— Иди, иди! Это в самом конце, — конвоирша легонько подтолкнула в спину.

Елена сделала шаг и посторонилась, чтобы девушка тоже увидела. В трёх десятках шагов от них коридор исчезал, будто обрубленный завесой из густого как сметана тумана. Но цвет у «сметаны» был неправильный. Алый.

Сирена выла и выла, не давая заснуть. Месяц, проведённый на станции, Андрей только и делал, что спал. Да ещё ел. Иногда, редко, размышлял. Свободного времени было сколько угодно. Всё его время было свободным. После стольких лет мучений на Вашингтоне у него появились комфортабельное жилище, мягкая постель, вдоволь пищи, лекарства, книги и фильмы на любой вкус. Даже компьютер, адаптированный к потребностям литератора.

Когда-то давно, в прошлой жизни на Земле он был писателем. Нет, писатель — это слово слишком ко многому обязывает. Так его называли другие, те, кто любил и читал его романы. Сам он предпочитал именовать себя скромнее: «литератор». Но это не мешало чувствовать себя крылатым, сильным, независимым. Могущественным творцом иных миров и времён. А вот стать героем сюжета не менее фантастического, но гораздо более жестокого и трагичного, сил не хватило. Болота Вашингтона, где каждый день требовалось бороться за выживание, сломили его. Там он понял, что не рождён быть героем. И желание писать там исчезло. Оно не вернулось и здесь, одного комфорта для этого недостаточно. И предоставленной свободы недостаточно, потому как ограничивалась она стенами этой комнаты. А ещё Белки не было рядом.

Нет, Леночка как раз была близко — спала в стасисе в одном из соседних отсеков. Об этом сразу же, едва он пришёл в себя, сообщила миловидная миниатюрная женщина-японочка с глазами, похожими на замороженные миндалины. Чтобы у него и мысли не возникло что-нибудь с собой сделать. Откуда она знала о том, что их жизни неразрывно связаны? Случись что-то с ним, и Белочка уйдёт в ничто, как когда-то ушли её товарищи.

Ту женщину он больше не видел. Никого не видел, кроме охранников, регулярно приносящих еду, свежее постельное бельё и одежду. Они не любили отвечать на вопросы, но за месяц пребывания здесь Лесовской всё же кое-что выяснил. Он находился на планетарной станции, на Горгоне, в том самом Кольце, где случилась беда с Белочкой и её товарищами. За тридцать лет многое изменилось, теперь это место выглядело мирным и безопасным. Но ведь без причины планетарные станции не возводят и людей с чужих планет не похищают. Здесь явно затевалось нечто грандиозное. И зловещее.

Наконец-то сирена смолкла. Андрей перевернулся на другой бок и рот открыл от изумления. Противоположная стена комнаты со встроенными шкафчиками для одежды исчезла. Вместо неё от пола до потолка красовалась алая завеса. И она двигалась! Медленно, но неуклонно поглощала комнату. Если бы он не знал, где находится, то долго бы ломал голову над происходящим. А так — понял мгновенно. То самое «облако», о котором рассказывала Белка. Значит, опять началось. Андрей прикинул — при такой скорости распространения алой напасти спустя три-четыре минуты он будет отрезан от двери. Но что толку, она всё равно заперта!

Он быстро поднялся, нажал кнопку вызова. Нет, «облако» доберётся раньше, чем кто-то соизволит откликнуться. В коридоре послышались шаги. Лесовской забарабанил в дверь, что было силы:

— Эй вы там, откройте!

Дверь поддалась. В первый миг он замер от неожиданности. В следующий — выскочил из комнаты. Прежде ему не доводилось покидать свою комфортабельную камеру. Куда идти дальше? Алый пено-туман был и в коридоре. Переборки отсеков для него словно не существовали, он просачивался сквозь них, расползался по станции, повинуясь своим внутренним закономерностям. Андрей подёргал ручку соседней комнаты. Заперто. Возможно, именно здесь они держат Белочку. А может, и нет. В любом случае, рискуя собой, он ставил под удар и её. Следовало спасаться.

С одной стороны коридор заканчивался кабиной лифта, с другой — лестничным пролётом. Лестница была дальше, и туман наступал именно с той стороны. Потому Лесовской поспешил к лифту. И ошибся — лифт не работал. Он давил кнопку вызова, стучал по металлическим створкам двери — бесполезные усилия. Коридор яруса грозил превратиться в такую же ловушку, как и его комната, разве что чуть более просторную. Андрей решился. Быстро как мог бросился к лестнице.

Он почти достиг её, когда снизу раздался испуганный вопль и тут же — звериный рык. Лесовской остановился от удивления — что это? Вопли не умолкали. Он осторожно подошёл к лестничному пролёту, заглянул вниз. Он ничего не увидел — пролёт заканчивался всё той же лениво клубящейся алой массой. Зато услышал хруст корёжимого металла, и крик стал громче. Очень нехороший крик: кому-то было страшно и больно. Затем крик оборвался. Из «облака» донёсся топот ног и прерывистое, захлёбывающееся дыхание. Кто-то бежал вверх по лестнице, спотыкаясь и падая.

Это была женщина, молодая, не старше тридцати. Но возраст определить было трудно, настолько ужас перекосил её лицо. Она вывалилась из «облака», бросилась к Лесовскому. Он отшатнулся невольно и понял — женщина бежит не к нему. Может, она его и не заметила? Промчалась в двух шагах. Ноги Андрея сделались ватными — белый халат женщины на спине был разорван и пропитан кровью. Будто огромная когтистая трёхпалая лапа пыталась вцепиться в жертву, но не удержала, только вырвала клочья плоти.

Андрей облизнул пересохшие губы. Что бы ни творилось на станции, оставаться на месте смертельно опасно. Женщина убежала вверх, наверное, там путь к спасению. Он пошёл следом.

Лестница закончилась на следующем ярусе. Пока Лесовской, запыхавшись, преодолел пролёт, женщина успела куда-то исчезнуть. От лестничной площадки в обе стороны, закругляясь, уходил коридор. Гладкие голубовато-серые стены, ни одной дверей. Капли крови на полу подсказывали, что женщина побежала направо. Но… алый туман добрался и сюда. Чистыми оставались лишь около метра в обе стороны. Здесь была самая верхушка «облака» — оно поднялось всего на полтора метра над полом. Но продолжало разрастаться и довольно быстро. Андрей оглянулся, не решаясь ступить в алую муть. Лестница до самого «его» яруса пока была чистой.

В тумане справа почудилось движение. Он окликнул осторожно:

— Здесь есть кто-нибудь?

Ему не ответили, но там явно кто-то был. Или что-то… странный звук, не то стрекотание, не то воркование. Человеческая гортань воспроизвести такое не могла. Лесовской попятился.

— Кто здесь?

Туман окончательно съел лестничную площадку, медленно, словно вязкая жидкость, пополз по ступеням. И вместе с ним двигался звук. Лесовской поспешно спустился, отступил от лестничного пролёта в коридор. Минута, и спускающая сверху алая волна встретилась с той, что поднималась с нижнего яруса. Завеса вспучилась, задрожала, выпуская… В первый миг Андрею показалось, что это возвращается убежавшая женщина. Во второй — он понял, что видит не человека. В третий — рассудок отказался идентифицировать то, что вползало в коридор.

Забрызганный кровью белый халат болтался, прикрывая чересчур узкий для него торс. Верхняя пара конечностей торчала из рукавов, ставших слишком короткими, еле достававших до локтевых суставов. Средняя и нижняя пары упирались в пол, узкая лобастая голова, покрытая мелкой зеленоватой щетиной, глядела на Лесовского тремя круглыми фасеточными глазами. Жвала мелко подрагивали, пуская на отворот халата каплю вязкой слюны.

За спиной Андрея металлически загудело, тихо звякнуло. «Лифт»! — сообразил он. Существо «запело». Совсем не страшно, можно сказать, приятно. Но Лесовской видел, как напряглись его нижние конечности, как приподнялись средние. Прыгнет. Оно сейчас прыгнет!

Сзади донеслись шаги. Лесовской быстро оглянулся. Высокий светловолосый человек в строгом тёмно-оливковом костюме шёл к нему от распахнутых дверей лифта. В руках у незнакомца был бластер.

— Стреляйте! — закричал Андрей и бросился навстречу, пригибаясь, чтобы не попасть под луч. — Стреляйте в него!

— В неё, — поправил незнакомец. И выстрелил.

Ослепительно белый луч скользнул по халату, по торсу чудовища, отделил правую верхнюю лапу и голову. Через долю секунды после того, как хитиновый коготь, не уступающий твёрдостью алмазу, вонзился Лесовскому в затылок, прошил насквозь череп, выплеснув его содержимое на голубовато-серый пластик пола.