Глава 13

Когда обычного Фейри закалывают железом, они отправляются обратно в Иной мир вместо того, чтобы умереть. Их тела как бы втягиваются в себя и… Пуф, они исчезают. Никакого беспорядка. Никакой уборки. Также происходит, когда убиваешь их. Они просто испаряются почти мгновенно.

То же самое нельзя сказать о Древних.

Их тела остаются после убийства, по крайней мере, на некоторое время. Они разлагаются, как смертные, но по сравнению с людьми это происходит очень быстро.

Я сидела на каменном полу, наблюдая, как кожа Арика темнеет и начинает шелушиться, его живот сжимается вместо того, чтобы раздуваться, а тело стягивается под одеждой. Это заняло несколько минут. Остальное заняло несколько часов. Но на следующий, сорок девятый день он превратился в маслянистое пятно на полу, и рана на моей руке, оставленная его укусом, наконец, перестала кровоточить. У меня было такое чувство, что на неё нужно наложить швы, и она, вероятно, будет сильно заражена без них и некоторых антибиотиков.

Я ничего не могла с этим поделать, если только среди виноградных лоз не прятался доктор.

Мне ничего не поделать ни с болью, ни со странными случайными волнами тошноты, которые заканчивались очередным приступом рвоты.

Но я ждала.

Костяшки пальцев болели от того, как крепко я сжимала кинжал, зная, что не смогу убить сразу двух или трёх Фейри, даже если они не Древние. Но я отказывалась сдаваться без боя.

Никто не пришёл.

Ни женщина-Фейри, которая купала меня, ни мужчины, которые носили ванну в комнату и обратно. По крайней мере, трое из них должны были знать, где меня держат, и я предполагала, что в какой-то момент они придут искать Арика, тем более что он, похоже, был их лидером.

В конце концов, моё внимание переключилось с пятна на дверь. Мне показалось, что она не заперта. Свобода была всего в нескольких футах от меня, и я попыталась дотянуться как можно дальше. Я делала это в течение нескольких часов, а затем использовала кинжал, копаясь в засове в полу, в застёжке, которая соединяла цепь с ошейником вокруг моего горла, пока не почувствовала, что лезвие вот-вот сломается, и только тогда остановилась. Я не могла рисковать потерей своего единственного оружия, если другие Фейри наконец появятся.

Но этого не происходило.

Несколько часов перешли в другой день, а этот день медленно перетёк в новый. Я уже не держала кинжал в руке, оставив его лежать на коленях.

Голод взял верх над болью и тошнотой, и всё, о чём я могла думать, были гамбургеры и стейки, листовые салаты и шоколадные пирожные. Я даже пофантазировала о шведском столе, где могу съесть всё что захочу, а потом перестала думать о еде. Либо моё тело и разум привыкли к голоду, либо я просто больше не чувствовала его. Я больше не чувствовала ни холода, ни боли.

На меня навалилась глубокая усталость, вялость, которая обволакивала меня, как тяжёлое одеяло, отягощая мои конечности. Я перестала считать дни после сорока девяти не в силах собраться с силами, чтобы поднять осколок камня или использовать кинжал, чтобы выцарапать линию на камне. Я не знала, был ли это голод, или во всём виновато кормление мной, или раны, наконец, настигли меня, но я спала там, где сидела, прислонившись к плите. А потом я больше не могла сидеть.

Я не была уверена, когда это произошло, но осознала, что лежу на боку, только когда снова открыла глаза. Кинжал соскользнул с моих колен и лежал на полу в нескольких дюймах от меня.

Мне нужно было взять его, держать рядом, но я просто не могла этого сделать. И когда я снова задремала, сказала себе, что всё будет хорошо, если я не проснусь. Я убила Арика. Завершила то, что намеревалась сделать два года назад. Почтила смерть моей матери. Умереть в затхлой, сырой комнате не имело значения. Уже нет.

Но потом я потеряла больше, чем хватку на кинжале. Я потеряла контроль над… всем.

Я снова проснулась. А может, мне приснилось или, проснувшись, у меня начались галлюцинации. Я не была уверена, но видела людей. Моя мать расхаживала передо мной, одетая в свой розовый домашний халат, разлетающийся, как крылья, позади неё. Она что-то говорила, но я не слышала её, а когда окликнула, ответа не последовало. Потом она исчезла. Позже это была девушка с вьющимися огненно-рыжими волосами и мужчина с волнистыми каштановыми волосами. Я их знала. Точнее, думала, что знаю, но их имена были потеряны для меня, когда комната исчезла и сменилась рестораном, освещённым тёплыми, мерцающими белыми огнями.

Девушка с мужчиной о чём-то говорили, но я не слушала. Я думала о… Рождественском утре и горячем какао, о хороших моментах с моей мамой, о тех временах, когда она вспоминала, где она была, и…

Перед моим лицом щёлкнули пальцы, привлекая моё внимание.

— Простите. — Мои губы зашевелились, голос охрип. — Я задумалась. Ты что-то сказала?

— Я говорила, что собираюсь раздеться догола и выбежать на улицу, — сказала девушка.

Мужчина улыбнулся, глядя на девушку.

— Я так расстроен этим.

— Естественно, это так. — Усмехнувшись, она указала на меню. — Хочешь десерт, Бри?

Бри.

Только она называла меня Бри.

Бри означало… Брайтон. Это было моё имя, и она была…

Я моргнула, и они исчезли. Ресторан исчез, его место заняли круглые, увитые виноградом стены и мерцающие факелы. Затем я отключилась, и не было ничего, пока я не услышала кого-то снова.

— Мне жаль.

Я открыла глаза, и увидела его, одетого в тёмную рубашку, которая была как второй слой кожи, обтягивая его грудь и узкую талию. Его светлые волосы касались широких плеч, когда он склонил голову.

Он даже не взглянул на меня.

— Тебе жаль? — Я услышала свой голос, и моя грудь… Боже, она болела. Она сломалась. — О какой именно части ты сожалеешь? О том, что случилось между нами? Или о том, что забыл упомянуть о своей помолвке?

Он сжал челюсти.

— Обо всём.

Что-то сломалось, затем раскололось, разбилось вдребезги.

— Боже, — прошептала я.

— Ты не понимаешь. — Он взглянул на меня. — Возможно, ты и не сможешь понять…

— Потому что я не Фейри?

Его глаза нашли мои, и между нами растянулась бесконечность, тогда как на его лице отразилась буря эмоций. Но вот все они исчезли, словно он подавил всё, что чувствовал.

— Да, потому что ты не такая, как я. Я — Король. У меня должна быть Королева.

Это слово было ударом в самое сердце. Мои щёки увлажнились, и мир вокруг меня, казалось, снова изменился. Я больше не была в коридоре, а стояла в ярко освещённой комнате, пахнущей яблоками. Но были и другие. Девушка с рыжими волосами и люди без лиц, без имён.

— Послушай Брайтон, — настаивал он. — Ты не можешь общаться ни с одним из них. Тот факт, что они уже знают о твоём участии в этом, уже плохо.

— Я могу постоять за себя, — сказала я, повторяя то, что было похоже на сценарий, который я не хотела читать. — Уверена, я это уже доказала.

— Всё, что ты доказала, так это то, что тебе невероятно везло, — выпалил он в ответ. — Ты не такая, как они. — Он жестом указал на остальных. — Ты не воин с многолетним опытом за плечами.

— Я член Ордена. Я обучена и…

— Ты член подразделения, но это не твоя работа, — сказала девушка.

— Если охота и убийство злых Фейри не моя работа, то что же?

Воцарилась тишина, и в этом молчании я услышала, как Арик сказал:

— Ты родилась в Ордене, но ты не его настоящий член.

Смятение охватило меня, когда комната и всё в ней, казалось, мелькало и исчезало. Арик был мёртв. Я убила его. Он не мог быть здесь…

Кайден исчез, а затем снова появился.

— Ты отвлечение. Слабость, которой я не позволю воспользоваться…

— Я не слабая. — Слова царапали мне горло. — Я убила Арика. Я… убила его.

Пространство передо мной было пустым.

Он исчез.

А затем я отключилась.

* * * *

Я не была уверена, что меня так взволновало, что выдернуло из темноты, но чувствовала холод могилы, хотя раньше ничего не ощущала. Где-то в глубине души я осознавала, что мне не так холодно, как должно быть, и, возможно, это беспокоило меня, но я слишком устала, чтобы беспокоиться, и была слишком благодарна, что мне не больно. Я чувствовала себя… Ладно, измождённой. Я так сильно устала. И снова начала отключаться, когда услышала его.

Шаги?

Нет. Слишком громко, слишком много ударов раздавалось, слишком быстро. Стук? Да, это было похоже на стук. Неужели это другой Фейри наконец-то решил проверить Арика? Древний был бы взбешен, узнав, что это заняло так много времени. Это было своего рода оскорбление. Лёгкая усмешка скользнула по моим сухим и растрескавшимся губам. Последовал взрыв боли, как будто кожа была слишком тонкой, но это было нормально.

Мне нужно было открыть глаза, но веки были слишком тяжёлыми. Мне просто хотелось спать. Это было всё, чего я хотела.

Голоса.

Вот что я услышал дальше или, по крайней мере, подумала, что услышала. Я не была уверена. Крики. Имена, которые дразнили разрозненные воспоминания. Послышались громкие шаги…

Мир, кажется, взорвался. Дерево треснуло и раскололось, и в комнату хлынул… Свежий, пахнущий розами… Воздух.

— Брайтон?

Этот голос. Его голос. Я узнала его. Глубокий, мелодичный баритон, который шептал мне на ухо. Но теперь он звучал по-другому, полный облегчения и ужаса, ярости и отчаяния.

Он произнёс несколько проклятий, а затем тепло разлилось по мне, как солнечный свет, пробивающийся сквозь облака. Воздух зашевелился.

— Брайтон? — Он был ближе, и я попыталась открыть глаза, но это было бесполезно. Прошло мгновение, и я почувствовала тепло на своей щеке. Кончики пальцев. Тёплые руки приглаживали спутанные пряди волос. — Боже милостивый.

Эти два слова прозвучали так, словно они поставили говорящего на колени. Мои веки затрепетали. Наконец, я смогла открыть их наполовину. И увидела расплывчатое изображение человека, одетого в чёрное.

Он стоял на коленях.

Я знала его. Я знала, что знаю, но не могла вспомнить его имени.