Раффаэле раздраженно поморщился и закрыл глаза. Маленькое ничтожество был прав. Он сказал именно так и это — глупая оплошность с его стороны. В следующий раз, ему придется быть более осторожным в выборе слов.

— Ты заметил отметины на той девушке, когда она проходила мимо нас? — внезапно спросил Заниполо.

Вздохнув, Раффаэле открыл глаза и огляделся. Несмотря на ранний час, в непосредственной близости находилось, по меньшей мере, пятьдесят женщин, и хотя более половины из них были старше сорока, для бессмертного, который видел столько же веков, сколько и он, они все еще были просто девушками. — Какая девушка? Какие отметины?

— Блондинка в желтом бикини, — указал Заниполо.

Раффаэле проследил за его жестом и увидел в большой толпе людей молодую женщину двадцати пяти лет. Они собрались в кружок между рядами шезлонгов чуть правее от них, болтая и смеясь. Взгляд Раффаэле скользнул по ней. У нее была убийственная фигура, но он не увидел ничего необычного. — О’кей. Какие отметины?

— Ее шея.

Раффаэле поднял взгляд, задержавшись на знаках, о которых шла речь.

— А что ты думаешь? — спросил Заниполо после минутного молчания.

— Я думаю, что мы делим курорт с вампиром, — торжественно произнес Раффаэле, смутно осознавая, что кузен повернулся, чтобы посмотреть на него с удивлением. Обычно он не использовал этот термин для обозначения одного из них. Никто из них не делал этого. В их глазах это было оскорблением. Вампиры были мертвыми и бездушными существами, которые выползали из своих могил, чтобы питаться смертными. Раффаэле и ему подобные были бессмертными, все они были живы, все еще сохраняли свои души, и теперь питались пакетам с кровью. Тем не менее, он был раздражен и чувствовал, что оскорбляет бессмертного изгоя, который нарушает их законы, так что — это был вампир.

— Большинство смертных назвали бы нас вампирами, — весело заметил Заниполо.

— Да, — согласился Раффаэле, наблюдая, как женщина рассмеялась и начала отворачиваться от группы. — Но мы не кусачие.

— Ну, разве что, в крайнем случае, — заметил Заниполо и оглянулся на блондинку, направлявшуюся к зданиям. — Задумчиво поджав губы, он добавил: — Возможно, ее укусил не бессмертный изгой, а, в крайнем случае, хороший.

— Да. И, может быть, Снеговик Фрости навестит нас здесь, — сказал Раффаэле, его глаза сузились, когда он посмотрел на остальных в группе.

— Какой цинизм, — предостерег Заниполо.

— Не цинизм, — заверил он. — Посмотри поближе на ее друзей, но не на их шеи.

Когда Заниполо последовал его совету, Раффаэле снова скользнул взглядом по группе. У каждого были похожие отметины… два отверстия, примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, плюс-минус миллиметр. Но у других они были не на шее. У одного была отметина на внутренней стороне локтя, у другого — на запястье, а у третьего — на лодыжке. У одного парня они были даже на внутренней стороне бедра, хорошо заметные под облегающими плавками.

Прищурившись, Раффаэле быстро оглядел других загорающих, прежде чем добавить: — И та группа слева от нас.

— Гнездо, — с ужасом выдохнул Заниполо, заметив отметины на группе из четырех человек, сидящих в трех шезлонгах от них.

— Так мне кажется, — тихо сказал Раффаэле.

— Что же нам делать? — нахмурившись, спросил Заниполо.

Раффаэле отвел взгляд от группы и, пожав плечами, перевел его на океан. — У тебя есть сотовый. Позвони Люциану или Мортимеру. Они узнают, кто управляет охотниками в Доминиканской Республике, и смогут предупредить их.

— Если здесь вообще есть охотники, — озабоченно сказал Заниполо. — Это входит в компетенцию Южноамериканского Совета?

— Так это или нет, но Люциан будет знать, что делать.

— Да, — пробормотал Заниполо и потянулся к сотовому телефону, лежавшему на полотенце между стульями. — Я позвоню.