ГЛАВА 93

— Почему я об этом ничего не знал? — взорвался Коул, швырнув в стену банку кока-колы, содержимое которой выплеснулось на какого-то бедного ассистента. — Почему никто этого не знал? — он поднял журнал и дико затряс им, громко хлопая страницами в тишине комнаты. Его движения были слишком быстрыми, поэтому мне со своего места не получалось разглядеть обложку, но видно, как он читал статью, видно, как все её читали, копии разлетались, как конфеты. Я не взяла ни одну. Просто заняла своё место в конце стола и стала ждать наказания.

— Мы не думали, что нужно делать полную проверку, — заговорил, нервно поправляя очки, какой-то мужчина, которого я никогда раньше не видела. — Ну, вы только посмотрите на неё, — он махнул рукой в мою сторону, и я, словно наказанный ребёнок, опустила глаза на стол. — Мы пропустили её по криминальным базам, покопались в биографии, выяснили, не снималась ли она в порно, сделали анализ крови. Всё чисто.

Порно? Они говорили обо мне, как о реквизите на сцене, без чувств, эмоций и объяснений. Хотя, что касается объяснений, у меня их тоже не было. То, что я сделала, было ужасно. И что бы там не напечатали в этом журнале… оно, вероятно, рисовало произошедшее именно в этом свете.

— Это было не так уж и важно, — заговорила я со своего угла. — И случилось несколько лет назад.

— Значит, ты уже поняла, в чём дело? — Кейси оперлась на стол рукой с длинными красными ногтями, цвет которых соответствовал цвету помады на её губах.

— Мой предсвадебный ужин? — предположила я.

— Предсвадебный ужин в аду, — громко прочитала она, отчётливо произнося слова, и толкнула пальцами в мою сторону глянцевую обложку. Журнал скользнул по столу и остановился на середине. Никто не подвинул его дальше, но с того места, где я сидела, мне стала видна фотография на обложке. Это была фотография нашей со Скоттом помолвки. Чей-то креативный ум в журнале пририсовал дьявольские рожки на моей голове и хвост. Я глянула в сторону и увидела Коула, который, привалившись к стене, уставился на меня. Наши глаза встретились, и я не могла отвести взгляд. Попыталась. И потерпела неудачу.

— Почему ты не рассказала нам об этом? — разнёсся по комнате голос Кейси, и я почувствовала себя восьмилетней девочкой из класса миссис Уилсон, сознавшейся, что забыла покормить золотую рыбку Спарки. Мне очень хотелось смотреть на Кейси, хотелось смотреть в пол, хотелось смотреть куда угодно, но я не могла оторвать своих глаз от глаз Коула.

— Освободите комнату, — сказал Коул, сминая в кулаке журнал. — Мне нужно поговорить с Саммер. Наедине.

Никто не двинулся с места, если не считать того облитого кока-колой ассистента режиссёра, который начал было подниматься, но потом понял, что все остались на месте, и плюхнулся обратно.

— Я не шучу, — Коул, сжав руками виски, повернулся к Дону, который сидел рядом с Кейси. — Снимайте вступительные сцены. У нас же есть дублёры. Я хочу поговорить с ней наедине.

Дон долго смотрел на Коула, потом встал. Никто из десяти вышедших вслед за ним не взглянул на меня. Также было и три года назад, история повторялась.

Когда дверь закрылась, я заговорила:

— Коул…

Я даже не знала, что собиралась сказать. Понимала только, что должна говорить; между нами должно быть что-то, кроме пустоты.

— Тебе надо было всё рассказать. Мы можем контролировать только то, о чём знаем. Это… — он положил смятый журнал на стол и постучал по нему, — это мы не можем контролировать. Не сейчас. Прямо в эту минуту, пока мы с тобой говорим, от каждого таблоида и развлекательного издания кто-то садится в самолёт и летит в Куинси. И они поговорят с каждым из твоих друзей, и с каждой болтливой сорокой, которую смогут найти, и до конца недели ты станешь ходячим объектом преследования.

С каждым из твоих друзей. Ха. Удачи тебе в их поиске.

— Мне плевать, — пока говорила, я рассматривала засохшее пятно чего-то… кетчупа?… на поверхности стола. Даже со всеми деньгами Френкса, никто и не подумал здесь всё убрать.

Послышался звук скольжения по деревянной поверхности. Я повернула голову, наблюдая, как Коул идёт вдоль длинного стола, его пальцы упёрлись в мятый журнал, двигая его ко мне.

Ближе.

Журнал уже в метре от меня.

Ещё ближе.

В полуметре.

Коул остановился.

— Повтори?

Я посмотрела ему в лицо и на мгновение забыла, как сильно его ненавижу.

— Мне плевать.

— Нет. Может быть, прямо сейчас тебе и плевать, но очень скоро это изменится.

— Не думаю, — пожала я плечами. — В течение трёх лет я была изгоем в этом городе. И не могу представить, что меня будет волновать, если какая-то домохозяйка в Небраске тоже станет думать, что я психичка.

— Не только домохозяйка из Небраски. Каждый в этой сфере.

— Не обижайся, но я ненавижу твоё ремесло. Просто для меня это одноразовое событие. Потом я возьму свои деньги и смоюсь отсюда.

— Правда? — рассмеялся он. — Ты получила главную роль в художественном фильме, а потом просто собираешься исчезнуть?

Я не улыбалась, не ухмылялась, а просто смотрела на него, чтобы убедиться, что он понял мои слова.

— Да.

Коул подвинул ко мне журнал, преодолевая последние сантиметры, и остановился. Моё бедро подпрыгивало на сиденье, и я хотела встать, хотела изменить динамику его пристального взгляда, но не сделала этого. Я сидела в кресле, как хорошая девочка, и старалась не смотреть на его брюки. Коул опустился на край стола, развернув передо мной журнал, и его новое положение сделало всё ещё хуже. Коул полусидел, задрав колено одной ноги и уперевшись в пол другой, и мне хорошо была видна выпуклость в его штанах. У него не было стояка, но я… в этой ужасной ситуации, почувствовала возбуждение. И ничего не могла с собой поделать. Между нами возникла неосознанная химическая реакция.

Он убрал руку с журнала, и я заставила себя отвести от него взгляд и посмотреть на глянцевую фотографию тех времён, когда я считала, что с начёсанными волосами выгляжу сексуальнее. Но, к сожалению, это было не так. Я выглядела вульгарно. Теперь-то я это понимала и не сомневалась, что кто-нибудь, вроде Нэнси Грейс1 или Келли Осборн2, или… не забудут непременно любезно на это указать. Я через силу сглотнула. И хотя сказала ему, что мне плевать, но часть меня беспокоилась из-за этого. Часть меня только недавно оправилась от того, что все меня игнорировали. И неизвестно, хватит ли сейчас у меня сил, если надо мной снова будут смеяться.

— Саммер… — раздражённо выдохнул Коул моё имя и откинул голову назад. Я подняла голову и увидела, как он потирает шею. Глаза закрыты, черты лица напряжены. — Ты так отличаешься от всех женщин, которых я знаю.

— Спасибо, — сказала я без малейшего сарказма, и он рассмеялся.

— Дорожишь ты своей репутацией или нет, но нужно, чтобы ты встретилась с Кейси. Позволь ей сделать свою работу. Возможно, тебе придётся пойти на пару ток-шоу и рассказать свою версию случившегося.

— Я не хочу об этом говорить, — нахмурилась я, ковыряя заусеницу на большом пальце левой руки, которая дёргалась всякий раз, когда ноготь впивался слишком глубоко.

Дело в том, что это никого не касалось. И к тому же, разводить канитель из-за драмы со Скоттом сейчас… когда у него была жена и ребенок… казалось нечестным. Низким. Простила я его или нет, это имело второстепенное значение по сравнению с той жизнью, которую он вёл сейчас. Жизнью, которая, скорее всего, уже пострадала из-за этой статьи.

— Ты не хочешь говорить об этом на камеру? Или со мной?

— С тобой? — подавила я смешок. — Почему тебя это волнует?

— Мне нужно знать, должен ли я держать на быстром наборе номер вызова скорой помощи для съёмочной группы.

Я сжала губы, пытаясь скрыть улыбку. Сидя там, Коул находился слишком близко. Я чувствовала запах его одеколона, и мне захотелось податься вперёд и вдохнуть глубже.

— Для съёмочной группы? Я бы больше беспокоилась о вас, мистер Мастен.

— Не делай этого, — произнёс он слова хриплым голосом, и, удивлённо подняв голову, я забыла о заусенице, когда увидела его устремлённые на меня глаза, а в них… я уже видела этот взгляд раньше. В моей спальне. Прямо перед тем, как… Ну…

— Не делать чего? — мне не следовало задавать этот вопрос. Мне следовало опустить глаза и сменить тему. Но я этого не сделала. Я надавила на него.

— Не называй меня так. Во всяком случае, не здесь, — Коул откинулся на спинку стула, не сводя с меня дикого, властного взгляда, ясно говорившего, что у него на уме.

— Тогда, где, мистер Мааастен? — растянула я фамилию Коула, и его глаза потемнели, а левый уголок рта приподнялся. Серьёзно. Я попаду в ад.

— Я не собираюсь играть с тобой в эту игру, — усмехнулся он. — В прошлый раз, когда я вошёл в свой дом с эрекцией размером с Техас, тебя там не было.

— Прямо сейчас я здесь, — женщина, которую я не знала, которая долгое время пряталась внутри меня, возродилась, ободрённая его взглядом и его словами. Я подняла руки и расстегнула верхнюю пуговицу блузки, затем вторую. Коул, прикрыв глаза потянулся вперёд.

— Остановись, — его руки, такие тёплые, такие сильные, сомкнулись на моих руках. Я посмотрела в лицо Коула, на котором застыло сожаление. — Не здесь. В прошлый раз всё вышло по-дурацки. Мне не хочется повторять эту ошибку.

Я переварила слова, затем медленно кивнула.

— Это было очень по-дурацки.

— Полегче, деревенская девчонка, — рассмеялся Коул. — Ты имеешь дело с кинозвездой. А всем известно, что у нас хрупкое эго.

Я высвободила руки и потянулась к пуговицам, но он отвёл их, его пальцы сами принялись за дело. Эти простые действия мужчины, застёгивающего мою блузку, заставили что-то во мне смягчиться.

— Почему ты вдруг стал со мной таким милым? — я не смотрела на Коула, задаваля вопрос. Не могла.

Руки Коула оторвались от верхней пуговицы и обхватили моё лицо, поднимая его вверх и заставляя наши глаза встретиться.