Вначале была Птица. Огромная Птица, глядящая в пространство странным неподвижным взором, и жутью веяло от сверкания её стальных перьев, от холодного взгляда глаз, сияющих, как заснеженное поле при свете луны. Казалось, еще мгновение — и Птица, расправив крылья, взлетит, затмевая собою солнце. Вот появилось движение, вернее, сначала только намёк на него, но постепенно оно становилось всё явственнее. Птица взмахнула крыльями — и вдруг, мгновенно и безжалостно, чудо исчезло. Серебром сверкнула гравировка в форме птицы на монете, вертящейся в воздухе.

Переворачиваясь, монета на мгновение зависла в высшей точке пути, и принялась опускаться — поначалу медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Внезапно монету цепким движением поймала рука, а вернее, лапа — огромная и очень сильная даже по виду. Орк, которому эта рука и принадлежала, улыбнулся и украдкой глянул на своё отражение в металле монеты.

Да, в импровизированном зеркале отразился самый настоящий орк, любующийся своей дикой, неповторимой красотой — густыми вьющимися и чёрными, как смоль, волосами до плеч, смуглой кожей, огромной серьгой в ухе. Он довольно хмыкнул, глядя на своё отражение, спрятал монету в небольшой мешочек на поясе, и оглянулся, осматривая стоящее наизготовку войско — его войско, между прочим! Не так давно он возглавил это войско и теперь вправе называться главнокомандующим . Ему намекнули, что в случае успешного выполнения задания этот титул за ним сохранится, а то и сменится на какой-нибудь повыше. Правда, если задание выполнено не будет, то его ждёт… Орк дёрнул плечами, закованными в потрясающей красоты и дороговизны доспех, отгоняя неприятные мысли, и махнул рукой, зычно рявкнув:

— Вперёд!

Войско пришло в движение, неукротимо, подобно пламени, сжигающему брошенные в топку дрова — что же, наверное, орки и правда были созданы из дыма и пламени… Нескончаемое войско двинулось по дороге, вьющейся вдоль окраины леса. По другую сторону дороги простиралось поле. Главнокомандующий довольно потёр руки — всё пока шло, как и было задумано. Это была его идея — новая идея, которую продвинуть было совсем не просто: выдвинуть войско маршем вдоль самой границы между эльфийским лесом и полем, которое считается владением королевства Людей. Люди привыкли, что со стороны эльфов ни один враг не пройдёт, а эльфы стараются не высовывать носа из своего драгоценного леса… Главное, чтобы в лес никто не зашёл! Главнокомандующий лично проводил беседы с каждым из начальников подразделений, популярно объясняя, что тех ждёт, если кто-то из их подчинённых сунется в лес. Но многие орки воспринимали пропагандистские штампы о свободе, призванные разрушить государства неполноценных рас, как руководство к действию, и поэтому считали свободу — возможностью творить всё что захочется…

Главнокомандующий оглянулся. И удовлетворённо отметил, что в войске поддерживалось хотя бы некоторое подобие порядка. Орки шли пусть неровным, но всё-таки строем, с разделением на роты, по двенадцать человек в роте, плюс тринадцатый — командир, идущий впереди… Главнокомандующий предпочёл бы разбиение на роты по десять человек — чтобы с помощью пальцев хотя бы половина командиров могла просто-напросто сосчитать подчинённых. В последнее время количество орков, умеющих считать хотя бы до десяти, резко упало, и таких стало не хватать даже на должности командиров. Но приказ свыше утвердил именно такой порядок. Злые языки утверждали, что у Моргота на руках по тринадцать пальцев — вот поэтому принято именно такое разбиение…

Да, попробовали бы люди сказать что-то подобное о своём короле — мигом бы лишились языка, а то и головы, — размышлял главнокомандующий. — А то, что эти языки у нас периодически исчезают — так про это никто не знает, все свято уверены, что болтать можно всё что угодно…

Главнокомандующий усилием воли прервал поток мыслей, и непроизвольно оглянулся — неизвестно, умеют ли они читать мысли, но слухи об этом ходили, так что знающие советовали лучше о Морготе не думать… вообще. Но никого в сером или, не приведи Моргот, в чёрном плаще поблизости не наблюдалось. Орк украдкой облегчённо вздохнул, и злобно покосился на зеленеющий сбоку лес.

Ничего, - подумал орк, — мы и людям, и эльфам принесём свободу слова, а если и отнимем… нечто, чем неполноценные расы владеть недостойны — оно и к лучшему…

Главнокомандующий вновь окинул взглядом своих воинов, отмечая, что одеты они довольно пёстро, вооружены в основном ятаганами, но попадались и мечи, и топоры, и дубины. Командиры рот были экипированы явно получше подчинённых, их броня сияла ярче, хотя и не шла ни в какое сравнение с доспехами главнокомандующего. Он вновь оглядел свой доспех, откровенно любуясь. Да, недаром он раскошелился на один из самых модных и дорогих доспехов — красивый, удобный, но самое главное — очень прочный.

Орки шли не вполне в ногу, весело переговариваясь, смеясь, лакая эль прямо из бочонков. Вдруг командир одной из рот, приложившийся к бочонку, с трудом от него оторвался, чем-то озабоченный настолько, что даже не озаботился вовремя перевернуть его отверстием вверх — и несколько капель благородного напитка, в которых вовсю отражалось Солнце, понеслись к земле. Командир роты, приплясывая на месте, быстро передал бочонок ближайшему идущему за ним орку, в волосах которого уже поблёскивают ниточки седины, выглядящему пожилым , но при этом и очень опытным — сделал нетерпеливый жест — "мол, я на ненадолго", и свернул в лес.

Седой попытался было удержать своего командира, но не успел, и лишь тихонько выругался сквозь зубы — кричать нельзя, а то заметит главнокомандующий, и приведёт в исполнение свои угрозы… Седой поднял глаза на главнокомандующего, погружённого в любование своим доспехом, и выругался ещё раз в адрес некоторых кретинов, которые вместо того, чтобы послужить некоторое время мишенью для беззлобных в общем-то шуток, предпочитают риск стать мишенью для эльфийских стрел.

Продираясь сквозь густой и колючий подлесник, командир сдавленно шипел от боли. И чем дальше он продвигался, тем сильнее его охватывал гнев. Наконец, разозлившись до такой степени, что раздражению срочно потребовался выход, орк выхватил ятаган, и одним ударом срубил довольно высокую берёзку, имевшую несчастье оказаться на его пути. Орк некоторое время со злобным удовлетворением наблюдал, как срубленная берёзка, постепенно падает вперёд, верхушкой от орка. За ней понемногу открывался вид — сначала крона огромного дуба, потом стало ясно, что этот дуб ещё больше, чем показалось поначалу, ибо стоял он на противоположном конце поляны. А самым последним орк, уже занесший руку с ятаганом для следующего удара, заметил белое пятно на фоне чёрного ствола дуба. И, приглядевшись, понял, что это эльф , целящийся в него из лука.