Глава 3

Кэролин вышла из кабинки и направилась к раковинам, ее шаги замедлились, когда она узнала блондинку, взбивающую свои волосы перед зеркалом.

— О, привет, — смущенно поздоровалась она, когда Джиа встретилась с ней взглядом в зеркале. Внезапно почувствовав себя неловко, она указала на кабинку и пробормотала: — … Э…

— Воспользовалась туалетом? — весело предположила Джиа.

Кэролин кивнула и продолжила мыть руки, мысленно ругая себя за идиотизм. Чувство вины за то, что Кристиан привлек ее, и за то, как она сбежала, заставило ее сказать это, как будто ей нужно было прикрытие, чтобы встать из-за стола.

Джиа усмехнулась, и Кэролин неуверенно посмотрела на нее.

— Извини, но ты бы видела выражение своего лица, — весело сказала Джиа. — У тебя виноватый вид, как у ребенка, которого поймали с рукой в банке из-под печенья.

Кэролин снова посмотрела на раковину, когда мыла руки.

Когда Кэролайн вытерла руки, Джиа спросила: — Так распорядитель Джин — твоя подруга?

Кэролин улыбнулась. — С университета. И Бет тоже. Она приехала сюда со мной, но с тех пор, как приехала, была не в своей тарелке, — объяснила она. — Жаль, потому что мы трое впервые вместе с тех пор, как поселились вместе в университете.

— Вы были соседками? — с любопытством спросила Джиа. — В кампусе?

— Нет, мы сняли дом с другим нашим другом — Брентом.

— Брент, — Джиа усмехнулась. — Один мужчина и три женщины. Это должно быть интересно.

Кэролин усмехнулась. — Брент больше походил на одну из девушек, чем на парня.

Глаза Джии сузились, и она пробормотала: — Гей.

— Да, — ответила Кэролин, хотя на самом деле это был не вопрос. — Хотя тогда мало кто об этом знал. Тогда он еще шифровался. Его родители были старше, и он не думал, что они примут его, если узнают, — слабо улыбнулась она. — Самое смешное, что он годами таскал меня домой в качестве своей «подружки», чтобы родители ничего не узнали, а когда он, наконец, призналась, его мать нисколько не удивилась. Она с самого начала знала, что я всего лишь его борода.

Джиа повернулась спиной к стойке, села на нее и взяла бутылку воды, которая стояла рядом с ней. Она посмотрела на Кэролин, когда та открыла ее и сделала глоток, затем опустила ее и спросила: — Борода?

— В основном это фальшивая девушка, поэтому люди не догадываются, что человек — гей, — объяснила она, задаваясь вопросом, каким будет итальянский эквивалент. Маргарет сказала, что все музыканты — итальянские родственники Джулиуса. Она посмотрела на дверь, но заколебалась, не желая выходить, пока Кристиан может быть еще там. Кэролин боялась выставить себя дурой из-за этого мужчины, пускать слюни или как-то иначе выдать свое влечение к нему. Поэтому ей показалось, что лучше просто избегать его. Она выйдет после того, как он вернется на сцену, а затем ускользнет до окончания второго отделения и будет избегать до тех пор, пока группа не уйдет, решила она.

— Садись со мной, — предложила Джиа, похлопав по стойке рядом с собой. Когда Кэролин неуверенно посмотрела на нее, она криво улыбнулась и сказала: — Я должна расслабиться во время перерыва, но если мы вернемся, гости захотят поговорить со мной, и тогда этого не произойдет. Разговор же с тобой меня расслабляет.

Кэролин все равно не очень-то хотелось возвращаться, поэтому она подошла к стойке и устроилась рядом с ней.

— Значит, ты не возражала быть бородой для своего друга? — сразу спросила Джиа.

— Вовсе нет. Брент был милым и большим другом. Он и сейчас такой. Кроме того, я сочувствовала ему. Тогда он действительно боролся со своей гомосексуальностью. Он хотел быть честным, чтобы угодить своей семье и в основном вписаться, но его просто не привлекали женщины. Какое-то время ему было тяжело. Я была рада помочь, — сказала она, пожав плечами.

— У моего cugino та же проблема, — объявила Джиа, когда Кэролин снова посмотрела на дверь.

Кэролин неуверенно оглянулась. — Cugino?

— Кузена, — перевела Джиа. — Он гей, но… Ну, в Италии почти все увлечены этим ужасным мачизмом, и особенно наша семья, так что он держит это при себе. Я единственная, кто знает.

— О, какая жалость. Ему, должно быть, тяжело, — сочувственно сказала она, вспоминая долгие ночные разговоры с Брентом на эту тему. Он действительно боролся с этим, и это казалось ей несправедливым. Она не понимала, почему гомосексуализм вызывает у некоторых людей гнев и ярость. Некоторые вели себя так, как будто думали, что человек однажды проснется и скажет: — Ну, я думаю, что сегодня разозлю Вселенную, изменив свои сексуальные предпочтения.

Она не была экспертом в этом вопросе, но ей казалось, что думать о том, что человек может выбрать, какой пол его привлекает, было все равно, что думать, что ты можешь выбрать, что ты предпочитаешь есть. Некоторые предпочитали шоколад ванили, другие — ваниль шоколаду; это был не выбор, а вопрос вкуса и того, что привлекало их. Почему же они думали, что сексуальные предпочтения будут другими?

— Si, — Джиа печально кивнула. — Какое-то время все было не так уж плохо, у него была… как ты это назвала? Борода?

Когда Каролин кивнула, она продолжила: — У него была борода на протяжении многих лет. Они были хорошими друзьями, и она ходила с ним на семейные торжества и все такое. Но она вышла замуж в прошлом году, и с тех пор у него не было прикрытия. Всех в семье беспокоит, привезет ли он домой другую девушку и он боится, что некоторые из них начинают подозревать. Особенно Джулиус и другие ребята из группы.

— Этот кузен — один из парней в группе? — с удивлением спросила Кэролин, гадая, кто бы это мог быть. Она была уверена, что это не Кристиан и не Санто, да и наверно не Раффаэле. Оставался Заниполо. Конечно, она может и ошибаться. Не всегда это можно определить, просто глядя на них. Ну, иногда возможно, предположила она, но не всегда, и определенно не тогда, когда они все еще шифруются.

— Ты могла бы помочь ему, — сказала Джиа, и Кэролин непонимающе уставилась на нее.

— Я? Помочь ему? Как? — спросила она в замешательстве.

— Ты могла бы быть его бородой, — улыбнулась Джиа. — Если они подумают, что у вас роман, то на время оставят свои подозрения и снимут с него давление, даже после этой поездки.

— О, Джиа, я не знаю, — начала она в смятении.

— О, но это прекрасно, — тут же сказала Джиа, сжимая ее руки. — Ты уже делала это раньше, так что знаешь, как быть прикрытием. Он сможет расслабиться с тобой и не беспокоиться, что ты попытаешься затащить его в постель, или обидеться, или пожаловаться, если он не попытается затащить туда тебя, потому что ты знаешь, что он не может быть заинтересован в этом.

— Но я намного старше вас, ребята, — возразила она, ее голос повысился вместе с тревогой.

— Вовсе нет. Мы не так молоды, как кажемся, — заверила ее Джиа. — Мы просто должны поддерживать себя и хорошо выглядеть, чтобы играть в группе. И мы хорошо стареем в нашем клане, — добавила она, когда Кэролин прищурилась на нее, ища морщинки или любой другой признак того, что женщина может быть старше двадцати пяти или около того, как она выглядела. — Кроме того, последняя… э… борода была примерно твоего возраста, и все думают, что из-за этого он предпочитает женщин постарше. Они ни на секунду не усомнятся в этом.

— Джиа, я хотела бы помочь, но не думаю, что это поможет.

— Это было бы взаимовыгодно, — убежденно перебила ее Джиа. — Он умный, веселый и… ну, может, и не совсем смешной, — пробормотала она, нахмурившись. — На самом деле, он немного серьезен, но я уверена, что это просто потому, что он всегда беспокоится о том, что другие узнают и семья отвернется от него. Но он хороший собеседник и мог бы сопровождать тебя, пока твоя подруга Бет болеет.

— Я не знаю… — пробормотала Кэролин, но ей все больше хотелось сказать «да». Ей была ненавистна сама мысль о том, что кто-то может страдать, как Брент. И было бы неплохо иметь компанию, пока Бет болеет.

— И ты окажешь мне большую услугу, — торжественно произнесла Джиа. — Я беспокоюсь о нем. Он был так мрачен из-за всего этого, что я боюсь, он сделает что-нибудь, чтобы навредить себе. Но если бы ты выступал в роли его ширмы, и сняла бы с него давление, мне не пришлось бы так волноваться.

Глаза Кэролайн расширились. — Все настолько плохо?

— Наша семья очень любит мачизм, — серьезно сказала она.

Кэролайн закусила губу. Это действительно было очень заманчиво. На самом деле, единственное, что сейчас сдерживало ее, было осознание того, что если она согласится, то, вероятно, ей придется быть рядом с группой, по крайней мере, иногда, что означало быть рядом с Кристианом, и с ее нелепым влечением к нему, а это не казалось хорошим решением.

— И я знаю, что Кристиан был бы благодарен, — внезапно сказала Джиа, и Кэролин замерла, а затем подняла на блондинку широко раскрытые глаза.

— Кристиан? — пискляво произнесла его имя Кэролин. «Боже мой», — подумала она, когда девушка кивнула. Она вожделела бедного парня, а он был геем. Как это было грустно? И где, черт возьми, ее радар? Она всегда считала, что ее двадцатилетняя дружба с Брентом обострила ее до предела. Очевидно, нет.

— Боже, — пробормотала она.

— Ну, так что? Ты сделаешь это? — спросила Джиа, и затем, подмигнув, добавила: — Ты можешь сделать много фотографий тебя и Кристиана вместе и отправить их по электронной почте своему бывшему мужу, чтобы он подумал, что ты прекрасно проводишь время с молодым жеребцом.

Кэролин расхохоталась при этой мысли, а затем удивленно посмотрела на нее. — Откуда ты знаешь, что у меня есть бывший муж?

— Твой палец, — кивнула она на ее руку, и Кэролин посмотрела вниз, вздохнув, когда увидела след, оставленный ее обручальным кольцом. «Что-то вроде клейма», — с отвращением подумала она. Возможно, оно и пропало бы, если бы она сняла обручальное кольцо, когда уходила от Роберта, но она носила его так долго, что даже не думала о нем, пока Бетани не настояла, чтобы она сняла его, когда они уезжали в эту поездку. — Ты одинока. Рекламируй это, — сказала она.