Что-то, что навсегда изменит меня.

— Посмотри на меня, — попросил Майкл. Обхватив мою голову, притягивая к себе лицо, пока наши взгляды не встретились. — Посмотри на меня… — прошептал он. Тяжело выдохнул и закусил губу. — Ты настолько потрясающе сексуальный.

Это было уже слишком, смотреть в глаза мужчине, трахающему меня, мужчине, лишившему меня анальной девственности. Человеку, который ответил на все вопросы, которые я отказывался задавать, которые я скрывал сам от себя за трусливой клятвой и образом парня, любящего тусовки. Черт, но это было именно то, чего я так хотел, то, в чем я так нуждался. Вскрикнув, я застонал и всхлипнул одновременно, обхватив ладонями его лицо, притянул к себе, чтобы впиться поцелуем. Я целовал его так, будто мог слиться с ним воедино. Как будто он был мне жизненно необходим.

Майкл стонал в мой рот, согнув меня пополам, а его член работал будто поршень. Жестко, глубоко, яростно трахая меня на всю длину, врезаясь во что-то внутри меня, что заставляло кричать, кричать в его губы, пока он целовал меня. Он удерживал меня на этом краю, наши губы слились, наши глаза оставались открыты, не отрываясь глядя друг на друга. В упор.

— Майкл… — это было единственное, что я успел выдохнуть, прежде чем взорвался.

Моя задница сжалась, пульсируя вокруг его члена, когда он вошел в меня. Он задохнулся, и я видел, как его глаза расширились, а тело напряглось. Майкл попытался толкнуться глубже, сильнее, жестче проникнуть в мое тело.

Я ощутил, как дернулся его член. Он изливался во мне, заполняя презерватив. Кончал, находясь внутри меня.

Меня еще раз тряхнуло, я дернулся, и взорвался снова, разбрызгивая сперму между нами. Белесые выстрелы перепачкали мою грудь, доставая до самого подбородка. Одна капля попала даже на губы. Каждый мускул в теле напрягся, наэлектризовался, все мое тело кричало, пока волны оргазма прокатывались одна за другой, нескончаемым циклом, пока член извергался, а задница сжималась вокруг ствола Майкла.

Все это время я выдерживал его взгляд.

Мы оба рухнули, задыхаясь, вздрагивая, дрожа, наши тела все еще переживали восхитительные сокращения мышц, вызванные каждым малейшим движением. Его член находился во мне, чертовски глубоко. Я сжался вокруг него, и Майкл застонал, низким грудным звуком, откуда-то из самых недр его существа. Мне понравился этот стон. Я сжал его член снова.

— Продолжай в том же духе, и у меня снова встанет.

Мне было девятнадцать, и у меня был короткий рефрактерный период, который измерялся в минутах. Но даже мне, после всего этого, требовался таймаут. Я еще никогда не кончал настолько сильно. Ни разу.

— Может быть, через час.

— Я подожду здесь, — Майкл подмигнул и поцеловал меня, уткнувшись носом мне в щеку. Его член все еще находился в моей заднице, но я чувствовал, как он обмяк.

Майкл зашевелился и начал отстраняться, чтобы выйти из меня.

Я обхватил его ногами и сомкнул лодыжки, не желая, чтобы он уходил.

— Я трахну тебя снова, обещаю.

Час спустя я склонился над оттоманкой, а Майкл снова скользнул в меня. Я оставался расслабленным и все еще мокрым благодаря смазке, которую мы использовали раньше, пока он двигался во мне, она стекала каплями по моим бедрам. Мой каменно-твердый член свисал с оттоманки, и с каждым глубоким толчком, который Майкл делал, тот упирался в кожаное покрытие. Я забрызгал ковер и оттоманку, когда вскрикнул, схватив Майкла за запястья там, где он держался за ее край перед моим лицом.

Потом я спал в его огромной кровати королевского размера с пуховыми одеялами и бóльшим количеством подушек, чем было во всех номерах нашего захудалого мотеля вместе взятых. Я развалился на них, приподняв голову.

Затем мы отсасывали друг у друга в «шестьдесят девять», пока он ласкал мою задницу, и я разрывался между ощущением его рук и рта, засасывая его так глубоко как мог, преодолев рвотный рефлекс. Майкл скользил внутрь-наружу так, что мой нос зарывался в его вспотевший лобок. Я удерживал его там, смакуя, пытаясь одновременно трахнуть его пальцы и рот, пока член Майкла заполнял мое горло.

О, как же я хотел его. Хотел его член у себя во рту и в заднице. Что, черт возьми, я творил? Как с цепи сорвался.

В конце концов, он закинул мои лодыжки себе на плечи и погрузился в меня, его член скользнул глубоко в задницу. Я был открыт для него, уже не испытывая той первой боли и сопротивления. Хватал руками простыни, сжимал в кулаке одеяло. Выгнув спину, стонал. Он держал мои ноги широко раздвинутыми, а я ласкал свой член, пока он вколачивался в меня, задевая простату. Я пососал три пальца, глядя на него, представляя, что это его член у меня во рту.

Он захрипел и начал трахать меня так яростно, что я скользнул к изголовью кровати, а затем увеличил темп еще больше, согнув меня пополам, мои глаза закатились, член потек, пачкая мышцы пресса. Я был весь в поту, сперме и смазке, каждый дюйм моей кожи стал липким.

— Хочешь мою сперму?

— Да, — простонал я. — Хочу высосать тебя досуха.

Зарычав, Майкл толкнулся еще раз, другой, третий, а затем вышел из меня. Сорвав презерватив, отбросил его в сторону, и пополз по моему телу, пока не оказался напротив лица. Я схватил его за ягодицы и направил его член к своему рту, обхватил губами и начал сосать. Сглатывая, втягивая так глубоко в свое горло, как только мог, пока не уткнулся носом в лобок.

— Черт! — взревел Майкл. Удерживая меня за голову, он трахал мое горло короткими толчками, я чувствовал, как его яйца сжались, а член запульсировал. Он выстрелил мне в горло, и я чуть отпустил его, жестко всасывая в себя, пока он кончал. Он дрожал, рыча сквозь стиснутые зубы от каждого моего всасывания.

Я смотрел на Майкла, мои щеки запали, пока его член подрагивал у меня во рту. После трех оргазмов количество семени было скудным, но его оказалось вполне достаточно, чтобы я ощутил вкус на языке. Я застонал и закатил глаза. Сосал не останавливаясь, жадно желая большего.

Он отстранился и рухнул меж моих раздвинутых ног.

— Слишком… — откинулся на спину, ухмыляясь и тяжело дыша. — Черт… у меня было предчувствие, что ты окажешься необычайно горяч, Кевин, но, твою ж мать…

Я облизнул губы, пытаясь ощутить вкус его спермы. Мне хотелось ощущать его член и сперму. Даже слабый привкус латекса от презерватива не мешал.

— Я не делал подобного раньше. Ни разу.

— Ты словно рожден для этого, — Майкл приподнялся на локте и улыбнулся. — И ты в самом деле очень горячий. Это было потрясающе.

За спиной Майкла солнце выглядывало из-за горизонта, небо из сумеречной ночи превратилось в грязные акварели утреннего неба, распростершегося над открытым океаном. Мы провели здесь всю ночь. Пока мы с Майклом трахались, где-то между диваном, оттоманкой и кроватью, вечер незаметно сменился ночью, а теперь и рассветом.

Где мои друзья? Что они подумают? Они оставили меня вчера на пляже. Звонил ли мне кто-нибудь после этого? Мой сотовый валялся где-то в номере, там же, где и полотенце. Я был голым уже двенадцать часов. Голым, покрытым смазкой, потом и спермой.

Мой взгляд блуждал по ногам Майкла, по его бедрам и тазу. Задержался на груди, а затем остановился на лице. Он наблюдал за мной. Улыбаясь.

— Кто ты? — выпалил я. Черт, возможно, это было слегка задом наперед. Возможно, следовало поинтересоваться этим еще вчера на пляже. До того, как его член перестроил все мои внутренности. — Ты здесь на каникулах, но у тебя пентхаус?

Майкл запрокинул голову и рассмеялся.

— Наверное, отчасти я просто пытаюсь заново пережить свою молодость. Я получаю L-L-M степень. Магистр права.

— В смысле диплом магистра?

— В смысле диплом магистра, который получаешь после того, как уже станешь адвокатом. После того, как получишь J-D степень.

— Ну ни хрена себе, — присвистнул я. Майкл был явно не из моей лиги. — А в чем?

— Я занимаюсь корпоративным правом, получаю степень магистра по международным деловым судебным разбирательствам. Хочу практиковаться в глобальном масштабе. Фирма платит за мой L-L-M диплом. После того, как закончу, меня допустят к международной практике. Я провел несколько лет за учебой, — Майкл перекатился поближе ко мне и потянулся к моей лодыжке. Погладил ладонью икру. — А как насчет тебя? Полагаю, спортсмен…

— Да. Американский футбол. Большая дюжина, — я усмехнулся, когда он облизнул губы и на них расползлась волчья ухмылка. — А ты? Похоже, ты тоже играл во что-то.

— Гребля. И я в курсе, как пользоваться спортзалом, — подмигнул он. — Я был настоящим Гарвардским мальчиком.

— Гарвард? — очень, очень не из моей лиги.

Майкл пополз выше на кровати, покрывая поцелуями мои колени, бедра, живот. Каждый из сосков, около которых он провел несколько минут, посасывая пик до твердости. Поцеловал меня в шею, подбородок, линию челюсти… Наша щетина соприкоснулась и потерлась друг о друга. Я вздрогнул.

— Как насчет того, чтобы заказать еду в номер, — выдохнул он, — пока мы с тобой будем принимать душ? А потом… — он зашептал мне на ухо дико грязные и непристойные вещи.

Мои глаза встретились взглядом с его.

— Я в деле.

***

Во время четвертой четверти в первом матче моего второго сезона я поймал косой пас и, сделав прорыв, дотащил задницу до конечной зоны для победного тачдауна на нашем домашнем стадионе.

Толпа взорвалась ревом, аплодисментами, крики были просто оглушительными. Я поднял мяч высоко над головой и крикнул, чтобы толпа заревела еще громче в ответ. Вся моя команда тут же очутилась рядом, парни хлопали меня по спине, по шлему. Мы побежали к боковой линии, и я во что бы то ни стало собирался сохранить мяч, которым сделал тачдаун.

Мне было кому его подарить. Тому, кто сидел несколькими рядами выше. Тому, кто прилетел ко мне на все выходные.

Тому, кто подарил мне крышесносный трах на удачу прошлой ночью.