Помещение было пусто, оборудование для наблюдения убрано, пространство продезинфицировано и готово к использованию.

С сердцем, бьющимся в горле, Лидия подошла к двери из оргстекла. На противоположной стороне мутного стекла она могла видеть загон, который использовали для восстановления волков, которых собирались повторно выпустить в заповедник.

Волк Лидии был напротив, вскочил на ноги и смотрел прямо на нее. У дверного косяка в блокноте с журналом почерком Рика были записи: когда произошло последнее кормление, что было предложено, и что он съел, сколько воды выпил, наблюдения за степенью тревожности животного.

Лидия провела кончиками пальцев по распечатке. Затем дотронулась до ручки «Бик», что висела на веревочке.

Дверь была заперта на замок, и когда она открыла ее, то услышала в голове голос Рика, который кричал, что она не должна приближаться к волку.

С грустной улыбкой Лидия проигнорировала предупреждения, которые так часто слышала раньше.

Войдя в ограждение, она огляделась. Стены были бетонными до трех футов высотой, а наверху переходили в металлическую сетку на добрых десять футов. Свежий весенний воздух, подслащенный солнцем, наполнял загон.

Глаза волка, сияющие и золотые, были прикованы к ней. Как солнце, подумала она. И хотя он навострил уши, шерсть на загривке была в состоянии покоя, дыхание оставалось ровным, а гибкое тело пребывало в состоянии расслабленности.

– Привет, – мягко сказала Лидия, опускаясь на землю.

Она постаралась оставить дверь открытой на всякий случай, если она ошибочно прочитала его поведение. Но она знала, что это не так.

– Ты выглядишь намного лучше. Я приготовлю тебе ужин сегодня вечером. А завтра... мы отпустим тебя туда, где твое настоящее место.

Волк опустил голову и сделал шаг вперед. А потом еще один. Одно его ухо дергалось, как будто чесалось, и он облизал челюсть.

Лидия протянула ладони.

– Ты выглядишь намного лучше. Ты будешь жить.

Слезы, катившиеся по ее щекам, падали на землю, пока она говорила с ним.

Волк остановился в нескольких дюймах от ее рук, и она потянулась к нему, коснувшись его плеча.

– Ты же знаешь, кто я, не так ли? – спросила Лидия. – Да, да, ты знаешь.

Самец двинулся к ней, его уши теперь были легкими и расслабленными, шерсть казалась одновременно жесткой и мягкой, когда он прижимался к ласковой руке, которую она ему предлагала.

– У тебя был охренительный врач, – прошептала Лидия. – Я хочу, чтобы ты это знал. Охренительный врач спас тебе жизнь.