Я качаю головой.

— Иди. Мне здесь комфортно.

— Хорошо. Позаботься о нашей девочке, пока меня не будет, — говорит он, прежде чем повернуться и пойти по галечному пляжу к волнам. Здесь не так много народу, чтобы я потеряла его из виду, когда он ныряет вперед и плывет к горизонту. Он такой красивый, бронзовый и мускулистый. В его каштановых волосах есть солнечные полосы. Даже после нескольких лет совместной жизни бабочки в моем животе живы и здоровы.

Думаю, отчасти это связано с тем, что я еще не до конца смирилась с реальностью. Бен Розенберг — мой муж. Этот огромный камень на моем пальце — настоящий бриллиант, а не бижутерия. Он говорит мне, что я красивая, и смеется над моими шутками. Сбылись мои самые смелые мечты, и вот только все это по-прежнему кажется сном. Я боюсь, что папа разбудит меня и скажет, что я опаздываю на работу. Я сброшу с себя одеяло и снова погружусь в прежнюю жизнь, каждый день одно и то же, а каждую ночь буду думать, не ждет ли меня что-то большее.

Потом прижимаю руку к животу и понимаю, что там растет наш ребенок, наша маленькая девочка, которая появится раньше, чем мы успеем это осознать.

Это реальность. Именно это я загадала на свой двадцать пятый день рождения — ну, не совсем это. Желать, чтобы Бен Розенберг оплодотворил меня, было бы несколько странно, но мне нравится думать, что Вселенная экстраполировала то, что я имела в виду.

С тех пор я загадала несколько больших желаний на день рождения. А почему бы и нет? Первое сработало чертовски хорошо.

На свой двадцать шестой день рождения я загадала, чтобы Бен сделал мне предложение.

Восемь месяцев спустя он опустился на одно колено, надел кольцо на мой палец, в то время как я делала совершенно ужасную работу, чтобы держать себя в руках. На каждой фотографии с той ночи у меня по лицу текут сопли. У Илая в доме есть одна фотография в рамке. Он говорит близнецам: «Это ваша сумасшедшая тетя!»

В свой двадцать седьмой день рождения я пожелала, чтобы наша свадьба прошла без сучка и задоринки.

И вот мой отец и отец Бена бок о бок на танцполе, пьяные в стельку, спотыкаются на «Макарене». С тех пор они стали друзьями.

В свой двадцать восьмой день рождения я пожелала, чтобы мы попробовали завести ребенка.

И вот я здесь, лежу на Лигурийском побережье, беременная.

Неудивительно, что до сих пор храню голубую свечу, которая впервые придала мне смелости изменить свою жизнь. На самом деле, она надежно спрятана в коробке в нашем шкафу, прямо поверх украденной копии «Божественной комедии» — двух сувениров, оставшихся с первых дней нашей жизни с Беном.

Он предложил вернуть книгу Джейку. Никогда. Украденная или нет, она теперь моя.

Я улыбаюсь при этой мысли.

Может быть, Бен действительно сделал меня плохой.

КОНЕЦ