Глава 7

Маркус проснулся от голода. Желудок сводило судорогой. За этим осознанием последовало осознание того, что он лежит на кровати, под одеялом. Оглядевшись, он понял, где находится, и вспомнил, что произошло. Это также объясняло, почему он был так голоден. Одного пакета крови было недостаточно, чтобы компенсировать кровь, которой его тело вылечило яйца.

Поморщившись при мысли о полученной травме, Марк осторожно пошарил под одеялом. Его джинсы затвердели и покрылись коркой засохшей крови вокруг паха, но боли внизу больше не было. Он исцелился. Отлично. Теперь ему просто нужно встать, убраться отсюда так, чтобы его очаровательная хозяйка снова не надавила ему на яйца, в буквальном смысле, и вернуться к внедорожнику, чтобы найти немного крови. Если, конечно, кровь, которую он принес сюда, все еще здесь. Судя по выражению отвращения на лице Дивины, он сомневался, что она ее проглотила. Она вела себя так, будто он предложил ей вонючий, недельной давности труп. Он пытался сделать что-то хорошее для нее, а она выбила из него все дерьмо и насмехалась над его предложением.

— Женщины, — пробормотал он себе под нос и уже собрался стянуть с себя одеяло и встать, когда звук в соседней комнате заставил его остановиться. Он полагал, должен был предположить, что это Дивина. В конце концов, это был ее трейлер, но в этом звуке было что-то вороватое. Он лежал неподвижно, напрягая слух, а потом напрягся и закрыл глаза, притворяясь спящим, когда услышал, как открылась дверь спальни.

Она едва открылась, когда снова закрылась, но звук был с запахом, который сказал ему, что человек у двери не был Дивиной. От нее пахло дикими розами и ванилью — удивительно мощное сочетание, которое напомнило ему о кексах в саду. Он почувствовал голод. Однако когда дверь открылась, в комнату проник запах мускуса и мужского пота. Маркус открыл глаза и обнаружил, что комната пуста. Удивленный этим, он откинул одеяло и осторожно сел, испытывая облегчение, когда это не добавило боли, вызванной отсутствием крови. Но он был слаб. Ему нужна кровь.

Отчетливый шорох закрывающейся двери трейлера заставил Маркуса подняться на ноги и выйти из комнаты, чтобы проверить. «Даже если он только мельком увидит того, кто уходит от трейлера, это что-то», — подумал он.

Маркус был уже на полпути через гостиную, когда за окнами по обе стороны от него внезапно вспыхнуло пламя. Замерев, он перевел взгляд с одного окна на другое и побежал дальше. Он протолкнулся к занавешенному месту со столом, где Дивина гадала, заметив, что за окнами тоже пламя. Напрягшись, Маркус подошел к двери и попытался открыть ее, не слишком удивившись, когда ручка повернулась, но дверь не сдвинулась с места. Зачем поджигать фургон и оставлять дверь открытой, чтобы человек мог сбежать? И он должен был быть умышленно подожжен. В каждом окне полыхало пламя. Природные пожары так не начинаются. Кроме того, он чувствовал запах газа. Должно быть, его использовали как катализатор. Сопоставьте это с нападением, которое оставило Дивину и трейлер окровавленными прошлой ночью, и окажется, что кто-то хотел ее убить.

Стиснув зубы, когда дверная ручка стала горячей в его руке, Маркус отступил назад и всем весом навалился на твердую панель. Так было бы с большинством дверей, с которыми он сталкивался, но все, что он сделал здесь, это сломал твердую внутреннюю дверь в нескольких местах. Центр держался крепко. Должно быть, они что-то затолкали в сетчатую дверь, сообразил он.

Огонь быстро разгорался. Судя по тому, как вспыхнул пожар, они, должно быть, разлили бензин по всему фургону, а затем подожгли его. Это было единственное объяснение тому, как пламя вспыхивало в каждом окне. Но огонь быстро разгорался, разъедая стекловолокно и все остальное, из чего был сделан трейлер, и жар внутри быстро становился похож на жареную духовку. Бессмертные, как правило, легко воспламеняются, и Марк знал, что у него осталось, не так много времени.

Бросив попытки открыть дверь, он повернулся, посмотрел из одного окна в другое и поспешил обратно в гостиную. После короткой паузы он подошел к окну над диваном. Оно было больше, и он решил использовать диван как стартовую площадку, и побежал к нему. Оттолкнувшись об него и вскочив, Маркус поднял ноги, прижал их к груди, одновременно пригнув голову и обхватив ее руками, стараясь стать как можно меньше, когда врежется в окно. Только когда стекло вонзилось в него, Маркус подумал, что надо было сначала бросить в него один из кухонных стульев, чтобы убрать стекло, и только когда пламя лизнуло его, он подумал, что надо было смочить одеяло на кровати и завернуться в него, прежде чем выпрыгнуть.

«Однако оглядываться назад так же бесполезно, как и прекрасно», — мрачно подумал Маркус, чувствуя, как загорается кожа на спине и руках. Он рухнул на землю с глухим стуком, показавшимся ему часами, но, должно быть, прошло всего несколько секунд. Несмотря на боль, пронзившую каждую часть его тела, Маркус начал откатываться от трейлера, как только коснулся земли. Он перекатился раз, другой и врезался в прилавок с сахарной ватой, стоявший по эту сторону дома Дивины.

Лежа на спине, Маркус поднял голову и оглядел свое тело, с облегчением убедившись, что оно больше не горит. Вздохнув, он опустил голову, сделал глубокий вдох, а затем начал подниматься, только чтобы застонать и упасть назад, когда его тело начало усиленно реагировать на боль. Может, сейчас он и не обгорел сильно, но, очевидно, не уцелел. Его кожа была жесткой и болезненной в нескольких местах, спина, ноги и руки пострадали больше всего. Бессмертные были очень легковоспламеняющимися, человеческими растопками. Ему повезло, что перекатывание потушило пламя.

Вздохнув, Маркус закрыл глаза, но тут же снова открыл их, услышав встревоженные голоса, говорившие ему, что пожар заметили и карни идут на разведку. Он подозревал, что, поскольку он новичок и никто не видел, как он вылетел в окно, он будет подозреваемым номер один в том, кто устроил пожар. Одной этой мысли было достаточно, чтобы Маркус пошевелился, больно ему было или нет. Он был не в состоянии, чтобы контролировать умы и мысли большой толпы людей. Черт, даже на пике здоровья, он не мог этого сделать.

Поднявшись на ноги, он прислонился к прилавку с сахарной ватой и, спотыкаясь, пошел вдоль него, морщась, когда его плечо и предплечье потерлись о деревянную поверхность. Через пару футов Маркус сдался. Он двигался слишком медленно, и его ноги дрожали, угрожая рухнуть под ним с каждым движением. Он ни за что не доберется до своего внедорожника, где его ждет кровь.

Маркус сглотнул и глубоко вздохнул, пытаясь очистить разум и решить, что делать. Его мозг превратился в хаотическую массу боли и смятения, и его мышление было определенно не оптимальным, иначе ему не потребовалось бы столько времени, чтобы заметить дверь рядом с ним. Однако, как только он это заметил, спрятаться внутри киоска с сахарной ватой, к которому он прислонился, показалось ему лучшим вариантом. Будь у него силы, Маркус проклял бы себя за медлительность. Вместо этого он просто повернулся к двери, взялся за висячий замок и с силой дернул.

Он был поражен, когда дверь распахнулась. Маркус и не думал, что у него хватит на это сил. Но, возможно, все дело в адреналине. В нем определенно кипела тонна адреналина, когда он прислушивался к звукам людей, спешащих сюда. Толкнув дверь, Марк проскользнул внутрь, закрыл дверь и камнем рухнул на пол, израсходовав последние силы.

— Какого черта, — выдохнула Дивина в мотоциклетный шлем, автоматически отпуская педаль газа, когда заметила огромный костер, который когда-то был ее трейлером в конце аллеи. Затем она заметила силуэты людей на его фоне, и сначала не была уверена, что они делают, но потом поняла, что некоторые бегали вокруг, бросая ведра с водой в огонь, в то время как другие использовали огнетушители. Другие отчаянно выкрикивали ее имя. Они думали, что она внутри, поняла Дивина, а потом вспомнила, что там был Маркус.

Выругавшись, она погнала мотоцикл вперед, быстро пересекая расстояние до того, что когда-то было ее домом. На краю группы она не столько остановилась и спешилась, сколько сошла с мотоцикла. Шины все еще двигались, когда он рухнул на бок. Дивина сняла шлем, бросила его рядом с мотоциклом и поспешила вперед.

— О, Дивина! Слава Богу! — воскликнула Мэдж, заметив ее и бросившись к ней.

— Что случилось? — мрачно спросила она, двигаясь вдоль трейлера, проверяя окна на предмет движения и входа.

— Никто не знает. Он просто вспыхнул, как трут, — с тревогой сказала Мэдж, следуя за ней. — Мы вызвали пожарных, но не были уверены, что ты внутри. Люди пытались отогнать огонь от двери, чтобы кто-нибудь мог вбежать и попытаться вытащить тебя, если ты там.

— Скажи им, чтобы не возились с трейлером, а начали поливать или передвигать близлежащие прилавки и трейлеры, — тихо сказала Дивина, а затем повернулась, чтобы посмотреть на женщину, слегка подтолкнув ее мысленно, чтобы убедиться, что она сделала это, прежде чем развернуться и продолжить обход трейлера.

Она ходила вокруг передней части транспортного средства. За дверью водителя и пассажира была дверь, которая вела в чулан в ее спальне, и она надеялась, что сможет таким образом попасть в гостиную, но здесь огонь был хуже, чем где-либо еще. Дивина обошла трейлер и остановилась, заметив разбитое окно в гостиной. Ее окружал запах горелой плоти. Дивина стиснула зубы и направилась к окну с каким-то смутным намерением прыгнуть внутрь. Но как только она направилась к трейлеру, запах начал исчезать.

Остановившись, она медленно повернулась, следуя за своим носом, когда запах усилился. Свет костра, отражавшийся от крови и обожженной кожи на боку киоска с сахарной ватой, привлек ее внимание, и тут она заметила, что замок сломан. Она уже шагнула к нему, когда из-за горящего трейлера к ней поспешили трое мужчин.