Она сжала губы и продолжила: — Достаточно унизительно было узнать, что он женился на мне из-за денег, но чтобы это стало известно в суде? И чтобы все знали, с чем я так долго мирилась? — покачала головой она. — Поэтому мой адвокат продолжал отвечать отказами и попытками урегулировать дело. Но, в конце концов, месяц назад, я просто не смогла больше этого выносить. Я хотела уйти. Поэтому я сказала: — Хватит. Мы пойдем в суд… и я приведу Конроя. Внезапно он отступил, и теперь все дело в бумагах, которые проходят через суд, и тогда я действительно освобожусь от него. — Кэролин помолчала, и устало пожала плечами. — Теперь ты все знаешь. Знаешь, какая я на самом деле глупая и жалкая.

— Жалкая? — спросил Кристиан с недоверием и пересек комнату, чтобы взять ее лицо в свои руки, заставляя ее смотреть на него. — Cara, более слабая женщина обратилась бы к алкоголю или наркотикам. Она могла бы даже покончить с собой, столкнувшись с десятилетним систематическим насилием. Он сделал все, что мог, чтобы ты почувствовала себя совершенно бесполезной. А ты была одна, без какой-либо эмоциональной поддержки. Ты не жалкая, — твердо сказал он. — Ты умна, красива и, очевидно, обладаешь внутренней силой, о которой большинство людей могут только мечтать, потому что, несмотря ни на что, он не разрушил тебя. Твой дух не сломлен, он проглядывает время от времени, когда ты не начеку, и мне это в тебе нравится. Я люблю твою доброту, твой ум, твое чувство юмора и твою силу. Ты бесценна для меня.

Неуверенность промелькнула на ее лице, и она снова попыталась пригнуть голову, но он не позволил ей и торжественно сказал: — И у меня нет необходимости или желания забрать твои деньги. Я даже переведу все свои активы на твое имя и буду настаивать на брачном контракте, чтобы доказать это.

— Брачный контракт? — она испуганно вскрикнула, пытаясь вырваться из его хватки. — Я не выйду за тебя замуж, Кристиан. Мы только познакомились. Я не собираюсь торопиться с новым браком и… черт, я еще даже не развелась!

— Я знаю, знаю, — быстро сказал Кристиан, прижимая ее к груди, и добавил успокаивающе: — Я не имел в виду сейчас. Я просто говорю, что мое внимание не мимолетно и что когда придет время, я сделаю все возможное, чтобы доказать, что я хочу тебя, а не твои деньги. — К его облегчению, она перестала сопротивляться. — Мне не нужны твои деньги. У меня нет причин лгать или обманывать тебя. Я никогда не лгал тебе. И никогда не буду.

Она откинула голову назад, чтобы огрызнуться: — Ты уже это сделал. Эта ложь про гея, помнишь?

— Это была Джиа. Она сказала тебе, что я гей, — тут же признался Кристиан, прижимая ее голову к своей груди, — и я тогда был очень огорчен и хотел рассказать тебе правду, но моя мама убедила меня не делать этого, чтобы ты ко мне привыкла.

— Твоя мать? — Кэролин вырвалась из его объятий так быстро, что он не успел ее остановить, а потом он просто стоял, с удивлением глядя, как она попятилась, пронзительно крича: — Твоя мать знает о нас?

Кристиан моргнул, осознав, что только что сказал, но затем его взгляд снова переместился на нее, когда она начала ходить и заламывать руки, бормоча: — О, мой бог! Твоя мать знает! Она, наверное, чуть старше меня. Она подумает, что я — любительница малолеток. Кугуар — людоед, чтобы сожрать ее мальчика. Как ты мог рассказать о нас своей матери! — вскричала она, внезапно обернувшись, спросила: — Как ты мог рассказать ей о нас?

Кристиан поднял руки ладонями вверх, словно успокаивая дикую лошадь. — Cara, все в порядке, она рада за нас.

— Как она может быть рада? — недоверчиво спросила Кэролин. — Она знает, что я, по меньшей мере, на двадцать лет старше тебя?

— Ты не старше меня на двадцать лет, — твердо сказал он. — И она знает твой возраст, и ее это устраивает.

— Как она может быть так спокойна? — спросила она с явным недоверием. Она… Сколько лет твоей матери? — Кэролин прерывалась, а затем пробормотала: — Ей, наверное, пятьдесят или что-то около того. Ближе к моему возрасту, чем к твоему. Боже милостивый, я… — Она резко обернулась и спросила: — Так сколько ей лет?

Кристиан тупо уставился на нее. Он только что пообещал не лгать ей. Он пытался не делать этого раньше, говоря такие вещи, как «Заниполо знает мои сексуальные предпочтения» когда она спросила, знает ли Зани, что он гей, и не было никакой возможности не соврать в ответ на этот вопрос.

— Ну? — потребовала она. — Сколько лет?

— Она намного старше тебя, — наконец сказал он и добавил: — Я хочу пить. Хочешь пить? Пойдем, выпьем.

Схватив ее за руку, он направился к двери, волоча ее за собой. Конечно, это был способ отвлечь ее, но ему вдруг пришло в голову, что он не может лгать ей о крови в холодильнике. Но, с другой стороны, он тоже не мог сказать ей правду. Было бы лучше, если бы у него была поддержка для этого разговора. Джиа и другие помогут и отвлекут ее, когда это будет необходимо.