Глава 27. Соединение миров

Дверь рубки захлопнулась за Тагировым. Елена занялась проверкой систем корабля и выявлением скрытых последствий гравитационной встряски, а Диане вновь пришлось исполнять роль немого зрителя. Уж лучше было оставаться в том «ничто», где она побывала. И куда лучше — умереть под лазерами. Видеть, слышать, ощущать каждый мускул, каждый сантиметр кожи и оставаться невидимкой в собственном теле, — вся её деятельная сущность протестовала против такого. «Это не твоё тело!» — напомнила она себе. — «Не моё?! Да я с каждой минутой всё сильнее ощущаю его своим!»

Шесть часов Диана честно притворялась парализованной. Лишь дважды оплошала. Первый раз в душе: как-то не привыкла собственную грудь тискать, чужую — тем более. Второй — когда услышала о Янеке. Но это были цветочки, ягодки предстояли после вахты. Ленка с Георгием собираются любовью заняться, а ей что, свечку держать? Ха, свечку! Куда хуже. Она ведь не со стороны будет наблюдать, а, так сказать, изнутри. Спасибо, подружка дорогая, за такой подарок! Что, не подумала об этом, когда на станцию припёрлась? И впрямь блондинка, иногда ведёт себя так, словно мозгов в голове не больше, чем у мышонка.

Диана с неожиданной злостью подумала, как здорово было бы встать и пройтись по рубке. «Нельзя! Она хотела как лучше, хотела тебя спасти», — одёрнула себя. Спасла… хуже, чем в тюрьме, в одиночной камере. Пожизненное заключение. Гораздо хуже, потому что вынуждена быть собственным тюремщиком! Сколько она сможет так продержаться? А что потом? Лучше и не думать. Слёзы потекли от бессильной злости на дуру-Ленку.

Елена удивлённо коснулась щеки. Слёзы? С чего бы это? Достала из кармана платочек, аккуратно вытерла глаза. Нехорошее что-то творится с ней в последнее время. Возможно, стоит и об этом рассказать Георгию? Космонавт не имеет права принимать позу страуса, испуганно закрывать глаза на непонятные симптомы. Не для того они прилетели сюда спасать человечество, чтобы взамен одарить его новой напастью. Лучше сразу отправляться в карантин, врачи на Лунной Базе разберутся. Один раз она уже побывала в пресловутом секторе «сигма», ничего страшного там нет.

С карантином не получится, — напомнила она себе, — в медотсеке Танемото. Что ж, подождём возвращения. А Георгию она расскажет, если симптомы начнут нарастать.

— Можно? — Ламонов заглянул в дверь.

Вот и смена явилась, не запылилась. Пристинская спрятала платочек и постаралась скрыть озабоченность.

Из рубки Пристинская пошла в душ, в каюту к себе даже не заглянула. Спешит. Значит, через несколько минут это случится. Ух, как Ленка старательно моется! Ещё и ароматизаторами мазаться хочет? Это зачем? И здесь? И здесь?! О боже, что это она затевает…

Чтобы не заскулить от безысходности, Диана стиснула зубы. И тут же испуганно остановила посланный мышцам сигнал.

Елена положила на место цилиндрик с ароматическим маслом. Удивлённо погладила грудь, живот, бёдра. Почему она так напряжена, даже мурашки побежали? Разве ей не хочется близости? Ещё как хочется!

Она осторожно выглянула в коридор. Пусто, как и следовало ожидать. Влад в рубке, Пиврон и Шпидла спят в час ночи, а их с Георгием каюта в трёх шагах. Решено, одеваться не будем — глупо натягивать штаны, если через минуту их снимать надо. И всё остальное напяливать смысла нет — по той же причине.

Она свернула одежду в рулон, сунула под мышку. Прежде, чем выйти, оглядела себя в зеркало. Класс!

«Ещё бы не класс…» Прежде Диане не приходилось рассматривать Ленку полностью голой, вдобавок вот так, в упор. Ноги, попа, животик, грудь — дал же бог тело! Тенькнула неожиданная мысль: «Теперь оно и моё тоже! Ленка наверняка не для того звала, чтобы я сидела в нём как в тюрьме. А для чего? О чём-то же она думала, не могла не думать!»

Пристинская, вдоволь налюбовавшись собой, вышла в коридор. Разгуливать нагишом по кораблю?! Диана почувствовала, как краска смущения обдала жаром щёки. «Блин, эксгибиционистки мне не хватало!»

Дверь бесшумно открылась, повинуясь прикосновению к сенсору замка. Елена заглянула в каюту.

— Не спишь? Дождался?

— Конечно не сплю, — Тагиров поднялся навстречу из кресла. Уставился на неё изумлённо: — Ты что, прямо так и пришла?!

— Что такого? Я думала, ты ждёшь меня в постели.

— Э-э-э… у меня наглости не хватило.

— А у меня, видишь, хватило, — Елена бросила одежду на пол, шагнула к любимому, обвила руками шею.

— Да, а сама покраснела вся! — подначил тот.

— Покраснела? — Пристинская потрогала пылающую огнём щеку, недоумённо хихикнула. — В самом деле. Давай я тебя раздену!

Она стянула с Георгия майку, расстегнула брюки, опустилась на колени, чтобы помочь снять.

— Так сразу? — пришла очередь Тагирова пунцоветь.

— Да, сегодня желаю всё и сразу!

Больше всего на свете Диане хотелось вскочить и убежать. Забиться в какой-нибудь тёмный угол, запереться от всех, главное — от себя самой. Потому что — стыдно и страшно ждать то, что должно случиться. Словно ты вынуждена подсматривать за чужой любовной игрой, и не только глазами — всеми органами чувств одновременно. Но куда убежишь, когда тебя превратили в бесплатное приложение к чужому телу? Оставалось единственное — сосредоточиться на собственных мыслях, не видеть, не слышать, не осязать и не обонять происходящее, и пусть делают, что хотят!

Сосредоточиться на посторонних мыслях у Дианы не получилось. Потому что это тело не позволяло не видеть и не слышать, тем более — не осязать. Она и представить не могла, что ТАК бывает. Водоворот ощущений закружил её и понёс…

Всё же надолго Георгия и Ленки не хватило — напряжение прошедшего дня сказалось. Они уснули, а Диана ещё долго купалась в ощущениях. Теперь она готова была забрать назад все упрёки, адресованные Пристинской. Лена отныне была ближе любой подруги, ближе сестры. Диана пока не могла подобрать правильные слова, пока были лишь ощущения. И они ей нравились.

Осторожно, чтобы не разбудить Елену, она придвинулась к спящему мужчине, положила руку ему на грудь. Потом, решившись, прижалась всем телом.

— Доброе утро, Леночка!

Пристинская улыбнулась, почувствовав на губах поцелуй, открыла глаза.

— Доброе утро, милый. Сколько уже? Только шесть?! Куда ты в такую рань, у тебя же третья вахта?

Тагиров неуверенно помялся.

— Ты не вставай. Я схожу в рубку, проверю, как у нас дела, и вернусь. Я быстро.

Он принялся одеваться, а Елена украдкой наблюдала за ним. Любовалась его спиной, руками, бёдрами. Самый лучший мужчина на свете. Её мужчина.

Тагиров ушёл. Пристинская сладко потянулась, отбросила в сторону одеяло. Какое удивительное ощущение — тело лёгкое, невесомое. Взмахни руками и полетишь… Она засмеялась над собой. Тоже мне, «птичка». Пивка бы сейчас в самый раз, холодненького. Как там Янек предлагал — водяной баллончик в скафе «Праздроем» заправить?

Елена замерла, будто распятая на кушетке. Холодная волна окатила с макушки до пят. Откуда такие мысли? Она равнодушна к пиву, даже названия этого никогда не слышала. И Шпидла ей ничего подобного не говорил! Да что с ней такое? Это уже не досадные недоразумения с пальцами.

Она постаралась припомнить свои мысли и ощущения за последние сутки. За ужином непонятно из-за чего давилась любимой гречневой кашей, персиковый сок не допила. А самое странное — сегодняшняя ночь с Георгием. Скованность, внезапно сменившаяся ощущением… не её ощущением!

Пристинская лежала, боясь пошевелиться. Объяснение напрашивалось само собой. Никакая это не болезнь. Это то самое, за чем она летала на станцию… Она постаралась унять дрожь, спросила мысленно: «Дин, это ты?» И почувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбку. «Ага. Догадалась, наконец?»

Елена шумно выдохнула. Получилось… Радоваться или пугаться? Прежде всего, попытаться с этим свыкнуться. «Дин, как ты себя чувствуешь?» — «После сегодняшней ночи — великолепно!» — «Ты… ты всё слышала?!» — «Слышала?! Хо-хо! Слышала — это очень слабо сказано. И слышала, и видела, и всё прочее!» — Елена облизнула пересохшие губы: «А управлять телом можешь?» — «Вообще-то у меня не было возможности проверить. Я стараюсь тебе не мешать».

Елена закрыла глаза, расслабилась. Значит, её тело теперь не только её. Что ж, сама напросилась. Она решилась: «Хочешь попробовать?» — «А ты не боишься?» — «Немного боюсь. Но нельзя же быть полной эгоисткой». — «Ладно, смотри».

Левая рука сама собой поднялась, пошевелила пальцами, осторожно коснулась кожи живота. — «Как ощущения?» — «Жутко», — призналась Елена. — «Продолжай!». Левая нога согнулась в колене, подтянулась. Следом начала двигаться правая. Пристинская скомандовала ей остановиться. «Это ты мне мешаешь?» — рука шутливо стукнула по коленке. «Ах, так!» — Елена брыкнула ногой, отбиваясь от непослушной ладошки. И в тот же миг другая рука, взметнувшись к лицу, ущипнула её за нос. «Так нечестно!» — возмутилась Елена. «Это почему?» — «Я за тобой не успеваю!» — «Как не успеваешь? У тебя же реакция профессионального пилота. Ничего, вместе тренироваться будем». — «С той твоей палкой? Ни за что!»

Со стороны это, должно быть, выглядело странно. Взрослая женщина, капитан корабля, лежит голая на кушетке, машет руками, дрыгает ногами, щиплет себя и хохочет. Вошедший в каюту Тагиров изумлённо застыл на пороге. Пристинская резко села, покраснев от смущения.

— Это я… зарядку делала, — промямлила.

— А… а я тебе кофе принёс и булочку. Подумал, что ты проголодалась.

— Разумеется, проголодалась! — «Ленка, ты что, одной булочкой завтракаешь? А как же отбивная?» — «Потом на камбуз сходим».

Елена взяла чашку и подумала, не смущается ли Диана оттого, что приходится сидеть обнажённой перед Георгием. Глупости! Они же была женаты… вот именно!