Изменить стиль страницы

Поспешно набираю номер 112 и жду. Когда диспетчер службы спасения отвечает, по-быстрому описываю ситуацию, и мне обещают в ближайшее время прислать машину. Выдохнув с облегчением, отключаю соединение. И что теперь? Должна ли я быть там, когда приедут за пострадавшим? Встреча с двумя парамедиками и одним раненым парнем для моей нервной системы может оказаться непосильной. Это может вызвать у меня мучительную паническую атаку. Разумеется, мне этого не хочется.

Я на мгновение останавливаюсь, закрываю глаза и концентрируюсь на своем дыхании. Как меня учил психолог. Все хорошо. Мир вовсе не злой. Никто не хочет причинить мне боль или страдания. А вот в лесу лежит человек, который нуждается в моей помощи. Мне просто нужно дождаться медиков и показать им дорогу. А потом я спокойно вернусь домой.

Без проблем.

Полная решимости, я открываю глаза и возвращаюсь в лес, прислушиваясь, не воет ли вдалеке сирена, которая, надеюсь, вскоре сообщит о прибытии машины скорой помощи. Чем быстрее мужчину заберут, тем лучше.

Свернув на повороте, я резко останавливаюсь. В недоумении оглядываюсь по сторонам. Вот и елка, под которой лежал раненый. Трава везде примята. И я даже вижу следы ботинок на земле. Но здесь никого нет.

Незнакомец просто исчез.

 

ШОН

 

— О черт!

Я — буквально как раненый зверь — в изнеможении лежу на влажной лесной подстилке. Почти не чувствую, как в спину вонзаются острые сосновые иголки, потому что ребра болят так, что я предпочел бы вообще не дышать.

Женщина собирается вызвать скорую. Это плохо. Задыхаясь от дикой боли, я выпрямляюсь. Нужно побыстрее убраться отсюда. Если меня найдут, то я труп.

А кто, собственно, за мной охотится?

Я понятия не имею. Моя память сейчас полностью затуманена, и я никак не могу сориентироваться. Возможно, из-за бешено пульсирующей в висках крови, отпугивающей любую ясную мысль. Но, боюсь, причина все же кроется во мне.

А вдруг я сбежавший из клиники сумасшедший? Резко втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Рана на моем плече — от огнестрельного оружия. Это я точно знаю. А кто будет стрелять в сумасшедшего? Значит, дело тут в чем-то другом. Может, я преступник? Грабитель банка или убийца?

Да все, что угодно.

Но кем бы я ни был на самом деле, я не могу лежать здесь и оплакивать утраченную память. Мне нужно двигаться дальше, прежде чем сюда заявится чертова скорая помощь. Возможно, женщина также позвонила в полицию. Я бы на ее месте так и поступил.

Когда я наконец встаю на ноги, меня тошнит до одури. Давление скачет как сумасшедшее. Покачнувшись, я опираюсь на ближайший ствол дерева. Накатившая тошнота вызывает рвотный спазм, но мой желудок абсолютно пуст: я лишь задыхаюсь, но меня не рвет. Делаю глубокие вдохи и выдохи, пытаясь остановить раскачивающуюся под ногами почву. Перед моим мысленным взором мелькают размытые образы и картинки, как на испорченной киноленте.

 

Перелезаю через забор, преодолев натянутую поверху колючую проволоку, и спрыгиваю с другой стороны, проворно перекатившись по земле. Позади меня грохочут выстрелы. Темноволосый мужчина приземляется рядом. Ильхан. В его глазах читается явная паника. Он тяжело дышит.

— Беги, Шон!

Я оглядываюсь через плечо. Вслед за мной бегут еще мужчины. Они несутся с такой скоростью, как будто за ними гонится дьявол. Вдалеке виднеется бетонный бункер грязно-серого цвета с узкими прорезями окон. Он похож на крепость. Внезапно ночную тьму разрывают яркие лучи прожекторов. Они мечутся по земле в поисках… чего?.. Меня?..

Еще двое мужчин перебираются через проволочное ограждение. И тут я чувствую удар в плечо, сопровождаемый жгучей болью. На рукаве кровь. Кто-то подстрелил меня!

«Беги, Шон!»

 

Моя голова гудит и кружится. Меня шатает из стороны в сторону. Ноги еле держат. А перед глазами бешено вращается весь этот чертов мир. Неуклюже ищу ветку, которую смогу использовать вместо костыля.

«Беги, Шон!» — отчетливо звучит у меня в ушах голос.

Такое ощущение, что человек стоит рядом со мной. И я пытаюсь вспомнить. Это кричал Ильхан, но кто он? Почему мы бежали? От кого?

Вдалеке воет сирена. Пора уходить! Не раздумывая, отправляюсь в путь. Спотыкаясь, бреду по лесной тропинке. Услышав голоса, ныряю в кусты и стараюсь уйти подальше. Ведь парамедики наверняка будут искать меня. И, похоже, у меня очень мало времени. С каждой минутой боль усиливается, обволакивая тьмой разум, и моя воля — выжить любой ценой — слабеет.

Я то и дело зацепляюсь за папоротники и торчащие из земли корни. И, рухнув на землю, лежу и стараюсь отдышаться, чтобы хоть немного набраться сил. С каждым разом все труднее и труднее подняться и, собрав всю волю в кулак, двинуться дальше. Долго я так, однозначно, не выдержу.

Когда солнце исчезает за горизонтом, а удлиняющиеся тени предвещают наступление ночи, я вдруг понимаю, что оказался в том самом месте, где меня прежде нашла женщина. Черт, я двигаюсь по кругу.

Мое чувство ориентации в полной заднице!

Совсем обессиленный я валюсь на землю. Мое плечо горит, словно к нему приложили раскаленное железо. А еще я умираю от жажды. Мне нужно срочно найти убежище, где я смогу поспать и набраться сил. Кроме того, нужно перевязать рану, чтобы она, наконец, перестала кровоточить.

Но куда мне идти?

Я закрываю глаза и стараюсь сосредоточиться на поиске решения. Но вместо этого я вдруг вижу ее лицо. Женщины, которая нашла меня. Каштановые волосы обрамляют миловидное лицо с ярко выраженными аристократическими чертами. А большие карие глаза смотрят на меня с сочувствием. В этих глазах мне хотелось бы утонуть… если бы я не был вынужден бежать и прятаться, причем, неизвестно от кого.

Когда я снова выпрямляюсь, мое тело пронзает дикая боль. По лесной тропинке я направляюсь прямо туда, куда ушла эта женщина. Дорожка приводит меня к небольшому домику. Он стоит на отшибе, к тому же очень далеко от остальных домов. Идеально!

Интересно, это та женщина живет здесь?

Если так, то, надеюсь, она там одна. С одной женщиной я смогу справиться даже в таком плачевном состоянии. Впрочем, было бы лучше, чтобы она уже спала. Ведь у нее может быть оружие.

«Беги, Шон!»

Тяжело дыша, я протискиваюсь через изгородь и жду.