Глава 8

Зои

Мой пульс бьется так громко, что это заглушает звук брызг душа на моем лице. Я крепко закрываю глаза, все мое тело пульсирует от жара. Моя голова опускается, вода стекает по моему лицу, когда я цепляюсь за плитки передо мной.

Я хотела бы, чтобы то, что я чувствую, было стыдом, или сожалением, или отвращением к самой себе. Но чувство, которое копится глубоко в моей душе и покалывает кожу, имеет только одно название: желание.

Он может быть моим похитителем и моим тюремщиком. Но он также и моя фантазия. Он - мое мучительное желание и похоть. Он-монстр, который нажимает на все нужные кнопки. Я не знаю, что это говорит обо мне, но притворяться больше не могу.

Лев заставляет меня страдать от вожделения. Он заставляет меня голодать—нет, отчаянно желать большего. Я хочу, чтобы его руки всегда были на мне, и гораздо больше, чем его руки. Когда вода струится по мне, я вспоминаю ощущение его рта недели назад, и я сильно краснею.

Я помню, как его руки раздвинули мне ноги или наклоняли меня. Я помню ощущение его толстого члена, скользящего в меня, растягивающего меня. Я тихо постанываю и вспоминаю, какой влажной он сделал меня—как он заставил мое тело дрожать и дрожать.

Моя рука скользит между ног, касаясь того места, которого он касался всего десять минут назад. Но я со стоном отдергиваю пальцы. Дело не в том, что я не хочу снова испытать это чувство. Дело в том, что я знаю, что мое прикосновение уже не будет прежним. Это все равно, что иметь прекрасный вкус во рту и не хотеть съесть что-то еще, чтобы запятнать его.

Прикасаться к себе-это не означает, что он прикасается ко мне. Это даже близко не подойдет.

Я подставила лицо под струи душа, задыхаясь. Что со мной не так? А как насчет этого грубого, опасного, преступного мужчины от которого мне становится так чертовски жарко? Что насчет его непристойных слов и требовательных прикосновений, которые заставляют меня жаждать большего?

Я хмурюсь, когда понимаю, что на самом деле меня злит, как сильно он меня заводит. Потому что это чертовски несправедливо. Я сердито смываю остатки мыла с кожи, прежде чем закрываю воду.

Элегантное мягкое и большое полотенце окружает меня, как огромное одеяло. Я быстро вытираюсь и выхожу из великолепной душевой кабины, выложенной белой плиткой и украшенной серебром. Когда внезапно я задыхаюсь и замираю. Я слышу голоса по ту сторону двери ванной, в моей спальне. Я слышу мужской голос, который не похож на Льва, и мое сердце подпрыгивает. Я бросаю взгляд на дверь, убеждаясь, что она заперта, и подхожу ближе.

Мужчина говорит по-русски, и я слышу, как отвечает голос Льва. Я дрожу, гадая, какого черта он замышляет для меня сейчас. Слова “Волков” и “дьявал” продолжают повторяться. А потом я слышу свое имя.

Осторожно я открываю дверь ванной и выглядываю наружу. Лев стоит ко мне спиной, и он стоит лицом к Огромному зверю в человеческом обличье. Я имею в виду, что сам Лев огромен. Но парень, с которым он говорит, почти на полфута выше его, с еще более широкими плечами.

Но пока я слежу за ними, внезапно незнакомец смотрит мимо Льва. Его глаза останавливаются на мне, и его рот мгновенно закрывается. Он откашливается и чуть-чуть выпячивает подбородок. Но Лев мгновенно замирает и поворачивается.

Его глаза становятся жесткими и сужаются, когда он видит, что я явно в одном полотенце. Мужчина, с которым он разговаривал, похоже, тоже это понимает, потому что он быстро отводит глаза. Что нелепо, потому что это не похоже на то, что я чертовски голая. И полотенце, может быть, вдвое меньше пухового одеяла. Но это говорит о силе Льва.

— Николай, - хмыкает Лев, обращаясь к мужчине, но все еще глядя на меня своими напряженными глазами, - Это Зои. Зои, Николай.

Он поворачивается и что-то говорит Николаю по-русски. Молодой человек резко кивает и поворачивается, чтобы выйти из комнаты. Когда Лев поворачивается ко мне, я дрожу, когда его глаза, кажется, прожигают меня насквозь. Его челюсть скрежещет, а взгляд полон голода. Это взгляд, который я с полной ясностью помню с той первой ночи с ним: мой первый раз с кем-то.

Он делает шаг ко мне. Но, как инстинктивная реакция, я ахаю, быстро захлопываю дверь и запираю ее. Я густо краснею, когда слышу, как он хихикает с другой стороны.

— Как прошел твой душ?

— Хорошо, хорошо,- выпаливаю я.

— Ты умылась за ушами? - саркастически говорит он. Мой румянец только усиливается.

— Я уверена, что так и было, - бормочу я.

— В любом труднодоступном месте, где вам может понадобиться…- Я слышу рычание в его горле. — Помочь, с чем то?

Я дрожу, и у меня перехватывает дыхание, когда я сжимаю бедра вместе. Я наклоняюсь поближе к двери, как вдруг слышу снаружи женский голос—тоже русский. Лев отвечает своим обычным ворчанием. Затем я слышу, как его голос удаляется вместе со звуком шагов. А потом наступает тишина. Я быстро заканчиваю вытираться полотенцем и надеваю махровый халат, который нашла в ванной.

Моя комната выглядит пустой, поэтому я открываю дверь до конца и вхожу в нее. Мгновенно мой рот открывается. Возможно, в комнате больше никого нет, но она не пуста. Стеллажи с одеждой заполняют половину спальни, и моя челюсть отвисает еще больше, когда я подхожу ближе.

Это все новая, великолепная и дорогая дизайнерская одежда—элегантные платья, милые юбки, топы, даже джинсы. На целой стойке висит изящное, тонкое, как бумага, и супер сексуальное нижнее белье. Я краснею, когда подхожу к нему. Мои пальцы скользят по кружевам и шелку, моя голова медленно качается.

— Если вам понадобится что—нибудь еще ...

Я кричу и поворачиваюсь, затем отскакиваю назад к странной женщине, стоящей в дверях гардеробной. Она красивая и высокая, с длинными темными волосами, очками в тонкой оправе и непроницаемым профессиональным выражением на лице.

— Кто ты, черт возьми, такая?

Она выгибает наманикюренную бровь.

— Извини, - бормочу я, -я... ты меня удивила.

— Нина, - она протягивает руку и пожимает мою с удивительно крепкой хваткой. Хотя я уверен, что раньше я слышала, как она говорила по-русски, ее английский становится четким и беглым, и смутно звучит по-британски.

Хотя ее имя мне о чем-то говорит. Я помню, что Фиона рассказала мне о встрече с ней, когда они с Виктором встретились.

— Вы работаете на Виктора, не так ли?

— Для господина Комарова-да, - коротко кивает она.

— Зои,- тихо говорю я. — Я ...

— И я знаю, кто вы, мисс Стоун.

— О.

Она профессионально улыбается.

— Это моя работа-знать такие вещи.

— Что, плененных женщин Льва?- Я выпаливаю это с горечью, прежде чем успеваю сдержаться. Мое лицо бледнеет, но Нина, кажется, просто скромно ухмыляется, прежде чем скрыть это.

— На самом деле это впервые…- она хмурится. — Ну, для Льва.

Я бросаю взгляд на вешалки с одеждой. — Неужели все эти...

— Для тебя? - Она кивает. — Да. Я думаю, ты обнаружишь, что все они твоего размера. Но если что-то не так, пожалуйста, сообщите мистеру Нычкову, и мы вызовем портного.

Я поворачиваюсь и окидываю взглядом стеллажи с одеждой.

— Эм…- Я качаю головой.

— Да?

— Это чертова куча одежды.

— Это так, да.

Я хмурюсь.

— Я имею в виду, как долго Лев планирует, чтобы я оставалась здесь?

Она тонко улыбается.

— Я вообще не уверен, что предусматривается дата окончания, мисс Стоун.

Я краснею, дрожа. "ой." Но потом я хмурю брови.

— Ну и что. Я просто должна быть его долбаным пленником, навсегда?

Нина тонко улыбается.

— Это выходит за рамки моей компетенции.

Я закатываю глаза.

— Значит, это просто русская штука? Или дело в братве? Сначала Виктор с Фионой, а теперь Лев со мной?

— Я не уверена, что понимаю?

— Похищать женщин, к которым ты неравнодушен, - бормочу я. — Что это, вопрос культуры?

Она ухмыляется.

— Это забавно.

— Я не шутила. Я на самом деле спрашиваю.

— И я боюсь, что у меня нет для тебя ответа, - прямо говорит Нина.

— Значит, в последнее время тебя никто не похищал?

Она улыбается.

— В последнее время нет.

— Тебе повезло.

— Тебе еще что-нибудь нужно?

— Моя свобода? - сухо бормочу я.

Нина снова улыбается.

—Боюсь, тебе придется обсудить это с мистером ...

— Верно, верно, да. Вне вашей компетенции, верно?

Она улыбается.

— Что-то в этом роде. Ну что ж, - она делает вдох, выпрямляясь во весь рост. — Было приятно познакомиться с вами, мисс Стоун.

— Да, и мне тоже.

Она резко поворачивается и начинает выходить.

— Эй, Нина?

Она останавливается и оборачивается.

— Да?

— Ты говоришь по-русски?

Она кивает.

— Я говорю.

— Что значит дивал?

Ее губы поджимаются.

— Где ты это услышал?

— Я только что была в ванной, принимал душ, и я слышала, как Лев и кто-то еще говорили это; это и мое имя?- Я хмурюсь. — Мне было любопытно ...

— Это означает "дьявол".

— Он называл меня дьяволом?

Она качает головой, ее глаза становятся холодными.

— Нет. Дьявол-вот у кого он тебя отнял.

Я хмурюсь.

— Чет Брубейкер?

Губы Нины сжимаются.

— Вам следует спросить мистера Ничкова.

Она коротко кивает, поворачивается и выходит из спальни, закрыв за собой дверь. Я пожимаю плечами и поворачиваюсь, чтобы начать рыться в вешалке с одеждой. Дверь за моей спиной снова открывается, и я вздыхаю.

— Дай угадаю, больше одежды?

— Я думал, это поможет тебе начать.

Я ахаю, оборачиваюсь и вижу Льва, стоящего в дверях. Я дрожу, когда его свирепый взгляд скользит по мне.

Он ухмыляется.

— Но, если тебе каким-то образом понадобится больше сорока нарядов, я уверен, что в Чикаго найдется больше одежды, которую мы могли бы привезти.

Я поджимаю губы.

— Что мне нужно, так это иметь возможность уйти.

— Тебе?- Он пожимает плечами, входя в комнату с жесткой ухмылкой на лице. — А я подумал, что тебе нужен этот отпуск?

— И все же двери все еще заперты.

— Так ли это?

Я закатываю глаза.

— Значит, я могу просто уйти прямо сейчас? Вот так просто?

Он ничего не говорит. Я холодно смеюсь.

— Тогда, я думаю, это "нет".