Глава 8

Громкий стук во входную дверь будит Майка. И кто может ломиться в такую рань? Он мягко отталкивает Лиама от себя, но тот словно мертвый. Наконец, пихнув сильнее и удивительным образом не разбудив, Майк спускается, протирая сонные глаза.

Дэррил Роджерс — хороший мужик. Большой добрый мальчик из Альберты. Раз в неделю он обедает с родителями, придумывает сюрпризы для своей невесты и, хотя все безжалостно над ним издеваются, принимает новичков и торгует ими на драфтах¹³, словно воспитатель в детском доме. В какой-то момент его прозвали «плюшевым мишкой», и это прижилось, потому что он немного сентиментальный и мягкий, но все равно большой и мощный. Он больше похож на полузащитника в американском футболе, чем на хоккеиста; на защитника, через которого решишь пройти в последнюю очередь, потому что от него можно отскочить как от стены.

И именно этот Дэррил Роджерс стоит на крыльце с убийственным выражением на лице.

Майк подумывает, а не закрыть ли дверь и поговорить с Роджерсом, когда наденет штаны и окончательно проснется. А может быть, он даже успеет вытолкать мальчишку через заднюю дверь, чтобы скрыть укрывательство малолетнего нарушителя дисциплины. Но осторожно говорит: «Привет». Майк не открывает дверь настежь, а оставляет маленькую щелочку. Он будет охуительным везунчиком, если Лиам останется наверху.

— Где он? — спрашивает Роджерс.

— Кто? — пытается выкрутиться Майк.

— Брауэр, лучше не доводи до края, я все равно зайду, — говорит Роджерс, и Майк покорно убирается с пути.

Он знает, когда имеет смысл драться, и Роджерс в покровительственном порыве — это не то, с чем хотелось бы иметь дело в семь утра. Да и вообще никогда.

Майк слышит шаги спускающегося по лестнице Лиама и молится всем божествам, в которых, кстати, не верит, чтобы Лиам хотя бы надел боксеры. Пожалуйста. Он сделает ради этого все, что угодно.

— Майк? — зовет Лиам, входя в холл.

Слава богу, на нем боксеры и рубашка Майка. Естественно, наличие одежды никого не обманет — рубашка не Лиама, и это более, чем очевидно, но это лучше, чем ничего. Майк не хочет даже знать, исчезли ли следы с тела, что он оставил на Лиаме ночью.

Увидев Роджерса, Лиам резко останавливается.

— Черт, — вылетает из него краткое слово.

— Одевайся, Лиам, — говорит Роджерс. — Нам нужно поговорить.

— Ты следишь за мной? — спрашивает Лиам. — Серьезно? Я, блядь, не ребенок!

— Да, поэтому ты принимаешь правильные взрослые решения, — говорит Роджерс.

Майк слегка обижен. Он может и хреновое решение, но друзьям не полагается говорить подобное.

— Одевайся, — повторяет Роджерс.

— Пошел ты, — огрызается Лиам и поднимается в спальню.

Майк надеется, что Лиам ушел, чтобы одеться, потому что ему очень хочется, чтобы Роджерс покинул его дом, чтобы правильно оценить, насколько облажался. А пока в коридоре только он и Роджерс. Гость с каменным лицом и хозяин, чувствующий себя все более и более неловко из-за того, что он просто в нижнем белье. А еще на груди вполне возможно, след от укуса, но он не собирается опускать голову, чтобы убедиться в этом; если отметина там, вот уж точно не хочется привлекать к ней лишнего внимания.

Он молчит, потому что хочет избежать монолога на тему: «Вау, подросток, серьезно?», но есть подозрение, что Роджерс реально может ударить его, ткнуть носом в тот факт, что Майк вляпался по самые уши в херню с его новичком. Его подростком-новичком, если быть точным.

Боже, Майк облажался по полной.

Появляется Лиам во вчерашней одежде. Майк тут же задается вопросом, а не осталась ли возможность повернуть все происходящее в другое русло. Что это не то, на что похоже, и они просто ночевали вместе. Парни все время ночуют друг у друга. Может быть, не в одной комнате, и может быть, не раздетые до трусов, но Майк сможет придумать оправдание. К сожалению, бунтарское выражение лица Лиама подсказывает, что оправдываться поздно. Хренов паршивец, скорее всего собирается выложить компрометирующие подробности только для того, чтобы позлить Роджерса.

Когда они уходят, сначала Роджерс, а затем Лиам, посылающий Майку, то, что должно быть означает извиняющиеся взгляды, он благодарно закрывает за ними дверь. Тренировка через три часа, так что это большая отсрочка исполнения приговора или наказания, и вероятно Лиам в настоящее время значительно ухудшает ситуацию — он одарен в этом — но все же… Есть еще три часа придумать план побега. В данный момент он склоняется к побегу в Дулут, чтобы там спрятаться в доме своей матери. Роджерс не станет убивать человека на глазах у матери, он слишком милаха для этого.

Единственная причина, по которой Майк идет на тренировку — у него нет выбора. Маллиган пугает его больше, чем Роджерс. Маллиган выследит Майка в Миннесоте и легко убьет человека на глазах у его матери, поэтому, проявив мужество и стиснув зубы, Майк идет на тренировку.

Лиам угрюмо молчит, что достаточно нехарактерно, и все это замечают. Маллиган даже спрашивает, все ли с ним в порядке. В голосе капитана слышится беспокойство, что привлекает внимание Майка, несмотря на то что он прикладывает максимум усилий держаться подальше от Лиама и Роджерса. Понятно, что он не может вечно отодвигать час расплаты, но может отложить насколько это возможно.

Когда Майк выходит из душа и сталкивается с Роджерсом, отсрочка заканчивается. Майк оглядывается, чтобы убедиться, что поблизости есть люди, и убеждает себя, что Роджерс не расправится с ним на глазах у товарищей по команде.

— Я не собираюсь тебя убивать, — фыркает тот.

Роджерс — умный парень. Майку он нравится. Жаль, что сейчас это, наверное, не взаимно.

Роджерс ждет, пока Майк оденется, стоя достаточно близко, отсекая пути к побегу, но и достаточно далеко, чтобы это не выглядело странно. Но добавьте немигающий взгляд. Чертовски странно.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — спрашивает Роджерс, когда Майк заканчивает.

— Нет, — честно отвечает Майк, — не имею ни малейшего представления.

По какой-то причине это кажется правильным ответом.

— Пойдем выпьем, — говорит Роджерс.

Сейчас ранний полдень, но им обоим нужно в данный момент выпить, и, честно говоря, теперь не лучшее время для споров.

Они поехали каждый на своей машине, так что при желании Майк мог бы где-нибудь свернуть, но Роджерс понимает больше, чем другие, наверняка он сможет это сделать. Лучше не раздражать его еще сильнее. Майк опережает Роджерса и заказывает им обоим по пиву. Сопротивляется порыву немедленно осушить бокал, хочет быть трезвым, как бы неприятна ни была эта мысль.

Роджерс садится напротив. Молчит и просто смотрит. Обычно у него самое дружелюбное лицо в мире, и его пристальный взгляд не должен производить эффект, как сейчас. Но эффект есть — Майк опускает глаза на стол.

— Ты что, с ума сошел, мать твою? — наконец, спрашивает Роджерс.

— Да, — без колебаний отвечает Майк. — Типа того.

— Как долго это продолжается? — продолжает Роджерс.

Майк колеблется. Неизвестно, спрашивал ли Роджерс то же самое Лиама, а если да, какой ответ получил.

Майк решает, что лучше правды ничего не будет.

— Несколько месяцев.

Роджерс никак не реагирует на это признание, и Майк понимает, что Лиам тоже не стал увиливать. Нужно поработать над этой привычкой Лиама. Роджерс излагает свои опасения, и всю эту херню Майк понимает до мозга костей: Лиам слишком молод для него.

Молодой Лиам, идеалист, понапридумывал всякой херни, а Майк — придурок. В итоге Лиам пострадает, и это будет вина Майка. Он не может не согласиться. Тут и спорить не о чем.

— Пойми, я просто присматриваю за Фитци, — говорит Роджерс.

— Знаю, — отвечает Майк. — Мне нравится это в тебе.

Роджерс замолкает, а потом заявляет:

— Ты реально облажался.

— Да, — с несчастным видом произносит Майк.

— Он думает, что влюблен в тебя, — говорит Роджерс.

Майк медленно выдыхает.

— Он это перерастет.

Роджерс делает глоток пива.

— Если он остается у тебя, убедись, чтобы меня поставили в известность. Он ни хера не помнит, что меня нужно предупреждать. — Майк кивает. — Разобьешь ему сердце, и я надеру тебе задницу, — в голосе Роджерса слышится угроза. Майк снова кивает. — К черту все, — в сердцах произносит Роджерс, поднимая свое пиво.

И Майк пьет за это.

***

Майк возвращается домой и видит Лиама, сидящим на своем крыльце.

— Я думал, ты придумаешь, как попасть внутрь, — ехидничает Майк.

Лиам бросает на него несчастный взгляд.

— А что сказал Родж?

— Ты не под домашним арестом, — отвечает Майк. — И твой папа не заберет машину.

— Майк, — фыркает Лиам.

— Все в порядке, — говорит Майк. — С ним все в порядке. В основном. Сейчас он меня немного ненавидит, но ты можешь вернуться домой, и он тебя не убьет.

— Почему я просто не могу остаться с тобой? — спрашивает Лиам.

Майк пристально смотрит на него и отвечает:

— Потому что я не идиот. Но обязательно им стану, если все время придется иметь дело с тобой.

— Я и так здесь все время, — возражает Лиам.

— И я уже почти готов прибить тебя, — говорит Майк, садясь на ступеньку рядом с пацаном.

Лиам кладет голову Майку на плечо, и никакие возмущенные движения плечами не заставят его отвалить.

Парень думает, что влюблен, но сезон заканчивается через пару недель, а время в межсезонье — совсем другое дело. Лиам перерастет это чувство, и Майк переживет.

В конечном счете.

Майк обнимает Лиама за плечи.

— Только я не твой бойфренд, — напоминает он.

— Это всего лишь твои слова, — бормочет Лиам, и Майк любезно оставляет последнюю фразу без внимания, просто поворачивает голову, прижимаясь лицом к волосам Лиама.

— Пойдем внутрь, — говорит он, и когда Лиам протягивает руку, помогает ему подняться.