Глава 9

Бьорн застыл. Он зачарованно наблюдал, как поразительная перемена преобразила загадочную Фокс. Сначала она была мягкой, теплой и нуждающейся, не просто принимала его поцелуй, но и активно участвовала, извивалась под ним. Затем стала излучать боль, подавленность и смущение. На все сто процентов это его вина. Сейчас? Она выглядела ожесточенной, отстраненной и бесстрастной.

Чего она не сделала? Не паниковала.

Фокс больше не напоминала сонную, только что поцелованную любовницу, желающую большего. Нет, перед ним стоял убийца... и все же он продолжал ее желать. Нет, он желал ее сильнее.

Бьорн находил различные аспекты ее жизни интригующими и задавался вопросом, обладает ли он достаточным мастерством, чтобы вновь сделать ее мягкой. При этом самому остаться непоколебимым.

Его разум превратился в минное поле желания, сожаления и ярости. Бьорн изо всех сил пытался сосредоточиться, мыслить здраво, ответы выходили за рамки его возможностей на данный момент. Вопросы же были совершенно из другой вселенной. Почему он вообще исцелил и поцеловал врага? Почему наслаждался поцелуем больше, чем любым другим действием, испытанным им ранее?

Когда он сможет повторить?

Нет, нет. "Запри ее обратно в темницу, как и решил. Очисть разум. Подумай здраво и разработай план действий".

Может быть, он вспомнит о ней что-то новое?

Бьорн напрягся. Сначала ему нужно с ней поговорить. Как она отреагирует?

Она грациозно, словно балерина, встала и разгладила складки на своей огромной футболке, представляя одежду как вечернее платье.

- Будь честен. Ты боишься, что твоя влюбленность в меня станет роковым влечением, если ты наденешь на меня что-то другое кроме дерьмовой футболки, верно?

Ее уверенное поддразнивание подлило масла в огонь его желания.

- Я не влюблен... - Остальная часть фразы сошла на нет, оставив на его языке неприятный привкус. Он сжал губы. Очевидно, он влюблен в Фокс. И, как Посланник, он не мог врать. Что же мог ей сказать? - У кого-то очень высокое мнение о себе.

- Ты предполагал скрыть кое-что под своей плащ-палаткой? - она ухмыльнулась, поддразнивая его внутреннего зверя. - Прости, но больше похоже, что ты прячешь там гантель.

Гантель?

- Это реакция тела, - проскрежетал он.

- Давай будем честны. Ты не хочешь запереть меня за мои преступления. Ты хочешь запереть меня, потому что винишь за свои желания. Набрасываешься, поскольку я осмелилась тебя возбудить, словно женщин не винили за действия мужчин во все времена. Скажи мне, Бьорн. Какой из сценариев лучше всего подходит нам? Я притворяюсь, что не замечаю твоего возбуждения, и ты считаешь меня ханжой. Я отмечаю, что тебе явно нравится мое тело, но я тщеславна. Как насчет того, чтобы я объяснила тебе, что ты не можешь меня хотеть, чтобы ты мог обвинить меня в неуверенности в себе? Если ты когда-нибудь сделаешь мне комплимент, должна ли я принять его и показаться нуждающейся, или отвергнуть, как сучка, отвергнувшая ребенка? Здесь нет победителей, так что я буду придерживаться правды. Ты хочешь меня, потому что я выгляжу как вкусная закуска, мы оба это знаем.

Она... не ошиблась. От ее мудрых слов у него перехватило дыхание. Посланники преклонялись перед истиной, и она только что подарила ему огромную дозу правды.

- Я... прошу прощения, - сказал он. Бьорн провел рукой по лицу, ощущая... усталость, огромную усталость. Так много нужно сделать. Так много он не хотел делать.

Фокс моргнула, покачала головой, потерла уши.

- У меня галлюцинации? - Провокационно покачивая бедрами, она подошла к нему, призывая нанести удар. - Прозвучало так, словно ты - упрямый, самодовольный придурок - только что извинился перед своим врагом.

Тот факт, что она стояла на расстоянии удара, бесстрашная, полная вызова и чувственности, пока он держал огненный меч... Она надеялась его обезоружить? Или продолжить с того места, где они остановились?

Его член затвердел еще сильней.

Если бы ему когда-то предложили выбрать женщину из каталога, он указал бы на кого-то, напоминающего Фокс, прямо здесь и прямо сейчас. Сильная, но уязвимая. Растрепанные темные волосы. Гибкое тело, обернутое его футболкой, и больше ничем. Губы, красные и припухшие от его поцелуев. Как он мог не заметить маленькие веснушки на носу? "Обворожительно".

Его грудь сжало тисками. "Обворожительно? Нет! Она смертельно соблазнительна, и я должен оставаться начеку. Всегда".

- Ты не бредишь. Ты красивая женщина, и твоя уверенность похвальна. Мне никогда не следовало подразумевать иное.

Фокс снова моргнула. Склонив голову набок, она сказала:

- Почему ты не убил меня во сне? Я бы подумала, что ты решил, будто это добрее, чем лечить меня, запирать, держать в напряжении в ожидании дня С... дня смерти, пока у тебя не хватит смелости выполнить свой долг. Или, возможно, ты был слишком занят, прижимаясь ко мне?

- У меня свои причины, - сказал он, процедив слова сквозь зубы. Твердость его тона должна была говорить сама за себя: "Задай еще вопрос на свой страх и риск". - Ты же не думаешь, что умереть во сне лучше.

- Черт, нет. Я уйду в бою. Встречусь со смертью лицом к лицу.

Такая храбрая. Такая мужественная. Такая сильная. Его восхищение ею возросло.

- Как я исцелилась? - спросила она, продвигаясь вперед. - Твои приятели выпороли меня с infirmədē. Я должна была страдать до самой смерти. Ты чем-то мне помог?

Сводящая с ума женщина.

- Не хочу раскрывать причину.

Хотя Вода Жизни не секрет, Посланники редко подтверждали или отрицали ее существование. Уже сейчас бессмертные ежедневно пытаются штурмовать небеса, чтобы отыскать реку, в которой течет Вода.

- Другими словами, - сказала Фокс с ухмылкой, - да, ты чем-то мне помог? Дай угадаю... Вода Жизни? Да, я знаю о ней. Я выполнила свою домашнюю работу. В любом случае, сбита с толку твоими причинами. Почему спасаешь меня от боли, а не выполняешь свою миссию?

Сводящая с ума, проницательная женщина. Его действия смущали и его.

- Поцелуй с тобой, должно быть, затуманил мне мозги, - проворчал он. Если бы он только устоял перед всепоглощающим желанием. Не узнал бы сладость ее рта, мягкость ее тела, когда оно прижималось к его твердости, опьяняющего запаха возбуждения - хмельного аромата - или одурманивающего тепла ее шелковистой кожи.

"Теперь я должен отказаться от нее?"

В ее объятиях он забывал обо всех проблемах. На несколько минут напряжение, которое испытывал так долго, спало. Но, как только поцелуй закончился, стресс и проблемы вернулись.

- Я не спрашивала тебя о поцелуе, - резко бросила Фокс. - Но. Раз уж ты заговорил об этом, давай начнем. Я буду рассказывать, а ты будешь слушать, как примерный мальчик, договорились?

Хотя понимал, что должен возразить, Бьорн кивнул, желая услышать ее наблюдения.

- Давай. Я весь внимание.

И она продолжила.

- Ты хочешь меня, просто не хочешь хотеть меня. Ты не можешь отказать этому... - Фокс указала на свое тело, - и именно поэтому хочешь подольше продержать рядом.

Он стиснул челюсти. Сводящая с ума, проницательная, умная женщина.

- Ты холодна, расчетлива и коварна, я не знаю твоих мотивов. Ты ни о чем не беспокоишься...

- Неверно! Если уж ты собираешься опорочить мой характер, делай это без ошибок. Меня волнуют Гален и Легион, контроль, деньги, успех, золото, драгоценности, победа, оружие, деньги и убийство заслуживающих.

Ее плечи слегка поникли, и ему не пришлось долго думать о причине. Фокс вспомнила о тех десяти. Они этого не заслужили.

Спустя секунду она расправила плечи. Если бы Бьорн не следил за каждым ее движением, то пропустил всю немую сцену.

Его озарило: "Она не холодная. Она чувствует. Просто сражается со своими эмоциями".

Он пошатнулся, когда его грудь снова сжало тисками. В этот раз намного сильнее. За всю свою жизнь он наблюдал за множеством людей, которые боролись со своими эмоциями. И их объединяла одна общая черта... она чувствовали слишком много. Обычно из-за какой-то травмы в прошлом.

Что он знал о прошлом Фокс? Только то, что увидел во сне. Как долго она бродила по улицам Древней Греции, голодная, грязная и уязвимая? Причинили ли ей вред другие солдаты? Какие ужасы ей пришлось пережить?

Бьорн крепче сжал рукоять меча. Он знал, что Гален Вероломный когда-то нашел и защитил девушку.

"Я должен быть злодеем, который запирает ее, пока мужчина, известный как Вероломный, оказывается героем?"

Бьорн разжал руку с мечом и опустил, огонь погас. Раздраженный ситуацией, Фокс, самим собой, он устало вздохнул и сказал:

- Я не хочу драться с тобой, Фокс.

- И что? Если ты попытаешься запереть меня, произойдет драка. У тебя есть моя стопроцентная гарантия этого.

- А если я заплачу тебе за то, чтобы ты сама пошла в подземелье?

Интрига промелькнула в ее прекрасных карих глазах.

- Я слышу неодобрение в твоем тоне, малыш. Ты считаешь меня меркантильной.

- Да.

Бьорн не собирался отрицать очевидное.

- Может быть, мне нравится материальная выгода, поскольку она позволяет спасать людей, которых люблю. Когда-нибудь думал об этом? С избытком наличности я могу купить оружие, артефакты, дома, еду, технику и транспортные средства... все необходимое для выживания в бессмертной войне. Подожди. Я уже слышу твой ответ. - Подражая и насмехаясь над ним, она погрозила пальцем в его направлении и сказала: - Фокси, моя милая, тебе должно быть стыдно, что ты помогаешь не всем, а только близким.

Слова этой красавицы могли сорвать с него белое пальто ханжества, оставив дрожащим и без твердой опоры под ногами. "Это того стоит". Фокс меняла его жизнь в более увлекательную сторону. Даже споры делала забавными.

Напряжение спало с его мышц. Бьорн наклонил голову набок и сказал:

- Ты высказываешь интересную точку зрения. Но забыла об основном правиле человечности. Все, кого ты ненавидишь и считаешь недостойным спасения, чьи-то близкие.