Глава 46
АЛЕХАНДРА
Джио пристраивается позади меня, его неуклюжие руки обхватывают мою талию так крепко, что на утро на ней появятся синяки, когда он прижимается своим телом к моему, я борюсь с отвращением, от которого меня вот-вот вывернет наизнанку.
Он жаждет, чтобы я кричала. Он хочет упиваться моим страхом.
Но теперь он не знает меня. Сейчас я другая. Я больше не та, что была вчера.
Мужчина, расположившийся в углу комнаты и наблюдающий за тем, как Джио занимается своим делом, ухмыляется, насмехается над моей уязвимостью, и я искренне ненавижу его за это. Но его ехидство лишь подпитывает меня изнутри. Преодолевая внешние обстоятельства, я погружаюсь в себя, вновь находя убежище там, в своих счастливых воспоминаниях.
Всего лишь за мгновение до нападения его телефон начинает звонить, и с тяжелым вздохом он отходит от меня, направляется к деревянному столу, чтобы ответить на звонок.
Не знаю, о чем идет речь, но, каковы бы ни были новости, слепая ярость овладевает им. Я слышу, как телефон падает на пол. Джио вскрикивает, хватаясь за голову, тяжело дыша.
Мое сердце сбивается с ритма на мгновение, а затем успокаивается. Возможно, Джио больше не знает меня, но я все еще знаю его. Что бы ни расстроило его, наказание понесу я.
Я знаю, что это произойдет, и мысленно готовлюсь к этому. Я приму это.
С горящими от нетерпения глазами он подходит к месту, где я привязана, обнаженная с распростертыми ногами, к кое-как сколоченному кресту Святого Андрея, который разрывает мои лодыжки и запястья. Он тяжело дышит, спешит встать передо мной. Я не могу поднять отяжелевшую голову, поэтому мой взгляд падает на его стремительно исчезающую эрекцию.
Задыхаясь, он произносит:
— Они все мертвы. Все. Они, бл*дь, мертвы. — Его голос наполнен яростью, он хватает меня за горло и сжимает, шипя: — Что, бл*дь, он в тебе нашел?
Мужчина в углу комнаты наблюдает, как Джио душит меня, рука на моей шее дрожит от ярости, его глаза светятся нездоровым возбуждением. Он тянется вниз, чтобы схватить свою промежность, и я знаю, что эта сцена его заводит.
Я смотрю на него, он смотрит на меня. Через всю комнату он посылает мне воздушный поцелуй, и это проделывает во мне дыру, зияющую и кровоточащую.
Мне осточертела эта жизнь.
Все, чего я хочу — это спать. Спать целую вечность.
Джио крепче сжимает мою шею, но я не борюсь, хотя разум призывает меня к этому. Какой в этом смысл? Я не смогу победить. Не сейчас. Никогда.
Когда мне не хватает воздуха, я с большим удовольствием закрываю глаза. Закрываю глаза и погружаюсь в сон. Но перед этим я смотрю в холодные, безэмоциональные глаза Максима Никулина.