ГЛАВА 32

Мэтт, должно быть, резко нажал на педаль тормоза, потому что раздался визг шин, и его "Додж" остановился. Он открыл дверь, и я увидела, что его лицо было таким же бледным, как облака, окутавшие луну. Он открыл багажник, достал оттуда тяжелое одеяло и побежал к нам. Не сказав ни слова, он расстелил тяжёлую ткань на каменных плитах, залитых кровью, затем оттолкнул меня в сторону, завёл руку под шею Лиама и подхватил его передние лапы.

— Несс, держи его!

Лукас кивнул головой на мой топик, который был прижат к всё ещё кровоточащей ране.

Я вскочила на ноги и схватила мокрую ткань.

Лукас схватился за крестец Лиама, и по сигналу Мэтта они переложили своего друга на одеяло. Затем они крепко схватились за края одеяла так, что костяшки их пальцев побелели, и подняли Лиама. Я встала вместе с ними, продолжая прижимать ткань к боку Лиама.

Я отпустила её только тогда, когда Мэтт крикнул мне открыть пассажирскую дверь. Он засунул часть тела Лиама внутрь, затем обежал машину и забрался на заднее сидение. Прерывисто дыша, он потянул за одеяло, пока Лиам не оказался полностью на заднем сидении. После этого он захлопнул дверь.

Я забралась внутрь и села вместе с Лиамом. Я положила его голову на свои холодные ноги, кожа которых покрылась гусиной кожей. Затем я снова надавила на его рану. Двери машины с грохотом захлопнулись, раздался визг шин, а белый прожигающий свет фар осветил дорогу впереди нас.

Пока мы неслись сквозь темноту, я слышала обрывки разговора Лукаса и Мэтта: "он пытался пристрелить её"... "в отключке, но не мёртв"... "думаю, серебряная пуля"... "Грег едет".

— Эта дорога не ведёт в больницу, — сказала я, когда Мэтт свернул налево, а не направо.

Он развернулся почти всем телом и уставился на меня.

— А мы и не едем в больницу. И даже не к ветеринару, — в тоне его голоса не было ни грамма юмора. Только злость.

Он был зол на меня. Интересно, было ли это связано с тем, что случилось сегодня, или были иные причины его враждебного поведения — например, тот факт, что я была на помолвочной вечеринке под руку с Альфой вражеской стаи.

Я опустила глаза на Лиама и осторожно провела пальцами по длинным шелковистым чёрным прядям на его шее. Его шерсть начала укорачиваться и исчезать в порах кожи. Затем его морда тоже укоротилась, а уши сместились ниже и оказались по бокам от его лица.

— Ребята, он перевоплощается, — чёрные очертания головы, лежащей на моих ногах, превратились в человеческое лицо землистого цвета с побледневшими приоткрытыми губами.

— Чёрт, — сказал Лукас.

Я поняла, что это был плохой знак. Но почему, я не з...

Моя рука остановилась на лбу Лиама.

Мой папа перевоплотился в человека, когда серебро проникло ему в сердце, высосав всю его волчью магию и жизненные силы.

Всё поплыло у меня перед глазами, а мои пальцы, сжимающие скомканный и пропитанный кровью топик, так сильно напряглись, что по гладкой поверхности бедра Лиама потекли струйки крови.

Лиам умирал.