ГЛАВА 21

Шок магии был таким сильным, что Айлет отлетела из рук Террина, а он врезался в палец-колонну. Он ударился головой, перед глазами плясали темные пятна. Крылья Нисирди ярко вспыхнули по бокам от него, пытались защитить его душу, его тело. Идол снова покачнулся, глубокий стон донесся снизу.

Террин попытался встать, посмотрел между крыльев своей тени, искал взглядом Айлет. Она лежала в центре ладони, вытянув руки и ноги, выгнув спину так, что позвоночник мог сломаться. Корона сжимала ее голову до боли, красный свет сверкал на живом металле, на ее коже, в ее глазах. Он был таким ярким, что все остальное казалось тьмой рядом с этим светом. Но этот свет не озарял. Он поглощал.

Корона впивалась в ее череп, обжигая, ее крик был бесконечным, не прерывался на дыхание. В воздухе над ней появилась странная буря из духов, которую не могли толком видеть смертные глаза Террина. Он посмотрел теневым зрением, увидел, или так ему показалось, темную волчицу, выскочившую из груди Айлет, волочащую за собой что-то, что впивалось в корону множеством отростков, похожих на пальцы. Нечто, похожее на длинную худую женщину, ее форма была странно преувеличенной, шея была длиной с руку, голова напоминала острие копья, а волосы были как языки змей. Женщина билась с волчицей, цеплялась за корону, но волчица получила силы как от жестокой смерти, но куда больше.

Над пальцами ладони статуи открылось Прибежище. Ужас того мира падал на них градом. Женщина-тень завизжала, ее голос пронзал дух Террина, пока крик Айлет разрывал его сердце. Террин хотел спрятать лицо, но заставлял себя смотреть, искать сферу смертной души в буре духов. Но две тени, волчица и женщина, так запутались, что он не мог различить ничего в их хаосе.

«Нисирди! – закричал он своему дракону света. – Нисирди, помоги им!».

«Я не могу помочь в этот раз, - ответила его тень, голос звенел как колокольчики среди адского шума. – Я не могу дотянуться до них. Не сейчас».

Прибежище раскрылось шире, впилось в мир смертных. Красный обливис в воздухе улетал домой бурей яда. Вихрь схватил тень-волчицу, потащил ее потоком тьмы, и ее тело почти пропало, осталась только голова, впившаяся в длинную женщину. На миг Террин подумал, что волчица не удержит ее.

Но она последний раз повернулась всем существом, оторвала другую тень от короны. Рев ударил по Террину, прижал его к колонне, и только крылья Нисирди вокруг его души спасли его от вреда. Шум, будто противоречие всей музыке, дрожал в воздухе, бил раз за разом по его душе, и крылья Нисирди дрожали, их свет пульсировал с каждым ударом.

Казалось, прошла вечность… но Прибежище закрылось. Атака прекратилась. Террин толкнул крылья Нисирди, но он был отчасти ослеплен. Он заморгал, зрение прояснилось достаточно, чтобы он стал видеть мир смертных.

Тусклый свет звезд озарял ладони идола, неровные края разбитого пальца, груду костей и крови, оставшиеся от Одиль, дрожащего Герарда в тенях у большого пальца.

Террин смотрел на Айлет, лежащую в центре ладони. Такую неподвижную, будто мертвую.

Он со сдавленным воплем пополз по облидиту к ней, схватил ее за руку и притянул к себе на колени. Ее кожа дымилась, волосы и почти вся одежда сгорели. Но ожоги на коже были не такими плохими, как он думал, просто красные, немного волдырей виднелось местами. Он осторожно поднял ее голову и плечи и убрал корону с ее головы.

Она упала с глухим звоном, прокатилась пару футов и остановилась. Эйтр был тусклым и мертвым, странная живая сила пропала из него. Зубцы разбились от удара об твердый облидит.

Террин отвел взгляд от жуткого зрелища, посмотрел на лицо Айлет. Ее глаза были отчасти открыты, тусклые, ее обожженные губы были приоткрыты. Он прижал ее к груди, размазывая кровь от порезов, оставленных Фендрелем, по ее лицу и шее. Дрожащими ладонями он прижал пальцы к ее пульсу. К его потрясению, он нашел биение сердца. Он посмотрел теневым зрением, свет Нисирди сиял в его глазах. Он посмотрел на Айлет.

В центре нее он видел сияние ее души, сильное, но без тени. Не было ни Элементаля, ни Дикой тени.

Он судорожно вдохнул и прижал ее лицо к своей груди. Она была жива. Чудо, на которое он не надеялся. Жива, дышала, целая. Он не знал, какой она проснется. Пока что ему было все равно. Он обнимал ее, прижимался губами к обгоревшей коже ее головы снова и снова. Он не собирался больше запрещать себе целовать ее, сдерживаться. Никогда, пока он еще дышал.

Голова Нисирди появилась у его плеча, большие глаза удивленно моргали.

«Я такого еще не видел».

«Что? – спросил Террин в голове, продолжая целовать голову Айлет. – Что ты не видел?».

«Тень, которая сама порвала связь с носителем. Она могла использовать жестокость разрыва, чтобы сбежать в Прибежище… но направила всю ту силу, чтобы оторвать Оромор от короны, - дракон серьезно покачал изящной головой. – Это чудо, Террин ду Балафр. Даже сейчас, эпохи спустя, сила любви потрясает меня».

Террин посмотрел на свою тень, не мог понять слова, звенящие в его ушах. Он припасет их, потом проанализирует и решит, что это значило. Не сейчас. Сейчас он просто сидел и сжимал в руках Айлет.

Террин уловил движение, резко поднял голову. Он напрягся, потом расслабился, лицо вытянулось, не было сил, чтобы выразить облегчение, которое он ощутил при виде Герарда. Его брат был в порезах и синяках, шея была в жутких ранах, где его душил обливис. Но он был живым, сам стоял на ногах.

Герард медленно приблизился, осторожно передвигая ноги.

- Террин, - сказал он после трех шагов. А потом он остановился, рот остался открытым, но не прозвучало ни звука. Террин не мог ответить, и они просто смотрели друг на друга, их духи замерли, радость смешалась с болью.

Айлет вдруг задрожала в руках Террина.

- Айлет? – он ослабил хватку на ней, отодвинул ее от своей груди, и ее голова легла на изгиб его руки. Ее тело содрогнулось, словно по спине пробежала вспышка энергии. Одна рука слабо дернулась, ладонь отчаянно сжала воздух.

Жуткий кашель зазвучал из ее горла, Террин успел усадить ее, и ее стошнило на облидит, а не на него и нее. Он осторожно придерживал ее, пока рвотные позывы не прошли. Она обмякла в его руках, слабо вытерла ладонью рот. Ее тело тряслось, словно она могла разлететься на кусочки.

Она повернула голову и посмотрела на него. Он не видел ожоги, не видел в тот миг нанесенный ей вред, волдыри на губах, пятна обливиса на ее лице. Он не видел жуткий черный след на лысой голове. Он видел только внезапную радость на ее лице. Она была такой красивой.

Но миг прошел. Ее глаза расширились, она схватилась ладонями за грудь.

- Ларанта, - выдохнула она.

А потом откинула голову и взвыла.

- Ларанта! Ларанта! – она била себя по груди, по сердцу, а потом ее пальцы впились в голову, она кричала то имя снова и снова физическим и духовным голосом, терзая этим теневое восприятие Террина. – Ларанта! Нет, нет, нет!

Она сжалась в комок, рыдала, пока ее душа кричала. И Террин мог только обнимать ее, Нисирди укрыл обоих сияющими крыльями.

* * *

Герард отвернулся от Террина и Айлет, не мог видеть такую боль, такие страдания. Он не был частью этого. Там происходило то, что он почти ощущал, но не видел. Что-то темное и ужасное. И личное.

И он отвернулся, тяжело дыша, пытаясь не слышать душераздирающие звуки Айлет. Она была жива. Видение Нилли не показывало, что было после взмаха его меча. Он думал, что умрет от того удара, что он и она уничтожат друг друга. И мир станет лучше и безопаснее.

Но они были тут. Живые, даже если не целые.

А мир… будет ли он безопасным?

Он заметил тьму, которая была темнее облидита ладони статуи. Он сделал пару шагов и поднял корону из эйтра. Она была странно легкой и холодной. Одно прикосновение, и он понял, что она была мертва. Он сжал пальцами зубец короны и потащил пару шагов по ладони.

Он остановился над головой Одиль.

Кровь еще лилась из ее тела в паре шагов от головы. А голова лежала в темном пруду, мертвые глаза глядели на него. Герард смотрел на то лицо, снова видел Айлет, как в том видении, какой он видел ее пару мгновений назад. Воспоминание сдавило грудь, и он чувствовал…

Он прижал свободную ладонь к сердцу. Это было… сострадание? Печаль? Это казалось невероятным. Но он не мог отрицать. Он смотрел на мертвое лицо и задумался, каким был этот человек. Человек, ставший Жуткой Одиль, Ядом Перриньона. Он не знал, могли бы они когда-нибудь поговорить на равных. Могли бы они не быть врагами?

На что надеялась Жуткая Одиль? Сделать из своего города убежище для захваченных тенями, когда мир охотился на них.

Его колени дрожали. Герард поддался импульсу и опустился на колени перед Одиль, оставил корону в стороне. Во рту пересохло, когда он открыл его. Отчаянный вой Айлет еще звучал за ним, отражался эхом от пальцев статуи. Идол снова покачнулся, и его желудок сжался от понимания, что скоро статуя рухнет. Но он оставался на месте миг.

- Я сделаю это, - прошептал он, глядя в мертвые глаза. – Я создам убежище, Одиль. Мой отец был твоим врагом. Но если ты можешь видеть меня из места, где теперь твой дух, знай: я разгоню Орден Эвандера. Может, на это уйдут годы. Может, вся моя жизнь. Но я верну мир, протяну руку тем, кто нуждается в помощи. Между смертными и тенями будет братство.

Он протянул ладонь, пальцы дрогнули, но он закрыл глаза мертвой женщины.

- Пусть Мать примет тебя, раз позвала, - прошептал он, - и пусть небесные духи проведут тебя к Вратам Света.

Он поднял ладонь, голова и тело Одиль рассеялось облаком обливиса и улетело между пальцев идола. Герард смотрел, его глаза расширились, когда он увидел, как огромное облако поднялось за идолом. Оно поднялось и закрыло звезды, как тучи перед бурей. Но подул легкий ветерок, и весь обливис заблестел и… исчез.

Герард поднялся на ноги, шагнул к пространству между указательным и большим пальцами статуи. Он смотрел, раскрыв рот. Ведьмин лес пропал. Земля, где тянулся лес, лежали голыми под звездным небом.