Глава 6

Колум

Я пробежал весь обратный путь на другой конец острова потому, что нужно было сжечь энергию, которую пробудила во мне встреча с Изабо.

Сердце больше не билось, но я даже сейчас чувствовал притяжение Изабо. Близость к ней открыто демонстрировала, что если моё сердце и билось с какой-то целью, то только ради этой женщины. Пэтому я импульсивно пригласил её на свидание? Увидеть. Узнать.

Но зачем?

Словно это было вчера, я мог вспомнить события двухсотлетней давности, когда встретил свою Сару. Она была дочерью придворного портного, и я лишь однажды вечером увидел её в таверне, после того как они с отцом поужинали. Он ушёл домой, а она осталась, чтобы поговорить со служанками. Тогда молодым женщинам не разрешалось свободно передвигаться самостоятельно. И моё сердце забилось сильнее. Но в отличие от этого момента, сердце билось быстрее, чем у Сары. С момента встречи и до самой смерти, моё сердце всегда билось быстрее. Я пошёл за ней домой в ту ночь, в основном для того, чтобы посмотреть, имеет ли эта удивительная вещь какое-то отношение к ней. А потом поспешил обратно в гнездо.

Я прибыл в Лондон более ста лет назад, на коронацию короля Якова. После смерти Елизаветы, он стал Яковом IV, и я справедливо предположил, что в Лондоне будет больше людей, чем обычно. Легче охотиться. Именно там я познакомился с Майлзом, которого сейчас назвал бы одним из друзей, и с кланом, в котором он жил. В отличие от меня, Майлз пятьдесят лет прожил со своим создателем. Её убили, когда охотники напали на их гнездо, и он оказался в Лондоне, как и я. Большая часть гнезда, в котором я жил, была связана кровными узами. Либо родственники, либо связаны кровью вампиров. Я завидовал им. У меня никогда не будет кровных уз, если я не заведу детей-вампиров или не возьму пару. Поэтому именно к ним я и пошёл спросить, что происходит. Многие были с парой. Все улыбались.

— Похоже, ты встретил пару, — ответила Серина, фактический лидер. Томас, её супруг, взял её за руку и улыбнулся.

— Сердце ещё бьётся? — спросил он

— Да, — ответил я. — Но медленнее.

Серина кивнула.

— Теперь оно будет биться, пока она жива.

— Правда? — Я был очарован.

— Да, — ответил Томас. — Теперь у тебя есть два варианта: можешь остаться с ней на всю её человеческую жизнь, или обратишь.

Чудовищность того, что он сказал, ударила, как топор. Я с ужасом обратился из человека в вампира. Я бы не пожелал такого другому — даже злейшему врагу. Уж точно не кому-то дорогому мне.

— Уверен? — спросил я, сделав несколько глубоких вдохов. Мне это не нужно, но разговор пробудил чувство необходимости. — Что, если она не ответит мне взаимностью?

— Если она твоя пара, ответит, — возразила Серина.

— Ты забыл, как обращаться с женщиной? — со смехом поинтересовался Томас. — Начни за ней ухаживать.

— Такое может быть сложно для шотландского дикаря, — заметил Майлз, проходя мимо нас. — Они тащат своих женщин за волосы в хижины, сделанные из веток и грязи. Хорошая англичанка не поддастся влиянию грязи, будь она шотландская или какая-то ещё.

Мы все рассмеялись, и я почувствовал себя лучше — беспокойство отпустило. Я буду ухаживать, а потом посмотрю, смогу ли сказать ей правду, смогу ли убедить построить со мной жизнь. Стать от моей крови, моего рода. Моей семьёй.

Мне потребовалось время, чтобы встретиться с ней. Она не часто отваживалась выходить одна. Наконец, я записался на приём к ней и отцу, чтобы они сшили мне новую одежду. Я настоял, чтобы они пришли в наше гнездо — у нас был дом для гостей — и они прибыли в назначенное время. Сара была так же очарована мной, как и я ею. Мы флиртовали во время всех примерок. Когда я смог взять её руку и поднести к губам, мне показалось, что могу взорваться от желания.

Вскоре она встречалась со мной по ночам, убегая из своего дома в мои объятия. Я никогда не была так счастлив. Однажды ночью она наклонилась ко мне и прошептала:

— Расскажи мне правду, Колум.

— О чём ты?

— Я знаю, что ты не такой, как другие. Расскажи правду.

Её тихий голос пробудил желание поделиться, и я рассказал. Сара округлила глаза, а затем взяла моё лицо в свои руки и поцеловала. Её запах, тепло и сердцебиение — всё опьяняло. У меня удлинились клыки во время поцелуя, и когда она провела по ним языком, я почти потерял контроль.

Почти.

Я рассказал ей всё. Как меня создали, и как мы были обречены. Но что бы ни случилось, выбор за ней. И я посмотрел на неё, моё давно умершее сердце у неё в руках. Ожидание.

— Я хочу быть такой, как ты, — сказала она.

— А как же твой отец?

— Прекрасно обойдётся без меня. У нас есть отличное дело, и он найдёт другую девушку, которая станет с ним работать

— Он будет скучать по тебе.

Сара посмотрела мне в глаза.

— Но не так, как ты скучал бы по мне или я по тебе. Я не могу жить без тебя, Колум.

Мы назначили дату, когда я обращу её вампиром. В ту ночь, когда я испил её сладкую кровь, а затем накормил своей, потерялся в водовороте надежды и счастья. Сара на вкус была солнечной и лунной, и не походила ни на что, что мне доводилось пробовать раньше. Головокружительно. Я взял её с собой, не доверяя никому другому быть с ней, когда она проснётся. Когда я выбрался из-под земли, осторожно вынес тело Сары, уложил её на кровать и принёс того, кем она могла бы питаться. Я помнил мучительную, жгучую жажду. Ей нужно немедленно поесть. Я прождал всю ночь, пока не забрезжил рассвет. Лицо Сары уже начало бледнеть, скулы стали выступающими, а на губах появился слабый румянец прежнего розового оттенка. Она станет прекраснее, когда проснётся. Когда станет моей. Сара не пошевелилась.

Я брал её с собой на второй, а потом и на третий день. Каждую ночь я просыпался и осторожно укладывал её на приготовленную кровать.

Дверь открылась, и вошли Серина и Томас.

— Мой друг, — начала Серина.

— Нет. — Я поднял руки, обнажая клыки и вставая между ними и Сарой.

— Она ещё не проснулась. Не все желающие могут стать нами. Тебе нужно дать нам помочь, — сказала Серина спокойным тоном, но слова были твёрдыми и непоколебимыми.

— Нет, — повторил я.

Томас взял меня за руки, отрывая от Сары.

— Пожалуйста, Колум, позволь помочь тебе. Мне очень жаль, — сказал он.

— Как это произошло? — прошептал я.

— Не нам об этом говорить, — сказала Серина. — Не все люди могут выдержать обращение. Мы не знаем, почему.

— Но, почему моя Сара? — Я почувствовал, как правдивость её слов разрушила решимость, которая тлела во мне последние два дня. Серина подошла к кровати, и я услышал шуршание ткани, когда она начала двигать Сару.

— Нет! — Я развернулся. — Я сам. Я верну её отцу и прослежу, чтобы её похоронили.

— Уверен? — Серина впилась тёмными глазами в меня.

Знаю, что выглядел диким и расстроенным. Каким и был. Но знал, что так правильно.

— Да. — Я кивнул, скрипя зубами.

— Возьми с собой Томаса. И возвращайся, — добавила она. — Мы рядом.

Я не стал спорить. Серина не часто приказывала или проявляла лидерские качества. Рациональная часть меня знала это, хотя остальная часть хотела плакать, выть и всё разрушать. Томас шёл следом, когда я нёс Сару в дом её отца. Я усадил её в маленьком садике за их домом на скамейку. Походило на то, будто она уснула.

— Прости, любовь моя, — сказал он. — Мне очень жаль.

— Она покинула этот мир, зная о твоей любви, — добавил Томас. — Ты не виноват.

— Разве? — с горечью спросил я. — Из-за меня она умерла.

— Нет. Мы не можем сказать, кто станет вампиром, даже если хотим уверенности.

Мне было противно спокойствие в его голосе, но сдержал гнев.

Погладив Сару по волосам и в последний раз поцеловав её в щёку и покрасневшие губы, я последовал за Томасом из сада. Как только Сару похоронили, я отправился на кладбище, на её могилу. Холмик грязи прикрывал мою возлюбленную. Я видел маленькие букетики, которые оставили люди, и отпечатки в грязи, где кто-то упал на колени.

— Мне так жаль, — повторил я и почувствовал, как по щеке скатилась слеза.

Я положил камень на её могилу и следующее два года регулярно навещал. Я чувствовал, что схожу с ума, что накрученный, как волчок, готовый взорваться. Восстание 1716 года спасло — освободило дом и землю на Малле, и я был счастлив уехать из Лондона, хотя покинул гнездо. Но пришло время возвращаться домой.

Я покачал головой, вспоминая боль тех лет. Даже сейчас мысль о Саре вызывала приступ агонии. Я любил её, и в своём желании любить убил. У меня не было ни малейшего шанса снова полюбить. Я нашёл свою любовь и убил.

После смерти Сары я решил, что никогда не попытаюсь создать другого вампира. Теперь мой клан состоял из таких же вампиров, как я — у них не было сира и истории. Мы собрались вместе и построили что-то иное, что-то, не состоящее исключительно из кровных связей. И лишь так я приведу другого вампира в свой клан. Я также понял, что не могу осушить человека во время кормления. Я научился пить до определённой степени и останавливаться. Ни один другой человек больше никогда не умрёт от моих рук. Руки и так полны крови.