ГЛАВА 25

Я поискала информацию о Джулиане в интернете, чтобы узнать, как он выглядел и чем он любил заниматься. Он особо не скрывал свою жизнь, поэтому я накопала множество фотографий с ним в окружении членов "семьи". Я даже увидела на паре снимков моего любимого члена Сосновой стаи, Джастина Саммикса. Мне захотелось даже распечатать один из них, чтобы я могла потыкать булавками в его лицо и промежность. Женоненавистничество пробуждало во мне всё самое плохое.

Как назло, первым, кого я заметила, оказался Джастин. Возможно, я заметила его в первую очередь, потому что он был единственным, кого я знала. Другие лица были мне смутно знакомы, но горе и расстояние размыли воспоминания о них. Джастин толкнул локтем парня, с которым он стоял, и без стеснения указал на меня.

Девушка ненамного старше меня с копной курчавых светлых волос и накрашенными губами ярко-розового цвета, положила мне руку на предплечье.

Её ноздри раздулись.

— Прости, дорогуша, но мне кажется, ты ошиблась встречей. Ты насквозь пропахла боулдеровскими волками.

Она надавила на мою руку, чтобы развернуть меня.

— Мы не питаемся их объедками, — мило проговорила она.

Я налепила на себя дерзкую улыбку и смахнула её руку со своей голой руки.

— Как же хорошо, что я не отношусь к боулдеровским объедкам. Я ищу...

Но имя застряло у меня в горле, когда я заметила его в центре зала окружённого людьми. Он был словно камень, который бросили в пруд, и от которого по воде шли круги.

Словно почувствовав, что я смотрю на него, Джулиан посмотрел на меня своими ясно-голубыми глазами. Он слегка нахмурился, но тут же на его губах медленно растянулась улыбка.

Я пошла вниз по ступеням, мои каблуки застучали по камню. Когда я подошла к мужчине, с которым должна была встретиться, ноздри многих присутствующих начали раздуваться, а брови сходиться вместе.

— Мистер Мэтц, — сказала я.

— Да вы великолепны, мисс Кларк.

Он взял мою руку и поднёс к своим губам, словно собирался поцеловать её. Но его губы так и не коснулись её, хотя это жест возымел влияние. Оборотни, которые до этого окружали меня, начали отступать. Он развернул меня так, что моя спина оказалась прижата к его бордовому пиджаку. С моих губ сорвался вздох, тогда он ослабил руку, которой обхватил меня за талию.

— Слушайте все. Несс Кларк наш особый гость сегодня. Я надеюсь, что вы будете вести себя самым наилучшим образом.

Я встретилась взглядом не с одной парой широко раскрытых и ошеломлённых глаз. Казалось, что все ждали объяснений, почему я была их особым гостем, но вместо того, чтобы добавить что-то ещё, Джулиан выпустил меня, а потом предложил мне свою руку. Я решила, что не принять её будет неправильно, поэтому взяла его под руку.

— Позволь мне познакомить тебя с виновниками торжества.

Он провёл меня через открытые двери, которые вели на просторную постриженную лужайку с живой изгородью, края которой были такими ровными, что я решила, что садовник использовал линейку, чтобы постригать ее.

Джулиан поднял руку, на которой сверкнуло кольцо с бриллиантом размером с его ноготь.

— Робби, Марго! — крикнул он парочке, которую фотографировала группа профессиональных фотографов.

Их оборудование выглядело таким же дорогим, как и будущая невеста в её белом кружевном платье и с тонной бриллиантов, которые обрамляли её лебединую шею.

Сначала ко мне повернулся племянник Джулиана. Он немного приподнял нос и понюхал воздух. Его брови сдвинулись вместе, так же как и у его соплеменников. Определённо, Джулиан не рассказал о моём визите никому, кроме охранников на входе.

— Это Несс Кларк, — уголки пухлых губ Джулиана приподнялись, что резко контрастировало с нахмуренным лицом его племянника.

— Дочка Каллума Кларка? — спросил Робби.

Джулиан кивнул.

— Она самая.

Он отпустил меня и нагнулся к своей будущей племяннице — или кем там она ему приходилась.

— Марго, дорогая, ты выглядишь сегодня восхитительно.

— Как и ты, дядя.

— У тебя всегда найдётся доброе слово для твоего седеющего дядюшки.

— Ты не седеешь, — она рассмеялась так звонко, словно её губы были сделаны из хрусталя.

Я понюхала воздух, так как хотела узнать, из чего она на самом деле была сделана — кожи или шерсти. Она пахла Робби, словно искупалась в его запахе.

Когда фотографы спросили, не могут ли они сфотографировать её с Джулианом, он покорился.

Робби скрестил руки, наблюдая за тем, как его дядя перекинул его будущую жену через свою руку. Она засмеялась, и её глаза сверкнули в камеру, точно бриллианты на ней. Я взглянула на Робби. Переживал ли он из-за того, как Джулиан касался Марго? Всё-таки Джулиан был Альфой, а Альфы любили обладать вещами, которые им не принадлежали... по крайней мере, так было в нашей стае.

— Ты так выросла с тех пор, когда я последний раз видел тебя, — Робби взглянул на меня. — Сколько уже прошло времени?

— Шесть лет.

— Шесть лет... — он задумался, после чего снова посмотрел на свою будущую жену, которая захихикала, потому что Джулиан поднял её. — Мне всегда было интересно...

— Что? — спросила я его.

— Почему твоя стая не наказала того охотника, который убил твоего отца?

— Что прости?

— Последнего охотника, который покалечил одного из наших, сразу же разорвали на части. Я думал, что у боулдеровских волков такие же правила.

Я стояла, повернувшись к Джулиану и Марго, но после этих слов тут же развернулась к нему.

— Так и есть. Тот охотник был убит сразу же после того, как я покинула Боулдер.

Он нахмурился ещё сильнее.

— Этот человек очень даже жив, Несс.

Моё сердце, которое до этого момента вело себя хорошо, начало подпрыгивать в груди.

— Ты же была в ту ночь со своим отцом?

— Была, но было темно, и это был один из моих первых забегов, поэтому моё обоняние было ещё не развитым...

— Значит ты не помнишь того охотника?

— Я его никогда не видела. По крайней мере, я не помню этого.

Я помнила выстрел, и как горячая кровь брызнула на меня, помнила её металлический запах. Но это были единственные воспоминания, что остались мне после той ужасной ночи.

— Но стая почувствовала его. И они... — я запнулась, — они убили его.

На лице Робби отразилось сострадание, и по моей коже побежали мурашки.

— Для мёртвого человека он выглядит слишком живым.

Бум. Бум. Бум. Громыхало моё сердце. Словно то ружье, которое украло у меня моего отца. Робби лгал мне, пытался меня спровоцировать.

— Откуда ты вообще знаешь, кто это? — спросила я.

— Ты думаешь, мы не проводим свои собственные расследования? Смерть оборотня имеет отношение ко всем нам.

Его слова начали действовать мне на нервы.

— Почему я должна поверить тебе, что этот человек всё ещё жив? Насколько я понимаю, ты пытаешься спровоцировать меня, чтобы я пошла и убила невинного человека. Человека, чья смерть, вероятно, будет удобна Сосновой стае.

— Какая ты страстная натура.

— Отвечай на мой вопрос. Почему я должна тебе верить?

— По правде говоря, не должна. Но на твоём месте, Несс, я бы пошёл и попросил, чтобы твоя стая рассказала тебе правду.

— У меня нет стаи.

Он наклонил голову.

— Значит слухи о том, что ты соревнуешься за роль Альфы, неправда?

— Я больше не соревнуюсь. Мне больше неинтересно находиться в Боулдере.

Он сложил руки на широкой груди.

— Значит ты одинокий волк?

— Нет. Я уезжаю из Боулдера.

— Если ты не будешь перевоплощаться, твоя жизнь станет короче. Для твоего тела неестественно не меняться. Это как если бы у женщины не было менструации.

Его сравнение заставило меня сморщить нос.

Марго неожиданно встала рядом с нами, а Джулиан остался ещё немного попозировать. Она взяла своего жениха под руку, но потом отпустила его и начала поправлять белую ленту, которой был подвязан её короткий светлый хвостик.

— Нам надо вернуться к гостям, Робби.

Он поцеловал её и затем сказал мне:

— Наслаждайся вечером.

Рука об руку они вернулись в толпу, которая вышла через французские двери на мощеную террасу, где все эти лица и наряды слились в яркое, мерцающее облако.

Чья-то рука обхватила мой локоть.

— Они хотят сфотографировать нас. Не попозируешь со мной?

Я повернулась к Джулиану.

— Нет.

Он изучил выражение моего лица, а затем махнул рукой ассистентке фотографа, которая шла за ним. Женщина ретировалась.

— Мистер Мэтц, кто убил моего отца?

Джулиан слега тряхнул головой.

— Робби-Робби-Робби. Всегда суёт свой нос не в своё дело.

— Назовите мне его имя. Пожалуйста.

Я отчаянно нуждалась в правде.

Джулиан опустил подбородок.

— Если я не ошибаюсь, ты ужинала с ним несколько дней назад.

— Я ужинала с убийцей моего отца? — мой голос прозвучал очень громко, слишком громко. Он эхом отозвался у меня в ушах.

Губы Джулиана вытянулись, а лицо сделалось мрачным.

— Эйдан Майклз.

Все звуки, цвета, вкусы и запахи померкли, когда до меня дошло, о ком шла речь.

Я сидела за столом с убийцей своего отца. Я разговаривала с ним. Я взяла его деньги.

Я поднесла руку к шее, и у меня во рту образовалась горечь, которая начала душить меня. Я сжала зубы, а над моей верхней губой выступили капельки пота. Он обхватил меня рукой за талию, чтобы удержать на месте. Мир вокруг меня покачнулся, но затем мне удалось взять себя в руки.

— Мне жаль сообщать тебе эти ужасные новости, мисс Кларк.

Я оказалась такой глупой, и именно от этого у меня во рту появился горький привкус. Я думала, что моя стая недолюбливает меня, но если они не отомстили за моего отца, значит, их ненависть оказалась сильнее, чем я предполагала. Чувство омерзения запульсировало у меня под кожей, и мои ногти начали закручиваться, превращаясь в когти.

— Дыши глубже. Твои глаза поменялись, — проинструктировал меня Джулиан.

Я начала вдыхать и выдыхать, и это простое действие заставило мои когти исчезнуть. Но не помогло мне подавить гнев.

— Хит вёл слишком много дел с Эйданом Майклзом, чтобы позволить себе убить его, — Джулиан наклонился ко мне, его дыхание с запахом виски обдало мне ухо. — Ты сделала большое одолжение этому миру, убив его.