— Оральный секс, — раздраженно сказала Ильдария, прежде чем мужчина смог продолжить.

— О, — сказала Джесс с пониманием, но то, как дернулся рот Ильдарии, когда ее глаза сузились, подсказало Джесс, что женщина знала, что она просто притворялась, что не понимает, чтобы увидеть, как много возмутительных способов мужчина должен был описать, чтобы сказать об этом. У него их было много, отметила она, и подумала, значит ли это, что он так же хорош в этом, как и Раффаэле.

— Верно, — сказал Васко с явным облегчением. — Это оральный бизнес.

— Понятно, — чопорно сказала Джесс и прикусила губу, чтобы не рассмеяться над его растерянным выражением лица. Честно говоря, было приятно для разнообразия не чувствовать себя сбитой с толку. Половина из того, что он сказал, пролетела у нее над головой.

— В любом случае, — продолжил он со вздохом, — как ты знаешь, твой выбор — либо принять Нотте как спутника жизни. Или меня, — добавил он, свирепо глядя на Раффаэле, словно бросая ему вызов, в том числе и против себя. — Либо отказаться и отвергнуть нас обоих и продолжать жить своей жизнью.

Джесс кивнула, но затем заметила встревоженное выражение лица Заниполо и то, как все остальные внезапно избегали ее взгляда, и подозрительно спросила: — Почему у меня такое чувство, что это значит больше, чем просто сказать «Нет, спасибо» и улететь домой?

— Потому что ты не бисквитная булочка, девочка, — тихо сказал Васко.

Надеясь, что это означает, что она не была глупой, Джесс подняла брови. — А что еще значит «Нет»?

— Это значит, что твоя память будет стерта от всего, что имеет отношение ко мне, — тихо сказал Раффаэле, а затем поправил: — О нас, если быть точным, — он указал на людей вокруг нее.

Джесс замерла. — Стерта? Что это такое?

— Как это и звучит, — торжественно сказал Раффаэле. — Ты покинешь Пунта-Кану с каким-то смутным воспоминанием, что прекрасно провела время, но не вспомнишь ни меня, ни Зани, ни Санто, ни кого-либо из других бессмертных, которых ты здесь встретила.

— Или вообще бессмертных, — тихо добавила Ильдария. — Ты не вспомнишь, что мы существуем в этом мире. Ты можешь вернуться к чувству безопасности в своем невежестве.

То, как она это произнесла, сказало Джесс, что Ильдария снова копалась в ее мыслях, потому что это было именно то, о чем она мечтала раньше. И в то время Джесс не шутила. Или думала, что не шутит. Но, как ни странно, теперь, когда она знала, что это возможно, это не выглядело так привлекательно. «Не помнить, как встретила Раффаэле? Никогда не помнить, каким хорошим, добрым и заботливым он был? Или каким невероятным был секс с ним?» При одной мысли об этом ей казалось, что кто-то пытается вырвать ее сердце из груди.

— Ну что, девушка? — серьезно спросил Васко. — Что же это будет?

Охваченная паникой, Джесс замешкалась с ответом. — Ильдария сказала, что спутники жизни не могут читать или контролировать друг друга. Это правда?

— Да, — ответил Васко.

— Да, — в то же время заверил ее Рафаэль, а затем криво улыбнулся и добавил: — Вот что делает спутников жизни такими особенными. Каждый из них может быть самим собой. Мы можем расслабиться друг с другом, ослабить бдительность, не опасаясь, что кто-то будет совать нос в наши мысли. И, конечно же, неспособность контролировать друг друга также является преимуществом.

— Но почему? — спросила она.

— Потому что если есть способность, то есть и искушение использовать ее, — объяснил он, а затем, похоже, осознав, что она действительно не понимает, продолжил. — Подумай об этом. Что, если ты с кем-то споришь и уверена в своей правоте, но они упрямо отказываются признать это? Теперь представь себе тот же аргумент, но в то время как у тебя есть возможность просто изменить их мнение и заставить их смотреть на вещи по-твоему? Ты могла бы сопротивляться этому?

Джесс, конечно, хотела сказать «Да», но в мире было несколько довольно глупых людей, и она не была уверена, что не сможет просто воздействовать на них и заставить их смотреть на вещи по-своему, правильно или неправильно это, очевидно, считая правильным.

— Иметь пару, которую ты мог бы контролировать, означает побеждать в каждом споре, потому что ты можешь заставить ее согласиться с тобой, — тихо сказал Раффаэле. — Но это так же хорошо, как жить одному или с надувной куклой. Она будет делать то, что ты хочешь и когда ты хочешь, потому что у тебя есть такая возможность. — Он покачал головой. — Просто лучше и здоровее иметь настоящего партнера, с собственными мыслями и идеями, которого ты не можешь контролировать. Это и делает его особенным.

— Конечно, страсть к спутнику жизни тоже чертовски полезна, — напомнил ей Васко, явно чувствуя себя обделенным.

Джесс слабо улыбнулась ему, но спросила: — Это ужасно — пить кровь?

— Мы ее точно не пьем, — сразу же сказал Раффаэле. — По крайней мере, обычно нет. Обычно мы питаемся из пакетов с кровью, которая попадает на наши клыки. Они делают всю работу, нам не надо пробовать кровь на вкус, если мы этого не хотим.

— Неужели? — спросила она с облегчением, и ей показалось, что та часть, где нет вкуса, звучит хорошо. Джесс определенно не думала, что сможет проглотить кровь, если будет пить ее как томатный сок. Осознав, куда направляются ее мысли, Джесс покачала головой и выпрямилась. «Неужели она действительно собирается согласиться стать спутницей жизни Раффаэле и позволить ему обратить ее?» Джесс была почти уверена в этом. По крайней мере, она не могла смириться с мыслью отказать ему и стереть его из своей памяти, как будто он никогда не был в ее жизни. И теперь, когда они объяснили свое происхождение и убедили ее, что они не были какой-то злой, проклятой демонической расой существ, которые украли бы ее душу… Но…

Подняв голову, она спросила Раффаэле: — А что, если они ошибаются?

— Кто? — спросил он в замешательстве.

— Нано, — объяснила она. — А что, если я соглашусь быть твоей спутницей жизни и окажется, что мы не ладим, или…

— Этого не случится, — твердо заверил ее Раффаэле, усаживаясь на кровать рядом с ней и серьезно глядя ей в глаза. — Я прожил долгое время и видел много, много пар спутников жизни, и ни одна из этих пар не была ошибкой. Я не знаю, как они это делают, или если это действительно нано, которые это делают, но как только бессмертный находит свою спутницу жизни, то никогда не ошибается. Мои собственные родители вместе дольше, чем я живу, и все еще очень счастливы вместе, а мои бабушка и дедушка вместе со времен Атлантиды.

— И ты уверен, что я именно такая? Что я для тебя спутница жизни?

— Sм, — сказал он торжественно.

— Но как ты можешь быть уверен?

— Потому что я не могу ни читать, ни контролировать тебя. Потому что мы наслаждаемся общим удовольствием. И потому что мой аппетит к еде и сексу вернулся. Все эти вещи вместе говорят мне, что ты моя спутница жизни.

Джесс задумалась о том, что его аппетит к сексу и еде вернулся, но пока оставила это, и спросила: — Но тогда как я могу быть возможной спутницей жизни для Васко?

Раффаэле перевел взгляд на Васко и вздохнул. — Это случается не часто, но иногда случается ситуация, когда один человек может быть спутником жизни двух разных бессмертных. Это всегда сложная ситуация, и болезненная для того, кого не выбрали. Но выбор должен быть сделан.

— Или мы могли бы разделить ее, — внезапно сказал Васко.

Джесс с удивлением огляделась по сторонам. Она даже не подумала об этом. Но и не думала, что ей этого хочется. Ей немного нравился Васко и теперь, когда узнала его лучше, наблюдая больше чем его восторг от ее «tuzzy-muzzy» и «jugs». Она даже уважала его за то, что он пытался помочь бедным бессмертным, которые не могли позволить себе кровь, в которой нуждались, но недостаточно, чтобы провести всю жизнь, слушая, как он извергает такие вещи, как позволь мне нащупать форель в твоей реке и грызть твои кувшинчики. — Она просто не могла этого сделать.

— Или я могу убить тебя, — вкрадчиво сказал Раффаэле.

Васко поднял бровь. — Значит ли это, что делиться нельзя?

Когда Раффаэле сердито посмотрел на него, он закатил глаза и пробормотал: — Вообще никакого чувства юмора. Повернувшись к Джесс, он спросил: — Так ты согласна быть спутницей жизни этого сухопутного бродяги или нет?

Джесс прикусила губу и попыталась представить себе это, а затем ее глаза закрылись, когда перспектива этого скользнула по ней. «Она могла бы получить все то, что сказала Ильдария и Васко, все, что хотела с Раффаэле. Она могла бы поехать с ним в Италию, поплавать в его бассейне, увидеть здания, которые он спроектировал, познакомиться с его семьей, как там, так и в Канаде. И она могла бы показать ему свой дом в Монтане. Они могли смотреть боевики, «Сверхъестественное» и разгадывать кроссворды, заниматься безумным горячим сексом на столе и у стены… и, черт возьми, она хотела такой жизни», — призналась себе Джесс и открыла глаза, чтобы посмотреть на Раффаэле.

На мгновение посмотрела, и это было все, что она сделала. Продолжая пристально смотреть на него, она представила себе, что будет видеть его лицо каждое утро, когда откроет глаза, и каждый вечер, прежде чем закроет их. И представив себе прекрасных детей, которых он мог бы подарить ей, она улыбнулась ему. Вот и все, просто улыбка. Но этого было достаточно.

— Полагаю, это означает «Да», — проворчал Васко, когда Раффаэле улыбнулся в ответ. Но когда она наклонилась к Раффаэле, Васко рявкнул: — Даже не думай об этом, девочка. Вообще-то, слезь с моей кровати. Прочь, прочь, прочь.

— Я как раз собиралась поцеловать его, — сказала Джесс, защищаясь, когда Раффаэле встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться.

— Да, и мы все знаем, к чему бы это привело. Я бы предпочел наслаждаться воспоминаниями о нас с тобой в этой постели, не омрачая их этой большой уродливой рожей рядом с тобой сейчас, спасибо большое, — сухо сказал Васко.