Глава 31

Марица Васкез закрыла входную дверь за мужчиной, держа взгляд опущенным, а выражение лица пустым и безэмоциональным. Точно таким, каким оно было бы, встреть она бешеную собаку.

— Сюда, пожалуйста, — сказала она, сознательно держась вне зоны досягаемости, пока вела его по коридору в кабинет. Это был третий его визит в этот дом, и она ощущала, как от него веет смертью.

Марица ненадолго задержалась в коридоре после того, как за ним закрылась дверь кабинета. Послышались приглушенные голоса, слишком тихие, чтобы можно было различить слова.

«Ну и хорошо. Меньше знаешь, крепче спишь», — подумала она

Она вернулась к выполнению своих обязанностей. Да, у нее были обязанности даже в полодиннадцатого вечера. Не важно, что весь день Марица пробыла на ногах, и что ей не платили шесть недель.

Она покачала головой и направилась в дамскую туалетную комнату.

— Eres un idiota (прим.: с исп. «Ты идиот»), — пробормотала Марица, вынимая из-под раковины губку, чистящее средство для сантехники и стеклоочиститель.

Восьмичасовой рабочий день, на который она согласилась, превратился в круглосуточную работу. Вот только за сверхурочные не платили.

— Скоро, — пообещал ей работодатель. — Скоро. Если ты останешься, получишь награду. Получишь не только зарплату, но и все, что причитается, включая сверхурочные и премию.

Остальной персонал уволился, один за другим, медленно испарился, пока не остались лишь она и Тим ― повар. Но Тим нашел новую работу и покинул резиденцию в прошлую пятницу.

Марица протерла раковину, отполировала смеситель из хрома, вентили и туалетную ручку.

«По крайней мере, у меня есть работа, а работа с проживанием означает, что мне не нужно платить за аренду, коммунальные услуги и еду».

Она побрызгала стеклоочистителем на зеркало и дочиста его вытерла.

«Поработаю еще неделю», — решила Марица, убирая чистящие принадлежности под раковину и возвращаясь в коридор.

Деньги, которые ей причитались, разместили на сберегательном счету, но в банке произошла путаница. Все будет улажено, как только она переведет зарплату своей матери, чтобы оплатить расходы своих детей, Хосе и Алехандры. От мысли о них у нее заболело сердце. Они росли, так быстро, в Эль Сальвадоре без нее. Ее детки, им уже четыре и шесть. Как же она скучала по их теплым, маленьким тельцам в своих руках.

— Что значит, она не мертва? — взревел голос из-за закрытых дверей кабинета.

Марица застыла на полушаге, ощущая дикий страх.

— Я хорошо заплатил за решение проблемы.

В ответ послышался тихий, сдержанный ответ. Марица не слышала слов, но от ровного, ледяного тона по ее спине пробежала дрожь.

— Хватит с меня еб*ных непрофессионалов. Я поеду с тобой. Теперь позабочусь о ней лично. Эта сука будет страдать за то, скольких усилий и денег мне стоила. И никаких больше ошибок. Ты понял?

Снова тихий ответ.

Святая Мария, Madre de Dios, послышался звук шагов к двери. Марица заставила свои ноги двигаться, резко развернулась и побежала. Недостаточно быстро... недостаточно быстро... Марица услышала выстрел до того, как его услышала. Громко, как громко. Падает, она падает. Жар и боль в груди. Зрение затуманивается. Ее милые детки, ее милые благословенные детки. Она вспомнила их лица.

— Dios te salve, María, llena eres de gracia... El Señor es contigo... Bendita tú eres entre todas las mujeres... y bendito es el fruto de tu vientre... Jesús... (прим.: с исп. «Радуйся, Мария, полная благодати... Господь с тобою... и благословенна ты среди всех женщин... и благословенен плод чрева твоего... Иисус...»)

Звук приближающихся шагов.

— Святая Мария, Матерь Божья...

Голоса.

— Зачем ты застрелил ее?

— Она все слышала.

Кто-то с силой пнул ее по животу.

— Ruega por nosotros pecadores... ahora y... (прим.: с исп. «Молитесь за нас грешников... сейчас и...»)

— Заставь ее перестать молиться.

Еще один пинок. Ее вытошнило кровью и рвотой. На секунду она обеспокоилась беспорядком.

— No importa qué (прим.: с исп. «Теперь уже не важно»). En la... hora de... (прим.: с испан. «В... час...»)

— Заткнись! Заткнись нахрен!

— Nuestra muerte (прим.: с исп. «Нашей смерти»).

Еще один громкий выстрел.

— Amén (прим.: с исп. «Аминь»), — выдохнула Марица Элена Васкез, а затем темнота ― благословенная, сладкая темнота ― завладела ей.