Глава 22

Моника

День выборов. День, которого мы ждали месяцами.

Но меня била дрожь по совершенно другой причине.

— Ты готова, Мон? — спросил Трей, накидывая пальто.

Чикаго решил, что ноябрь — прекрасное время для начала снегопада, и я надеялась, что моя гигантская беременная задница не упадет на лед.

— Да уж. Готова, как никогда. — Я позволила ему помочь мне надеть пальто, которое, как я знала, придется сменить на что-то новое из отдела для беременных.

Я повернулась к нему. Обычно Трей всегда был спокоен и собран, но сейчас у него явно была нервная улыбка.

— Ты нервничаешь из-за сегодняшней вечеринки в честь выборов или из-за встречи с врачом?

Он поправил галстук, на лацкане пиджака по-прежнему красовалась наклейка «Я голосовал».

— Могу я нервничать по обоим поводам?

Я наклонилась и быстро его поцеловала.

— У тебя есть мое разрешение нервничать по обоим поводам.

— Спасибо за это. — Он взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

— Готова узнать, какая мы команда — розовая или синяя?

Я глубоко вздохнула, когда он открыл входную дверь.

— Готова, как никогда.

***

Мой доктор находится на Мичиган-авеню, до которой обычно было недалеко, но снег только начинал падать, так что лучше взять такси.

По правде говоря, я была действительно счастлива пойти к врачу, а не прятаться в доме Чапменов и держать в секрете свою беременность. Это было утомительно.

К тому времени, когда мы добрались до кабинета врача, я уже нервничала, у меня дрожали руки. Трей помог мне выйти из такси и заплатил водителю. Он сжал мою руку.

— Тебе холодно?

— Нет, мое тело теперь как личный обогреватель.

Он улыбнулся.

— Нервничаешь?

— Да. Немного.

Он обнял меня и поцеловал в макушку, прежде чем мы прошли через автоматические двери в здание.

— Не надо нервничать. Как только мы увидим, что у нас маленький Трей, мы сможем подобрать синие сигары для вечеринки в честь выборов.

Я засмеялась.

— Думаю, что у Валери уже есть розовые на заказ.

Я вздохнула, следя за каждым своим шагом, пока мы шли в вестибюль слишком шикарного офиса. Это был кабинет врача, куда ходила мама Трея и жены других политиков, поэтому в нем, конечно, должен был быть фонтан посередине, мраморные полы и шикарная мебель, которая, похоже, стоила дороже, чем в нашей квартире.

Мы подошли к стойке, где сидела женщина в розовой форме. Она подняла взгляд от своего компьютера.

— Добрый день, я Моника Реми. Я пришла на УЗИ.

Она кивнула и что-то напечатала в компьютере.

— Все готово, мисс Реми. Врач скоро придет за Вами.

Трей подвел меня к одному из диванов, и мы сели. На журнале, лежащем на столике, были изображены женщины с округлыми животами, а также были книжки-раскраски для детей. Материала для чтения было не так много. К счастью, прошло не так много времени, прежде чем дверь открылась.

— Моника Реми?

Я встала и встретилась с невысокой женщиной с ярко-рыжими волосами и большими очками в черной оправе, которые были слишком большими для ее крошечного лица.

Она посмотрела на меня, но кивнула головой в сторону Трея.

— Ваш муж идет с Вами?

Я не исправила ее насчет того, что он был моим женихом, а не мужем.

— Да. — Я взяла его за руку и крепко сжала, желая, чтобы он тоже ее не поправил.

— Трей Чапмен, — сказал он и протянул ей руку.

Она коротко встряхнула ее, и на ее лице сразу мелькнуло узнавание, прежде чем легкая улыбка вновь вернулась.

— Приятно познакомиться с вами обоими. Я Мэри. Сегодня я буду делать для Вас УЗИ. Пройдемте?

Мне не нужно было останавливаться, чтобы взвеситься или пописать в стакан, как я обычно делала во время визитов, за что я была благодарна. На этот раз она просто повела нас по маленькому коридору, который был украшен черно-белыми фотографиями беременной женщины.

Мэри открыла дверь в комнату слева. Там было совершенно темно, единственными источниками света были маленькая лампочка на столе и ультразвуковой аппарат.

— Хорошо, Моника, Вы можете расположиться на этом кресле, и мы начнем.

Мэри села на стул на колесиках, и я медленно опустилась на кресло для проведения УЗИ. По крайней мере, мне не нужно было садиться в гинекологическое кресло или раздеваться.

— Трей, Вы можете присесть рядом с ней.

Трей кивнул и сел в кожаное кресло рядом с аппаратом.

Она набрала что-то на компьютере.

— Дата зачатия — 13 апреля, так что это двадцати недельное УЗИ. Вы хотите узнать пол?

— Да, — ответили мы практически в унисон.

Мэри рассмеялась, когда вынула большое бумажное полотенце.

— По крайней мере вы договорились. Теперь, Моника, поднимите свою рубашку. Я накину это на Ваши штаны, чтобы мы не заляпали их гелем.

Я сделала так, как она сказала, и она положила бумагу перед тем, как нанести теплый гель на живот. Мэри взяла прибор и разгладила гель, прежде чем надавить на живот. Как только она это сделала, я услышала что-то похожее на шум океанских волн и почувствовала, как мой желудок сдвинулся.

— Похоже, у нас есть головка, — сказала Мэри.

Я уставилась на экран и ахнула. Маленький шарик, который был там раньше, вырос. На самом деле, это было похоже на человека.

— Это голова ребенка? — спросил Трей, указывая на экран.

Мэри улыбнулась.

— Да, это головка, и Вы можете видеть, как ее рука и маленькая кисть машут маме и папе.

Слезы навернулись на мои глаза, когда я смотрела, как человек, растущий внутри меня, двигается по экрану. После всех битв, тайн и всего, через что мы прошли, ребенок на экране заставил меня забыть о политике и подумать о будущем. Мой с Треем ребенок.

Я сжала руку Трея, когда Мэри провела палочкой по моему животу.

— Сейчас вы хотите мальчика или девочку? — спросила она, поднося прибор к моему животу.

— Это не имеет значения, если она здорова, — сказал Трей. Это был первый раз, когда он сказал про ребенка «она».

Мэри улыбнулась.

— Ну, это хорошо, потому что папочке может понадобиться мужская берлога. Похоже, у вас двоих маленькая девочка.

Я посмотрела на Трея, ожидая увидеть разочарование на его лице, но вместо этого я увидела нечто совершенно другое. По его щеке скатилась одинокая слеза, и он вытер ее, прежде чем взглянуть на меня и улыбнуться.

— Это реально, Мон. У нас маленькая девочка. И если она будет хоть чем-то похожа на свою маму, она будет идеальной.

Это было все, что потребовалось для того, чтобы вызвать у меня ручей слез. Не слезы грусти, а слезы настоящей радости. Наконец-то все начало складываться. Наше будущее. Никакой политики. Никаких беспокойств ни о чем... кроме выборов в ту ночь.

***

Когда кандидат из Чикаго был выдвинут на пост президента в прошлый раз, он был либералом и устроил огромную вечеринку в Грант-парке. Это было не в стиле Чапменов.

Вместо этого они арендовали военно-морской пирс. Он был закрыт для публики и открыт только для приглашенных. Конечно, это не помешало людям выстроиться в ряд на улицах с сотовыми телефонами в руках в надежде увидеть кандидата от республиканцев и его семью.

Я разгладила свое платье с высокой талией. Вероятно, это была последняя вещь не для беременных, которую я могла бы носить некоторое время, даже если эта вещь была на два размера больше моего нормального размера и подчеркивала мой живот еще больше.

Примерно в пятидесятый раз я разгладила платье, стоя у колеса обозрения, а Трей провел пальцами по волосам и уставился в телефон.

— Он будет здесь. Он вышел из реабилитационного центра сегодня. Он будет здесь, — сказала я то же, что говорила много раз, но не думаю, что Трей слушал.

Трей покачал головой.

— Ты не знаешь моего брата. Это не первый раз, когда он не приходит.

Я положила руку на поверх его руки, останавливая его действия. Его глаза встретились с моими, и я увидела в них страх. Все сводилось к этой ночи. Будущее Трея. Будущее его отца. Наше будущее. Я не знала, что сделает Трей, если его отец не победит на выборах. Или что сделает любой из нас. Все это беспокойство было написано на его лице.

— Эй, расслабься, ладно? Или хотя бы сделай вид, чтобы я перестала волноваться? — умоляла я.

Он выдохнул.

— Прости. Всего слишком много, поэтому мне нужно сосредоточиться на чем-то другом.

— Это и понятно.

Трипп как будто знал, что был необходим здесь. Толпа разошлась, и появился проблемный средний сын Чапменов, поправляющий галстук и пытающийся уложить свои колючие волосы.

— Трипп! — Трей протянул руки и крепко обнял брата. — Рад, что ты пришел.

Трипп рассмеялся, отпустив брата.

— Не было выбора.

Он повернулся ко мне, его взгляд пробежался по моему животу.

— Моника. Маленький Чапмен. — Он похлопал меня по животу, а затем крепко обнял.

Я любила Триппа, будто он был моим собственным братом, хотя он был занозой в заднице и заставил пройти своего брата через ад. Я не могла сосчитать, сколько раз Трей приходил ему на помощь или дрался с ним. Но в старшем брате было что-то чистое.

Трипп отпустил меня и сжал мое плечо.

— Ничего себе, не привык быть на таких мероприятиях трезвым. Это настоящее приключение, никаких каламбуров (прим. — В оригинале герой использует слово trip, что в сочетании с его прозвищем «Трипп» может показаться каламбуром).

Трей покачал головой.

— Да, и то, что папа отстает на выборах, тоже не помогает.

— Черт, правда? — Трипп вытащил телефон, открыл его и что-то набрал. — О, Боже, он сходит с ума?

Трей покачал головой.

— У меня не было возможности поговорить с ним. Я не знаю, планирует ли он в ближайшее время признать поражение.

— Черт, он только что потерял Техас! — завопил Трипп, глядя на телефон. — Думаю, я пришел вовремя, чтобы увидеть, как из отца выбьют все дерьмо.

Я тяжело сглотнула. Я знала, как много это значит для семьи Трея. Чапмены всегда были похожи на политическую династию. Та семья, частью которой все хотели стать. Я так долго ненавидела политику отца Трея, что когда я узнала его, то мне понадобилось слишком много времени, чтобы влюбиться в парня и понять, насколько хорош тот человек, которым он на самом деле был.