Щелчок, — и он видит, как выстреливает, и тут же взрывается антикварный пистолет, убивая, и предателя, и хорошую женщину. Женщину, которая ему очень нравилась. Сильная, смешная, хрупкая, она не должна была потерять свою и так короткую драгоценную жизнь из-за того, что Рун с Арьял облажались, оставив ее защищать Ниниэн в одиночку.

Щелчок, — и перед ним предстает лицо еще живой Кэмерон. Женщина была высокой и атлетически сложенной, лицо светилось юмором и было щедро усыпано веснушками.

Щелчок, — и он видит Кэмерон в последний раз, когда солдаты Темные Фейри подготавливают и заворачивают ее тело в саван для перевозки к семье в Чикаго. Веснушки побледнели и стали незаметны. Взрывом пистолета, что спас жизнь Ниниэн, женщине снесло большую часть головы. Всегда ужасно видеть друга в последний раз в такой печальный момент. Все остальные в порядке. Никто больше не ранен. В этот момент раненым оказываешься только ты.

Каждая мелочь будет в порядке.

Только иногда это не так, Боб. Иногда все становится настолько хреновым, что единственное, что можно сделать — это отправить друга домой в мешке.

Настроение Руна стало нестабильным. Обычно спокойный Вер начал ни с того ни с сего сносить людям головы. Образно, конечно. По крайней мере, он не начал делать этого по-настоящему. Но все же, его начали избегать.

— Что с тобой, нахрен? — спросила его Арьял после коронации Ниниэн, когда они возвращались из Адриеля в Чикаго и были на пути в Нью-Йорк.

Они воспользовались лучшим способом для путешествия и полетели в своих Вер-формах. Арьял была его коллегой-Стражем и Гарпией, что означало, что девушка девяносто процентов времени представляла собой абсолютную сучку. Обычно ее «элегантные» манеры просто смешили его. Но тогда он чуть было не отправил Гарпию пинком в направлении небоскреба.

— Меня преследует призрак Марли, — ответил он ей.

Арьял задрала темную бровь. Когда она находилась в форме Гарпии, угловатость ее лица была резче выражена, все черты были будто вздернуты вверх. Ее крылья, градиентом переходящие из серого в черный, мерно двигались в жарком летнем ветре.

— Какой призрак? — переспросила Гарпия. — Прошлого, настоящего или будущего?

Чего? Ему потребовалась секунда, чтобы понять. Потом Рун вспомнил героя Диккенса и подумал, — «Джейкоба Марли, не Боба». Арьял подумала о Джейкобе Марли и о трех духах Рождества (персонажи из повести Чарльза Диккенса «Рождественская песнь», где к главному герою, Эбинейзеру Скруджу, по очереди являлись три духа Святок — прим. пер.) — прошлого, настоящего и будущего.

Время, и время, и время. Что было, что есть и что будет.

Он взорвался скрипучим смехом.

— Всеми ими, — сказал он. — Меня преследуют все они.

— Чувак, брось это, — мягко предложила Арьял, что Рун воспринял как сочувствие с ее стороны. — Поверь уже, наконец, в Рождество.

Гарпия выглядела практически хрупкой, пока он летел рядом с ней. Его Вер-формой был Грифон с телом льва и головой и крыльями орла. Лапы были размером с колпаки для колес, с длинными, втягивающимися когтями, а глаза орлиной головы были такого же цвета, как у львов. Грудь его кошачьего тела была широкой и сильной, окрас сильных лап имел оттенок песков пустыни. В своей Вер форме он был огромным, размером с небольшой внедорожник, с соответствующим размахом крыльев.

В человеческой форме Рун был широкоплечим, подтянутым мужчиной, с сильными мышцами фехтовальщика и ростом в шесть футов четыре дюйма (192 см — прим пер.). Кожа его была загорелой, и когда он смеялся, в уголках солнечных, янтарных львиных глаз появлялись тонкие морщинки. Его точеное лицо и белоснежная улыбка были широко известны, особенно женскому полу. Грива волос, ниспадающая на широкие плечи была сочных оттенков, от светло-золотистого до каштанового и цвета полированной меди.

Он был одним из последних четырех Грифонов на Земле, которых почитали в древних Индии и Персии. Бессмертный Вер, он появился на свет при сотворении мира. Время и пространство изогнулись, когда формировалась Земля. Благодаря этим изгибам, появились пространственные карманы в Другие земли, наполненные магией. Там время шло иначе, современные технологии не работали и солнце светило другим светом. Те, кто в дальнейшем стали называться Древними расами: Веры и Эльфы, Темные и Светлые Фейри, Ночные Создания, Демоны, человеческие ведьмы и монстроподобные существа, как правило, группировались в пределах или вблизи Других Земель.

Большинство Древних созданий появилось либо на Земле, либо в пространственных карманах Других земель. Лишь малое, совсем ничтожное количество Древних появилось на свет в приграничных территориях, где время и пространство было текучим и изменчивым и в момент сотворения мира Сила здесь была несформировавшейся, безмерной энергией.

Рун и его друзья Грифоны были именно такими существами. Они представляли собой квинтэссенцию дуализма — существа с двойственной натурой, рожденные на грани изменяющихся пространств и времен. Одновременно и Львы и Орлы, как и другие древние Веры, они научились менять форму и ходить среди людей, так что у них появилась как Вер-форма, так и человеческая ипостась. Грифоны были привязаны к своему месту происхождения — Землям между мирами. Эти существа легко находили переходы в Другие земли, даже скрытые ото всех остальных, и на заре истории Грифоны были известны среди Древних рас в качестве бесстрашных исследователей. Они были единственными в своем роде. Сотворение мира завершилось и всё, даже пассажи между землями, зафиксировались в своих границах.

Прошлое скручивалось за ним. Будущее было чем-то неизвестным, ожидая впереди и улыбаясь непостижимой улыбкой Моны Лизы. А мимолетное настоящее беспрестанно рождалось и умирало, и невозможно было схватить его в руки и удержать; как будто оно всегда должно подталкивать тебя куда-то еще.

Да, Рун знал кое-что о жизни на грани.

Они с Арьял вернулись в Башню Куэлебре в Нью-Йорк.

На человеческую карту континентальной части Соединенных Штатов накладывались границы семи общин Древних рас. Вотчина Веров располагалась в Нью-Йорке. Эльфийские земли — в Чарльстоне, Южная Каролина. Вотчины Темных Фейри сосредоточились в Чикаго, а Светлых Фейри — в Лос-Анджелесе. Ночные Создания, куда входили все вампирические виды, контролировали залив Сан-Франциско и Тихоокеанское побережье; а человеческие ведьмы, тоже считающиеся частью Древних рас благодаря их умению управлять Силой, расположились в Луисвилле, штат Кентукки. Демоны, подобно Верам и Вампирам, включали в себя различные виды, такие как Гоблины и Джинны, и базировались в Хьюстоне, штат Техас.

Первое, что сделали Рун с Арьял по возвращению — отчитались Лорду Веров, Драгосу Куэлебре. Массивный, черноволосый, с золотистыми глазами, в своей вер форме Драгос был Драконом размером с небольшой самолет. На протяжении веков он управлял вотчиной Веров, а помогали ему Стражи — семь бессмертных Веров.

Рун был Первым, главным Стражем Драгоса. Помимо прочих обязанностей, Рун обязан был сохранять мир в вотчине — вместе с тремя остальными Грифонами: Бейном, Константином и Грейдоном. Как Страж Арьял отвечала за расследование преступлений, а Горгулья Грим был главой службы безопасности корпорации Куэлебре.

Драгос только что потерял своего седьмого Стража, замена которому еще не была найдена. Тьяго, Громовая Птица, на протяжении многих веков руководивший частной армией Драгоса, снял с себя свои обязанности, чтобы быть рядом со своей вновь обретенной парой, Ниниэн.

И так не самая уравновешенная личность, Драгос сначала оказался не очень доволен докладом Руна. То есть, вообще не доволен.

— Ты пообещал ей ЧТО?! — от рева Дракона задребезжали окна. Вся троица стояла в его офисе. Драгос упер руки в бока, резкие черты его лица выражали крайнее недоверие.

Рун весь подобрался, стараясь удержать свой собственный гнев и проговорил:

— Я пообещал поехать к Карлинг на одну неделю, когда она пожелает и выполнить обещанную ей услугу.

— Охрененно невероятно! — прорычал Лорд Веров. — Ты хоть соображаешь, на что согласился?!

— Да, вполне, — дернулся Рун. — Я догадываюсь.

— Она может попросить тебя сделать что угодно, а ты, по законам магии, обязан выполнить это. У тебя могут уйти СТОЛЕТИЯ просто на попытку выполнить чертову услугу, — в яростном взгляде Дракона вспыхивало пламя, пока он нарезал круги от злости. — Я уже потерял Военачальника, а теперь еще и на неопределенное время остаюсь без своего Первого. Не мог предложить что-то другое? Любое другое. Любое!

— Видимо, нет, потому что эту проклятую сделку предложил я, — отрезал Рун, и так уже находящийся на грани терпения.

Драгос замолчал и резко развернулся к Стражу. Наверняка, отчасти и от удивления — обычно именно Рун сглаживал острые углы в их отношениях. Драгос сделал глубокий вдох, прежде чем выпустить волну своего гнева. Сила Дракона сдавила воздух в комнате.

Господи Боже, и тут роль миротворца решила сыграть Арьял. По-своему.

— Какого хрена, Драгос? — спросила Гарпия. — Это же был вопрос жизни и смерти, Тьяго истекал кровью прямо перед нами! Ни у одного из нас в тот момент не было времени, чтобы проконсультироваться с адвокатами об условиях переговоров со Злой Ведьмой Запада (персонаж из «Волшебника страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума — прим. ред.) Мы привезли тебе подарок. Вот, — она бросила Драгосу кожаный мешок.

Драгос открыл мешок и вытащил два комплекта черных кандалов, которые излучали устрашающую Силу.

— Ну хоть что-то хорошее, — проворчал он.

Три Вера с отвращением смотрели на оковы. Изготовленные старым врагом Драгоса, ныне покойным Королем Темных Фейри, Уриеном Лореллем, цепи давали возможность пленить любого могущественного Вера, даже самого Драгоса.