– А остальные?

– Остальные не представляют интереса. Сотрудничать не хотят, кто из страха, а кто и из принципа. Они уверены в том, что Сандер скоро с нами разделается.

– Ну и чёрт с ними, пусть сидят. Нам хватит тех, кого взяли в работу. Удачно сходил Лаш. Обоз с золотом заберём себе, в этом у меня нет сомнений, а вот с купцом может не получиться. Но если получится, мы сильно увеличим золотой запас и отобьём у купцов желание торговать со степью.

– Мы с канцлером посовещались и решили, что через два дня, когда обучим первую группу солдат, направим их в Ливену с целью захватить до дождей как можно больший плацдарм для весеннего наступления и обозначить там наше присутствие. Если дожди запоздают, они смогут почистить от всякой швали часть территории. Если займём баронские замки вблизи границы и построим форты, уже в этом году сможем контролировать почти половину территории, учитывая и герцогство Воля. Твои врата – замечательная штука. Никто, кроме нас, не может так быстро перебрасывать людей и необходимые грузы.

– А когда возьмёмся за остальную армию?

– В ближайшие несколько дней выведем для этих целей из Сардии пятьсот бойцов. Больше пока не получается: слишком рискованно. Наше влияние там укрепляется, но медленнее, чем хотелось бы. Рина, ты обойдёшься без Лаша?

– Нежелательно, а зачем он тебе?

– Хотел послать его в Ливену на пару с генералом Соргом. Он в этом королевстве как рыба в воде. Боюсь, что без него генерал мало что сделает. С местными нужно не столько воевать, сколько договариваться. Успеть бы только до дождей.

– Для такого дела отдам, – вздохнула Ира. – Я тогда отправлю с ним и Аглаю, только сначала сделаю из неё мага.

– А успеешь за два дня?

– Способности разбужу и каналы почищу, а дальше пусть учит Лаш. Опять повара приготовили кашу. Как я соскучилась по картошке! А ведь хотела взять на посев, замоталась и забыла.

– Не знаю, что за картошка, но с твоими овощами ничего не получилось. Канцлер говорил, что что-то проросло, а потом ростки завяли.

– Потому что неправильно сажали. Надо попросить агронома, пусть он и разбирается, что не так. Но это уже ближе к весне. Здесь только начинается осень, а у нас там в самом разгаре зима. Как я соскучилась по настоящей зиме!

– Что может быть хорошего в зиме? – не понял муж.

– В вашей – ничего, а у нас зимой навалит снега по пояс, да ещё с морозом!

– Жуть! – передёрнул плечами Аниш.

– Ничего ты не понимаешь! Знаешь, как здорово кататься на лыжах? Едешь на них по снегу с горки, аж ветер в ушах свистит! А как здорово кататься по льду на коньках! У меня были снегурки, так я даже на них научилась делать прыжок в пол-оборота! Отец обещал купить канадки, но так и не успел. Даже в пурге есть своя прелесть. Лежишь дома в тепле, свет погашен, а за окном свистит ветер, раскачивает фонарь, и в его свете, кружась, несутся снежинки. А утром выйдешь на улицу, и везде лежит блестящий на солнце снег. Такую красоту даже жалко топтать. Вижу, что не понимаешь и не поймёшь, пока сам не увидишь. Когда у нас всё установится, нужно взять тебя на Землю и показать.

– А что у вас есть хорошего, кроме снега?

– Эх, зря я открыла перед тобой душу: тёмный ты человек. Не нравится снег? Тогда летом поедем на море. Там тепло, голубой простор без конца и без края, чайки и свежий ветер! Лежишь на горячем песке и слушаешь шум набегающих волн. Это не передать словами, нужно видеть самому. А я здесь сколько уже живу, а в Сте так ни разу и не искупалась. Имею собственный замок в лесу, а за лето ни разу не сходила за грибами. А ты знаешь, как я люблю их собирать? Почему так получается, что правителям недоступны обычные человеческие радости?

– Что-то вы, Рина, не столько едите, сколько разговариваете, – сказал подошедший к столу канцлер. – Всё уже остыло.

В трапезной были подавальщики, поэтому он не стал обращаться к ней на ты.

– Она нахваливает мне свой мир и обещает показать. Снег меня не прельщает, а море я посмотрел бы.

– Море у нас когда-то было своё, – вздохнул канцлер. – Я ещё мальчишкой читал немногие дошедшие до нас с той поры книги. Как там всё красиво описывается. Увидеть бы хоть один раз, а потом можно и умереть.

– Это вы сказали, герцог, или я ослышалась? – удивлённо уставилась на канцлера Ира. – От кого угодно готова была такое услышать, но не от вас!

– А я разве не человек? – обиделся старик. – Или никогда не был мальчишкой? И что вы заладили: «герцог, да герцог», как будто у меня нет имени!

– Извините, Лён, – ответила девушка, – я так привыкла. А люблю я вас не меньше, чем мужа, только по-другому.

– Меня уже давно все женщины любят по-другому, – вздохнул канцлер. – Ну вот, вас упрекал, а сам разболтался.

– Могу и вас сводить на море, – пообещала Ира, – только летом и если пообещаете не умирать. Пошлю Страшилу на побережье, чтобы нашёл укромное безлюдное место, тогда и сходим, а он нас посторожит.

– Интересное предложение, – сказал канцлер, – но давайте сначала доживём до лета. Может быть, нам с вами будет не до того. Раз уж мы не столько едим, сколько разговариваем, давайте решим, что будем делать с ненужными нам сенгальцами.

– А что с ними делать? – удивилась Ира. – Пока не закончим работу с остальными, этих нельзя отпускать, вот пусть и посидят в наших подвалах. Или у нас мало камер? С другой стороны, они не преступники, поэтому предлагаю улучшить условия содержания. Поставить нормальные кровати и кормить из дворцовой кухни хорошей пищей, а не тем, что там обычно дают. А попутно пусть ваш граф поспрашивает их о тех сторонах жизни сенгальцев, изучить которые он не мог из-за условий работы. Большинство ответит на безобидные вопросы, а для нас с вами хоть какая-то польза.

– Так и сделаем, – согласился канцлер. – Тогда я сейчас распоряжусь, а потом займусь теми солдатами, которые мы собираемся выводить из Сардии для перевооружения. А вы, Рина, чему посвятите остаток дня?

– Мне нужно поработать с теми сенгальцами, которых я забрала к себе, посетить Лаша и заняться с Аглаей.

– Скажи Лашу, чтобы зашёл ко мне, – попросил муж. – Мне нужно посоветоваться с ним по поводу занятия Ливены.

Первым делом Ира решила заняться Аглаей. Шура вместе с Игорем и остальными землянами по-прежнему жила в особняке. Проще было туда сходить, чем искать амулет связи. Аглая оказалась в саду на одной из скамеек.

– Здравствуй, – поздоровалась она с Ирой. – Наслаждаюсь теплом и солнцем. Когда пойдут дожди, так не посидишь.

После их последнего разговора шура перестала наедине придерживаться этикета.

– По лицу не видно, чтобы ты наслаждалась, да и солнце уже почти зашло. Пойдём в твою комнату, принцесса, буду делать из тебя мага.

– Узнала? – вскочила со скамейки Аглая.

– Да, сказали, что для этого заклинания вы не отличаетесь от нас, поэтому сейчас сделаю всё, что зависит от меня, а учить будет Лаш. Дня через два вы с ним отправляетесь в Ливену вместе с армией.

– Здорово! Я хочу попросить отправить ко мне Игоря, как только он освободится от обучения солдат. Сделаешь?

– Отправлю, но учти, что ему здесь вкалывать не меньше декады. Я попрошу Лаша прийти для передачи опорных точек для врат, а на обратном пути захватит Игоря.

«И за что мне каждый раз такое терпеть? – десятью минутами позже думала Ира, глотая льющиеся из глаз слёзы. – И ведь могла, дура, спросить у хорта, но не подумала. Они когда-то применяли это заклинание, наверняка что-то придумали, чтобы так не страдать. Почему мы все крепки задним умом?»

Шура терпела боль молча, лишь иногда скрипела зубами.

– Закончили! – поднялась со стула Ира. – Маг из тебя получится не сильный, но и не слабый. Лаш научит всему, что необходимо, кроме тех заклинаний, которым учу только я. Но там нужно приносить клятву. Извини, но в этом я никому не делаю поблажек.

– Ты плакала? – сказала Аглая. – И губы покусаны! Ты ведь тоже терпишь эту боль вместе со своими учениками! Как можно постоянно такое терпеть? Ты знаешь, что сокращаешь свою жизнь?

– А куда деваться? – ответила Ира, вытирая платком лицо. – К тому же моя боль поменьше вашей. Ладно, Лашу я о тебе скажу, а завтра договаривайтесь сами, у меня много других дел. Хотя завтра Лаш будет занят. Давай я предупрежу директора школы, чтобы в твою голову записали обязательный минимум. Его освоишь сама, а мастер займётся серьёзными заклинаниями.

После Аглаи Ира решила заняться Амали, но с этим пришлось повременить. Когда девушка открыла дверь в гостевые комнаты, в которых поселили маркизу, услышала доносившиеся из спальни женские стоны и поспешно вышла.

«Вот неугомонная! – подумала она о своей гостье-пленнице. – Хоть бы двери закрыла. И Альбер тоже хорош! Если он не успел научить её основам, я им покажу любовь! Теперь придётся заниматься казначеем».

Амулет связи с Лашем всегда был с собой.

– Лаш, как у вас идёт подготовка к завтрашнему мероприятию? Раскололи Сантина Дире?

– Он до сих пор не может прийти в себя после того, как стал магом, поэтому для меня не составило труда уточнить время и маршрут транспортировки золота. Нужные картинки получил и озадачил Сантора. Ваш капитан уже подготовил группу и намерен пойти с ней сам. По-моему, он засиделся и хочет размяться.

– Значит, моей помощи не требуется? Ну и прекрасно! Вам не сообщали о походе в Ливену? Тогда сообщаю я. Через два-три дня решено послать туда часть сил. Вас король тоже хотел бы там видеть, а сегодня он желает с вами проконсультироваться по этому походу. Да, я отправляю с вами Аглаю. Магом её уже сделала, а завтра немного подучат в школе. В остальном рассчитываю на вас.

«Ну что же, – подумала Ира, – раз я там не нужна, остаётся заняться купцом. Вот кто бы мне раньше сказал, что буду готовить грабёж в особо крупном размере и почти на законном основании!»

Главу торгового дома Лардоков поместили в одну из тюремных камер в подвалах столичного дворца Ирины. Когда во дворце проводили ремонт, по распоряжению хозяйки отремонтировали и камеры, и обставили их новой мебелью, поэтому, когда Ира увидела Колина, он лежал на вполне приличной кровати, умытый, побритый и накормленный едой, приготовленной на её дворцовой кухне. Увидев королеву, купец поспешно вскочил и поклонился.