – Не хотите, чтобы вашего сына лечили? И ради бога, мне это и подавно не нужно, тем более что случай сложный и придётся повозиться. Только со своим отцом, или кем он вам приходится, разбирайтесь сами. Сколько времени у тебя рассасываются такие гематомы, если ничего не предпринимать? – спросила она подростка.

– Полностью дня за два или три, – ответил он, испуганно глядя на мать. – Это если небольшие, а большие могут и дольше недели.

– Я ухожу, – повернулась Ольга к женщине. – Если в моих услугах появится необходимость, ваш родственник знает, как меня найти.

Выйдя из подъезда, они свернули к парковочной стоянке и увидели деда клиента.

– Уже уезжаете? – спросил генерал у Виталия, намеренно игнорируя Ольгу. – И какие результаты лечения?

– Идите к машине, я вас сейчас догоню, – сказала Ольга спутникам и спросила у генерала: – Кем вам приходится мать мальчика?

– Дочерью. А что, вы встретились с Ириной?

– Может, её зовут Ирина, она мне не представилась, как и вы, кстати. Прибежала, нашумела, разбудила вашего внука и начала при нём выражать сомнение в эффективности моего лечения. И это притом, что у него прошли боли и исчезли гематомы. Я многое могу понять и простить, но как можно выгонять из дома человека, который реально помог тяжело больному сыну, из-за своих амбиций или по какой-то другой причине? Это за пределами моего понимания при условии, что она его любит. Я не настолько самоуверенна, чтобы считать, что за один визит вылечила вашего внука. Я вообще не уверена, что это возможно. Но посещать ваш дом второй раз не имею желания. Так и скажу Рогожину, что в этом случае не имеет смысла навязывать свои услуги. Прощайте.

Она повернулась и быстро пошла к машине.

Когда Геннадий завёл мотор и начал выезжать со двора, девушка связалась по телефону с Рогожиным и сообщила о результатах.

– Валерий Сергеевич, – сказала Ольга. – Извините за то, что беспокою, но на этот раз у нас неудача. Нет, не из-за лечения, хотя случай сложный и нет никакой уверенности в благополучном исходе. Сам генерал не желает воспринимать меня всерьёз, а его доченька буквально выперла из дома. И это несмотря на то, что парню явно стало лучше. Возможно, кто-нибудь из них позвонит и изложит всё в другом свете, особенно если мальчишке завтра станет ещё лучше. Дело ваше, но я советую упереться, прежде чем идти им навстречу. Можете сослаться на меня, мол, обидели девочку, а вам теперь уговаривать и дарить плюшки. Ага, и вам так же.