Глава 3

— Нужно было заняться этим раньше. Но с выходом новой книги у меня вылетело из головы. — Снег скрипел под ногами Ноэля.

Роберт, идущий следом к конюшне (возможно, чтобы помешать ему вскочить на лошадь и умчаться), уклончиво хмыкнул.

Наверное, не стоило упоминать выход новой книги. И все же Ноэль изнывал от любопытства. Читал ли Роберт «Подполье»? Роман появился на прилавках всего четыре дня назад. Конечно, если бы читал, то понял бы, что Ноэль старался загладить свою вину.

Если только Элиза не оказалась права, и обнародование информации о том, что Ричард Кросс (читай Роберт Кафф) — гей, стало последней каплей. Ноэль содрогнулся при этой мысли.

— Ты…

— Что? — Взгляд Роберта оторвался от паддока, в котором бродили и, утыкаясь мордами в снег, удивленно ржали под попонами лошади.

— Эм… открытый?

— Открытый? — брови Каффа сошлись на переносице. — Ах, открытый ли я гей. Ну, последний гей-парад я пропустил, если ты об этом. Впрочем, как и парад на День Святого Патрика.

— Ты ирландец?

— Так и есть. Чистокровный.

— И трудно быть открытым геем в ФБР?

— Тебе как, официально? ФБР выступает против дискриминации по признаку сексуальной ориентации. Организация приветствует и ценит вклад своих сотрудников из числа ЛГБТ.

— Ты будто цитируешь рекламный проспект. А неофициально?

— В правоохранительных органах к понятию «личная жизнь» относятся бесцеремонно. Его просто не существует. Так что, если у тебя личная жизнь, которая отнимает много времени и внимания…

— А она такая? Я имею в виду, ты состоишь в серьезных отношениях? — Ноэль ждал ответа, осознавая, что — в очередной раз — затаил дыхание.

— Сейчас нет.

Сноу с облечением выдохнул.

— Как и я.

— Мне известно, — Роберт казался уверенным. Сколько он нарыл информации, перед тем как приехать?

— И каково состоять в отношениях? Ну, с агентом ФБР. Обычно пишут, что…

— Примерно так же, как и с мошенником.

Ноэль покосился на Роберта.

— О…

Кафф одарил его кривой улыбкой.

Они подошли к конюшне, и Сноу вошел первым, приветствуя своего конюха Томми Рэнкина.

— Похоже, у Арапахо на заднем левом копыте синяк, — сказал Томми. — Нужно приглядеть за ним, а то снег да лед.

Ноэль поговорил немного с конюхом, наблюдая краем глаза, как Роберт изучает его владение.

— Предпочитаю хранить сокровища в стоге сена, — подсказал Сноу, присоединяясь к Каффу в аммуничнике. В закутке приятно пахло кожей, линиментом и лосьоном после бритья Роберта. — Моя маленькая лошадиная шутка.

Кафф ничего не ответил и продолжил изучать фотографии на стенах и кубки, расставленные на нижней полке одного из шкафов.

— На самом деле, ты предпочитаешь швейцарский банк, — сказал он наконец, выпрямившись.

Ноэль изо всех сил старался не показать, как его шокировало это замечание.

— Если это и имело место когда-то, сейчас я предан Банку Америки, — бросил он со всей небрежностью.

На лице Роберта застыла сардоническая улыбка. К удивлению Сноу, он не прокомментировал его заявление.

— Почему пинто? — Кафф кивнул на снимки.

— Это не пинто, а другая порода. Американский пейнтхорс. У них разное происхождение. Любишь лошадей?

— Я ничего о них не знаю.

— Что ж, у всех свои недостатки, — философски заметил Ноэль. — Мы с этим справимся.

Он почти заслужил улыбку.

— Ты рос рядом с лошадьми? — спросил Роберт.

— Я? — Ноэль расхохотался. — Нет.

— Ты же провел детство в Аризоне?

И где, черт возьми, он откопал эту информацию?!

— Верно, — интонации Сноу стали нейтральными. — У нас не было лошадей. Коробки с елочными украшениями лежат на сеновале.

Роберт пошел за ним.

Ноэль предпочел бы сделать, что собирался, в одиночестве. Признаться, он вообще предпочел бы этого не делать, но не в его правилах идти на поводу у врачей и психотерапевтов, которые наперебой утверждали, что ему следует твердо стоять на земле.

Сноу поднял длинную лестницу, прислонил ее к чердачному проему и, не отрывая взгляда от мишени для дартса на стене, крепко схватился за перекладину. Подниматься было сложнее, потому что рядом находился зритель. В состоянии покоя и концентрации Ноэль мог преодолеть около метра, прежде чем его охватывало головокружение, но сейчас ему хватило трех ступенек: желудок сделал кульбит, пот выступил на шее, а в голове словно завертелась карусель.

Ноэль вцепился в перекладину с такой силой, что заныли суставы пальцев. Не отрывая глаз от дартса, он судорожно повторял про себя, что лестница стоит на месте. Стараясь не двигать головой, он осилил еще одну ступень. Не преодолено и половины пути. Казалось, до сеновала километры, а лестница уносится в далекий космос. Ноэль никогда не доберется до конца, и даже если это случится, то уж коробки точно не сможет спустить. Какая идиотская затея — хранить их наверху. Решение, явно не продиктованное голосом разума. Глупое нежелание смотреть в лицо фактам.

— Что-то не так? — спросил Роберт.

Ноэль был не в силах на него взглянуть. Он прочистил горло.

— Нет. Кажется, украшений там нет.

— Ты уверен? Тебе же не видно отсюда.

— Уверен. Я не… Не помню, чтобы убирал их туда.

Он услышал скрип половых досок и понял, что Роберт подошел вплотную к лестнице. Великолепно. По крайней мере, падать будет мягко.

— Что там у тебя наверху, о чем я не должен знать? — голос Роберта сочился подозрением.

Ноэль совершил ошибку: повернул голову и посмотрел вниз. Никакой гений логики не смог бы ему доказать, что лестница осталась на месте, а не заваливается. Он инстинктивно дернулся, чтобы удержаться, но будучи до этого в равновесии, тут же потерял его. Лестница скользнула вбок. Ноэль услышал скрежет дерева по дереву.

Он знал, что будет дальше. Знал, что земля близко. И несмотря на головокружение понимал, что падение не станет катастрофичным. Пол близко. Ничего особенного. Бывало и хуже. Сноу попытался расслабить мышцы.

Тошнотворный момент свободного полета и…

Бух.

Твердое и теплое. Сильные руки сомкнулись вокруг него. Ноги Сноу почувствовали твердость земли, и их с Робертом тела неуклюже шагнули по грубым доскам.

— И что это было? — поинтересовался Роберт.

Оказалось, приятно вот так стоять в объятиях Каффа. Теплое мимолетное ощущение поддержки. Ноэль поднял ресницы. Вот оно снова — эти неопределенные эмоции в глазах Роберта… Миг ответного чувства в пристальном взгляде, всего в нескольких сантиметрах от лица Ноэля. Дыхание Роберта согревало кожу, его губы были так близки.

Если бы только…

Ноэль увидел это. Желание. Обдумывание возможности.

Затаив дыхание и наблюдая из-под ресниц за сменой эмоций на лице Роберта, Сноу ждал. Он не хотел специально соблазнить мужчину. На этот раз первый шаг за Каффом.

Их окутывало тепло конюшни, сладкий аромат сена и люцерны, землистый запах лошадиного и людского пота…

Внезапно — вот черт! — приближающиеся, а затем быстро (но недостаточно) удаляющиеся шаги Томми.

Ладони Роберта сжали его руки и оттолкнули.

— Что это значит? — дыхание Роберта слегка сбилось. Ноэль не знал, относился вопрос к падению или к почти-поцелую.

— Если ты не в курсе, у одного из нас проблема.

— Тоже мне новость. — Роберт отошел, собираясь поправить лестницу, которая зацепилась за поперечную балку. — Почему бы мне не взглянуть, что там на сеновале.

— Ни в чем себе не отказывай.

Роберт быстро взобрался наверх. Ноэль проводил его критическим взглядом. Спецагент не стал бы звездой среди воров, но двигался он хорошо. Энергично, стремительно. С отличным чувством равновесия. Сноу нравилось это в мужчинах.

Он усмехнулся своим глупым мыслям.

Роберт исчез на сеновале, а затем вновь появился в проеме с коробкой, на которой красовалась надпись «Рождество».

— Тебе смешно?

— Да, но эту шутку пойму только я. Можешь бросать коробку.

— Бросать?

— Она легкая. И внутри все надежно упаковано.

Коробка полетела вниз, и Ноэль без усилий ее подхватил. Роберт пошел за следующей. Он сбросил три коробки. Затем они вынесли их из конюшни и поднялись по склону холма. И тут Ноэль заметил машину Каффа. Спортивный седан, а не типичный автомобиль ФБР. Сноу достаточно их повидал, чтобы узнать.

Хотя в темноте мог и ошибиться.

Он прищурился и посмотрел на Роберта.

— Это ты следил за мной ночью?

— Кто-то за тобой следил? — светским тоном поинтересовался Кафф.

— Это был ты.

— «Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним».

Теперь Ноэль уверился в своей догадке.

— Точно был ты.

— Будь это я, у меня нашлась бы пара ласковых слов для умалишенного, который в затрудненных дорожных условиях гоняет со скоростью двести километров в час.

— Если бы ты не испугал меня до чертиков, я бы не превышал скорость.

— И что же случилось со знаменитым хладнокровием?

Сноу собирался ответить с достоинством, но его внимание привлек приближающийся старомодный пикап, радиаторную решетку которого украшал венок из остролиста.

— Ну что еще?!

— Для такой глуши у тебя многовато посетителей, — отметил Роберт, и Ноэлю точно не почудилось, что в его голосе сквозило то же раздражение.

— Обычно нет. Это мой сосед. Фрэнсис Рич.

Ноэль добрался до крыльца и поставил две коробки на ступени, а Фрэнсис лихо зарулил во двор, разбрызгивая большой дугой снег.

Пикап еще по инерции катился вперед, когда Фрэнсис выскочил из кабины и бросился к крыльцу.

Это был пухлый молодой человек с каштановыми волосами, которые кудрями ложились на его плечи. Поверх одежды Фрэнсис накинул бело-коричневое пончо, на носу сидели квадратные очки.

— Ноэль!

Сноу физически почувствовал Роберта у себя за спиной, и впервые его близость ощущалась как поддержка, а не пристальное наблюдение. А может, Ноэль просто вообразил себе невесть что.

— Что случилось, Фрэнсис?

Круглое лицо соседа дрогнуло.

— Криа застрял в расщелине на твоей территории.

Сердце Ноэля сжалось.

— Он жив?

— Все произошло десять минут назад. Но я не могу его вытащить!