Он приходил много раз.

 Он уходил каждый раз.

 Разбивание, разбивание, разбивание.

   ***

 Месяцы превратились в годы.

 Вместе с ним она отметила свой двадцать второй день рождения.

 Она закончила ускоренную степень магистра, получила докторскую степень и тщательно и изучала себя. Она разговаривала с мамой через день, поддерживала связь с Вином и Нереей и время от времени заходила в пентхаус Тристана.

 Он начал проводить с ней по несколько дней, рискуя всем ради неё.

 Ему каждый раз приходилось заставлять себя уезжать, откладывая все на следующий раз.

 Разбивание, разбивание, разбивание.

     ***

 Прошло шесть лет.

 Благодаря своей профессиональной эволюции и личной терапией, двадцать пять постучалось в ее дверь с расцветающей уверенностью. Она получила докторскую степень, начала свой бизнес, обзавелась новыми клиентами, переехала в квартиру, которую купила сама. Она ходила на свидания, прикрывала шрамы, носила каблуки и возвращалась домой одна.

 Иногда она чувствовала себя слабой, ожидая его. В другие дни она чувствовала себя сильной, ожидая его. Монета продолжала переворачиваться, единственная постоянная ее растущая любовь к нему и его сводящая с ума любовь к ней.

 Он поднялся по служебной лестнице, стал настоящим наследником престола, и Амара чувствовала гордость.

 Он никогда не касался другой девушки, все его сердце, тело и душа принадлежали ей, и Амара чувствовала себя любимой.

 Он любил подходить к ней, обнимать ее долгие минуты, будто его руки были голодны.

 Он ненавидел оставлять ее, прижимаясь лбом к ее лбу, а ее глаза горели.

 Они спрятались в тени.

 Разбивание, разбивание, разбивание.

 ***

 Шесть лет превратились в семь.

 Они стали корнями дерева, похороненными глубоко под землей, вне поля зрения, сплетенными вместе, укрепляя друг друга, ослабляя друг друга, принимая всю любовь как питание, храня ее в тайных местах. Все это время в ожидании, когда дерево, которое было жестоко срезано, снова пустило ростки.

 Потребовалось время, чтобы леса выросли, царства построились, а империи существовали. Там, где ломался один, лепился другой, занимая его место.

 Они были любовниками и друзьями, незнакомцами и знакомыми, все это, ничего из этого.

 Они просто были.

 Ожидая.

 Разбивание, разбивание, разбивание.

 Ее изгнание никогда не закончится.

 Они никогда по-настоящему не начинались.

 Но империям требовалось больше времени, чтобы сломаться, чем людям, и они медленно распадались.