Глава 23

Фургон поворачивает направо, и меня качает в сторону, когда мы проезжаем по ухабу на дороге. Водитель продолжает путь по уединенной дороге, где на улице стоят люди, кивая головами, чтобы дать водителю понять, что ему можно ехать.

Примерно через две минуты фургон, наконец, начинает замедляться и вскоре останавливается. Перед нами белые ворота, за которыми водитель паркуется, там стоят двое охранников во всем черном.

Водитель сразу выпрыгивает и начинает разговаривать с ними, объясняя ущерб фургона. Затем он обходит его сзади, пока мужчина, на которого я набросилась, остается сидеть на пассажирском сиденье, его пистолет все еще направлен на меня. Он взбешен.

Кого это волнует? Он и так уже уродлив. Один шрам ничего не изменит.

Задняя дверь распахивается, и водитель щелкает пальцами, приказывая мне выйти. Нахмурившись, я выхожу через заднюю дверь босиком. Мужчина с мутным глазом снял с меня обувь во время поездки сюда.

Когда мои ноги касаются асфальта, я слышу, как кто-то тихо присвистывает, и оглядываюсь. Один из охранников пускает слюни, как собака, и смотрит на меня взглядом, который я нахожу абсолютно отвратительным.

— Отвали, — шиплю я по-испански.

— Черт, — говорит он на своем родном языке. — Ты был прав, Лонсо. — Он смотрит на мужчину, который принес меня в фургон. — Она дерзкая маленькая сучка.

Водитель достает пистолет и подталкивает меня им. Могу сказать, что он не хочет с ними связываться. Либо так, либо ему просто все равно.

— Пойдем. К воротам.

Другой охранник, который дежурит там, открывает для нас ворота, и я иду впереди, изучая большой оштукатуренный дом, пока пистолет направлен мне в спину. Дом совсем не такой, как у Драко, но тоже большой. Крыша коричневая, есть гараж на две двери, колонны на крыльце и балкон на втором этаже.

Охранник, стоявший у ворот, берет инициативу на себя, и я следую за ним к дому. Когда он открывает входную дверь, я чувствую, как у меня сжимается сердце. Я не знаю, что там внутри. Даже не хочу это выяснять. Но держу голову высоко поднятой, бросая неприязненный взгляд на охранника, прежде чем пройти мимо.

Водитель хватает меня за локоть, когда я оказываюсь в фойе, и теперь ведет меня вперед. Он проходит мимо кабинета, столовой и даже кухни, поворачивая налево, пока в конце коридора не появляются двойные двери.

Когда он открывает дверь, я искренне удивляюсь тому, куда вхожу.

Это не камера с белыми стенами и без мебели. Это не комната с клетками и цепями. Нет, на самом деле эта комната полностью меблирована.

Полы выполнены из твердой древесины, у стены расположен диванчик с обивкой под гепарда. Я замечаю, что подушки на диванчике тоже с принтом гепарда, а также ковер посреди комнаты, несколько ваз и даже несколько бокалов и бутылка скотча на подносе.

Меня почти тошнит, настолько его много.

Водитель слегка подталкивает меня вперед, и я оглядываюсь на него.

— Иди. Садись. Эрнандес скоро будет здесь, чтобы поговорить с тобой.

— Это его дом? — спрашиваю я.

Водитель ухмыляется. Он подходит к угловому столику, где стоит скотч, и наливает стакан. Я думаю, что это для него, пока он не подходит ко мне и не предлагает стакан.

Я смотрю на него сверху вниз, прежде чем встретиться с ним взглядом, затем поворачиваюсь к нему спиной и иду к диванчику. Я сажусь, закинув ногу на ногу, и смотрю на него снизу вверх.

Он просто пожимает плечами, его длинный черный конский хвостик болтается за спиной, когда он сам откидывает голову и глотает алкоголь. Охранник Лонсо заходит в комнату и, хмурясь, смотрит на меня. Я хмурюсь в ответ и прищуриваюсь, глядя на него, когда он закрывает дверь и подходит к столу.

Они оба садятся и откидываются на спинки стульев. Лонсо достает колоду карт, и водитель вздыхает, упираясь локтями в стол.

— Нас ждет долгий гребаный день, — бормочет он.

— Черт возьми, да. И я чертовски проголодался. Я сказал Лоренцо заказать нам несколько тамалес или что-то в этом роде. — Лонсо бросает на меня косой взгляд. — Мы должны кормить эту суку?

— Ты же знаешь, что Эрнандес разозлится, если мы ей что-нибудь не предложим.

Я закатываю глаза и усмехаюсь. Эти люди — гребаные любители. По сравнению с Драко, я, честно говоря, удивлена, что они вообще добрались до меня. Этот человек, Эрнандес, уже кажется гребаной шуткой.

Часы на стене показывают, что прошло четыре часа. Я расхаживаю по комнате, внимательно следя за охранниками и дверью, а также в поисках чего-нибудь, что я могла бы использовать в случае чего.

Кроме пистолетов у них за поясами, в комнате ничего нет. Я могла бы воспользоваться вазой и разбить ее об одну из их голов, но они крупные мужчины. Они, вероятно, даже глазом не моргнут.

— Долго еще? — огрызаюсь я, садясь обратно.

Они оба игнорируют меня, теперь играя в домино.

Я продолжаю пялиться на них. Водитель просто игнорирует меня. Все ясно. Очевидно, он здесь главный. Он привык к этому. Но другой, Лонсо, позволяет мне проникать ему под кожу так сильно, что мне почти хочется смеяться. Он новичок, так сильно желающий быть здесь главным.

— На что, черт возьми, ты смотришь? — наконец огрызается он на меня, нахмурив кустистые брови.

Я бросаю ему вызов. Прищурив глаза, наклоняюсь ближе, все еще пристально глядя на него.

— Просто не обращай на нее внимания, — бормочет водитель, передвигая домино по столу.

Лонсо сжимает кулаки на столе и наконец отводит взгляд.

— Тупая сука.

Дверь слева лязгает, а затем открывается, и я смотрю на нее, моя спина напрягается. Я наблюдаю, как приближается женская фигура.

— Я говорила тебе, Алонсо, так не следует разговаривать с леди. Особенно леди Драко Молина. — Она входит, покачивая бедрами, и я не знаю, кто она, черт возьми, такая, но ее присутствие требует уважения.

Улыбка скользит по ее рубиновым губам, рука опускается на бедро, когда она фокусирует свой взгляд на мне.

Ее волосы, рыжие, как пожарная машина, и это доказывает, что ей наплевать на традиции или правила общества. Ее макияж совершенен, ресницы длинные и густые, тени для век дымчатые. На ней черные кожаные брюки и блузка без рукавов с принтом гепарда.

Я оглядываю мебель, рисунок гепарда на подушках и занавесках и понимаю, что это, должно быть, ее пространство. Должно быть, она здесь важная персона.

Мужчины встают из-за стола, бросают свою игру в домино и отходят в сторону.

— Ты вернулась раньше, чем мы думали, — улыбаясь ей, говорит печально известный Алонсо. — Мы достали ее для тебя. Невредимой, как и обещали. Хотя она сопротивлялась. — Он потирает верхнюю губу, а затем шею, бросая на меня взгляд.

— Я и не ожидала другого, — хихикает она. — Драко не любит слабых женщин. Ему всегда нравились сильные женщины с характером.

Я хмурю брови, все еще глядя на нее. Она говорит так, будто много знает о нем. Как будто она его лучший друг. Это слишком личное. Мне это не нравится.

Она идет ко мне в своих коричневых туфлях на шпильке. Когда протягивает руку, я смотрю на нее сверху вниз, отказываясь ее брать.

— О, милая девочка, пожалуйста, — усмехается она, все еще протягивая руку. — У меня нет причин причинять тебе боль — если только ты не дашь мне повод для этого. В конце концов, я хочу не тебя. Я хочу его. Ты просто средство. Надежный рычаг давления до тех пор, пока не сделаешь какую-нибудь глупость.

Я поджимаю губы. Она не отпускает вытянутую руку, выставляя напоказ ногти с рисунком гепарда.

— Кто ты? — спрашиваю я раздраженно.

Она улыбается простой, кроткой улыбкой.

— Джессика.

— Где Эрнандес?

Ее глаза широко распахиваются, и она смотрит на охранников, а затем разражается смехом.

— Вы ей не сказали? О-о-о, как мило! — Они смеются вместе с ней, качают головами и садятся за стол, чтобы начать еще одну игру в домино.

— Эрнандес? — Наконец она со вздохом опускает руку, понимая, что я не собираюсь ее брать. — Дорогая, я — Эрнандес. Джессика Эрнандес, если быть точной. — Ее акцент усиливается, когда она произносит свое имя. Мои глаза округляются. Эрнандес — это... женщина? Почему, черт возьми, я этого не знала?

— Так это ты та угроза, с которой он сейчас имеет дело? — Я в полном недоумении.

Она снова смеется, присаживаясь рядом со мной, как будто мы подружки. Я отодвигаюсь, оглядывая ее с ног до головы.

— Мне нравится, как это звучит. Я — угроза Драко Молина. Всемогущему Шефу, — дразнит она. — Нет. Я бы не сказала, что я представляю угрозу. — Она потирает пальцем одно из своих колец с бриллиантами. — Я просто женщина, которая знает, чего хочет. И я знаю, что ты не глупая девочка, иначе ты бы сейчас здесь не сидела.

— Чего ты хочешь от меня?

— Я уже говорила тебе, что мне нужна не ты. Мне нужен он. Но Драко — человек, которого трудно найти. Каждый раз, когда мы ловим кого-то из его людей и пытаемся заставить их заговорить, у них наступает амнезия или что-то в этом роде. — Она закатывает свои яркие серые глаза. — Кажется, они никогда не могут вспомнить, где он или даже кто он такой. Интересно, как далеко они зайдут и все равно не заговорят…

— И ты думаешь, я расколюсь и расскажу о нем тебе?

Ее смех наполняет большую комнату.

— О, я знаю, что ты этого не сделаешь. Если он с тобой, значит ты такая же преданная, как и они. Ты бы не предала его, отказавшись от него. Держу пари, ты, наверное, предпочла бы умереть.

Я поднимаю взгляд.

— Нет, видишь ли, он знает, что ты у меня. И прямо сейчас он ждет, когда я дам ему что-нибудь, что поможет ему найти тебя. Если то, что я слышала, правда — о том, как он вывел тебя на публику, и что ты на самом деле Никотера, — он будет готов прийти за тобой, как только получит всю необходимую информацию. — Она изучает меня. — Ты похожа на них. Никотера. Их женщины всегда выглядят такими... свирепыми.

Она встает и вздыхает, как будто ей скучно.

— У нас есть несколько часов наедине. Как насчет того, чтобы переодеться и поужинать? У меня был долгий день, и я умираю с голоду.