Впереди маячил склон, поросший лесом. Лишь сотня метров отделяла от безопасного места, но оползень настигал. Я рискнула еще раз обернуться. Нет, никто позади нас не успеет ускакать, неуклюжая телега обречена.

Зои, державшая рядом с Паломой, вдруг подалась вправо. Ей пришлось бороться со своей лошадью, чтобы замедлиться и дождаться телеги. На миг я подумала, что она собирается схватить возницу и перетянуть к себе в седло. Вместо этого Зои мощным взмахом меча перерубила постромки. Телега продолжила катиться, подпрыгнув несколько раз; упряжные лошади в панике ринулись вперед, а за ними — Зои. Затем телега остановилась. Возница издал душераздирающий вопль.

Камни защелкали по дороге. Я едва разминулась с валуном, осколки щебенки посекли мне ноги. Моя лошадь неслась во весь опор.

Я была рада, что не увидела гибели людей. К тому времени, когда я сумела обуздать лошадь и обернулась, оползень уже накрыл и телегу с возницей, и других отставших. Миг — мчащийся отряд, следующий миг — усеянная камнями равнина.

Мы с Заком и Паломой опередили оползень шагов на двадцать. Зои вырвалась чудом. Перед ней толпились перепуганные лошади и всадники с таким же ужасом в глазах. За ней — ничего, кроме камней.

Я ожидала криков раненых или заваленных, но наступила страшная тишина. Не меньше тридцати человек с лошадьми остались погребены под грудой щебня, скрывшей даже громадную телегу.

Несколько солдат, оказавшихся рядом с краем завала, упали на колени и принялись отбрасывать камни. Я развернула свою упирающуюся лошадь, чтобы к ним присоединиться; она затанцевала на месте, ни в какую не желая возвращаться назад.

А потом прилетели стрелы: одна ударилась о валун рядом со мной; спасателя у завала ранило в спину и швырнуло на груду камней, словно еще один обломок разрушенного склона.

— Вперед! — раздался голос Инспектора. Он скакал вдоль рассыпавшейся колонны бок о бок с Дудочником. — Вперед! — орал Инспектор, перекрывая шум летевших стрел. Его голос подгонял, словно кнутом. — Быстрей!

Я огляделась в поисках Дудочника, надеясь, что он отзовет приказ, лишающий заваленных последнего шанса выжить. Но Дудочник повел отряд к зарослям, откуда летели стрелы. Колонна спешно восстанавливалась. Арьергарду пришлось по широкой дуге обогнуть забитую камнями дорогу. Вырвавшихся лошадей поймали; всадники сомкнули ряды.

Зои присоединилась к нам.

— Щит подними! — заорала она мне.

— А возницу не могла спасти? — спросил у нее Зак.

Он еще задыхался и каждые несколько секунд оглядывался на груду камней на дороге. В его интонации я расслышала свою; такой же вопрос я наверняка задала бы еще год назад.

— Никаких шансов, — ответила Зои, понукая коня. — А лошади нам нужны позарез.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ * 

На последнем привале поблизости от Уиндхема все были подавлены. К нападениям по пути к городу мы готовились, но беспомощность перед всесокрушающим оползнем во многих пробудила безрассудный гнетущий страх.

За периметром лагеря в темноте передвигались патрули Синедриона. Их присутствие выдавали вспышки факелов на равнине, стук копыт в отдалении. Они наблюдали и ждали. Ждали, когда мы сами зайдем в окружение каменных стен, чтобы атаковать нас с подготовленных позиций.

К нашей палатке пришел Инспектор. Я сидела снаружи, поскольку не хотела очутиться в тисках крошечного кокона вместе с Заком.

В нескольких милях к северу вдоль горного кряжа извивалась огненная змея из факелов.

— Вот и подкрепления, — произнес Инспектор, указывая пальцем. — Направляются в Петельный каньон. По меньшей мере полк. По донесениям моих лучших разведчиков, войска Синедриона подтягиваются туда не первый день, из каждого гарнизона в пределах пятидесяти миль.

— Включая Шестое убежище? — спросила я.

Он кивнул.

— Как минимум две сотни солдат пришли оттуда еще вчера.

Я не знала, что чувствовать. Конечно, надежду — из-за тысяч людей, запертых в баках Шестого убежища. И из-за тех солдат, которые спустя несколько часов последуют за мной, штурмовать убежище, гарнизон которого сократился. Но эти всадники с факелами, за которыми мы наблюдаем, соберутся в узком месте каньона, чтобы встретить Дудочника и Инспектора с их отрядом.

Вернувшись в палатку, я поняла, что уснуть не смогу. Я таращилась на грязный холщовый потолок, прислушиваясь к звукам лагеря. Зак лежал в полушаге от меня с закрытыми глазами, но дыхание выдавало, что и он бодрствует.

Палома с Зои тоже махнули рукой на сон. Палома лежала, опустив голову на колени Зои, они о чем-то тихо беседовали. Зои рассеянно поглаживала плечо Паломы тыльной стороной ладони. Мне вдруг вспомнился Кип, его длинные пальцы, идеально круглый шрам на внутренней стороне запястья, там, где трубка входила под кожу. Но сейчас было не время жалеть себя. Вместо этого я стала рассматривать свои руки: вот что у меня осталось. Только эти руки.

Дудочник напугал меня, тронув за плечо. Он дотянулся до меня через порог.

— Пойдем, поглядишь на это, — предложил он, распрямляясь.

Вдалеке на юго-востоке всполохи пожара потеснили тьму. Там клубился дым, белый на фоне ночи. Два столба дыма сливались в высоте.

— Мосты горят, — догадалась я.

Раньше я вздрагивала от огня, с криками просыпалась, если снилось пламя. Но сейчас по моему лицу расплывалась улыбка — и по лицу Дудочника тоже.

— Пора, — сказал он.

— Пора для чего? — подал голос Зак и высунулся из палатки.

Дудочник его проигнорировал. Мне было труднее — я чувствовала на себе взгляд Зака, поворачиваясь к Дудочнику.

— Мы выступаем, — добавил тот тихо, чтобы Зак не расслышал. — Ваши отряды смогут ускользнуть, как только мы начнем атаку.

Я шагнула к нему.

— У Эльзы, — напомнила я, — ты сказал, что не хочешь быть вождем Сопротивления в самом конце. — Дудочник печально улыбнулся. — После всех видений грядущий конец меня, в общем-то, не пугает. Но я надеялась, что мы с тобой встретим его вместе.

— А мы уже встречали, — отозвался Дудочник. — И не однажды. Остров. Нью-Хобарт. Ковчег. Мы много раз стояли плечом к плечу и видели приближающийся конец, и все-таки как-то выбирались. И жизнь продолжалась.

— А в этот раз? — спросила я.

— Ты же у нас провидица.

— Ты знаешь, что я вижу в последнее время.

Вспомнился бесконечный огонь, терзавший Ксандера.

— Я знаю, что в видениях ты часто видишь огонь, — сказал Дудочник. — Но ведь не все же время. Во всяком случае, не теперь. Оглянись-ка.

Он показал на ряды палаток, на изможденные лица в отсветах костров. У ближайшего костра раненый солдат перевязывал ногу. Три женщины натачивали свое оружие — сталь визгливо скрежетала о сталь. В этой сцене не было красоты. Но все эти люди, альфы и омеги, собрались вместе, чтобы сражаться против Синедриона.

На стенку палатки свет лампы отбрасывал силуэты Зои и Паломы: голова Зои склонилась к Паломе, пока они разговаривали.

— Еще остались вещи, за которые стоит бороться, — добавил Дудочник. — Помимо огня и пепла в мире еще много всего.