ГЛАВА 3

– В Голливуде брак считается удачным, если он продержится дольше, чем скиснет молоко.

Рита Руднер3

Коул Мастен медленно обходил машину, «феррари» льдисто-голубого цвета. Он сдвинул на носу солнцезащитные очки достаточно низко, чтобы скрыть лицо, но в тоже время не мешать свободно смотреть.

— Прекрасная машина, — щебетал перед ним продавец, обводя руками машину показным и совершенно ненужным жестом.

Разумеется, прекрасная. За каких-то там триста тысяч долларов. Коул быстро кивнул стоящему слева от автомобиля помощнику. Джастин, его помощник, выступил вперёд:

— Он её берёт. Я займусь документами и оплатой. Можете просто передать мистеру Мастену ключи?..

Коул поймал связку ключей в воздухе и скользнул за руль. Сотрудники автосалона поспешили отпереть большие стеклянные двери, которые были установлены с правой стороны помещения. За ними вдоль улицы стояли толпы людей. Женщин. Поклонников. Он, ожидая, стиснул зубы и в нетерпении стал стучать пальцами по рычагу переключения передач. Толпа колыхалась, руки махали в приветствии, тела подпрыгивали, словно единое живое, дышащее существо, что могло полюбить так же легко, как и возненавидеть. Когда стеклянные двери раздвинулись, Коул завёл двигатель и медленно тронулся вперёд, вернул очки на место, кивая толпе и улыбаясь своей фирменной улыбкой, которой он в совершенстве овладел ещё десять лет назад.

Улыбнулся.

Помахал рукой.

Кивнул девушке напротив, которая тут же упала на руки своих друзей.

Позволил пощёлкать фотокамерам. Событие задокументировано. Его нога мягко жала на газ, пока он не свернул на асфальт и тогда уже смог утопить педаль в пол.

Он в этом бизнесе уже двенадцать лет – должен бы привыкнуть. Должен быть благодарен. Вспышки камер, внимание… это означало, что он по-прежнему популярен, что его рекламщики и агенты по-прежнему хорошо делают свою работу. Что вездесущий зверь был сыт и хотел большего. Что у него есть ещё немного времени, прежде чем о нём забудут. Но это не значило, что ему нравилось вмешательство в его личную жизнь, притворство.

Он вымещал свою агрессию на машине, проходя крутые виражи Голливудских холмов быстрее, чем это было необходимо. Итальянская машина справлялась с вызовом, задние колёса лишь секунду пробуксовывали до того момента, как схватиться за асфальт и рвануть вперёд. К тому времени, как он остановился у ворот своего дома, его сердце бешено колотилось, а рот растянулся в широкой улыбке. Это именно то, что ему было нужно. Риск. Гонка. Опасность. Ей тоже это нравилось. Они были сделаны из одного теста – одна из причин, почему они вместе. Коул оставил машину работать на холостом ходу перед домом и побежал по ступенькам вверх, засунув руки в карманы. Мимо него прошли три экономки, их вежливый шёпот последовал за ним вверх по лестнице.

Три года. Он прожил здесь три года, а к нему до сих пор относились в собственном доме как к пустому месту. Его сотрудники, его команда. А, порой, и его жена. Он вошёл в дом и через заднее окно увидел её в бассейне.

Фотосессия. Он застонал, ему так хотелось подарить ей машину, побыть хоть мгновение с ней наедине, мгновение без помощников и камер, мгновение, которое прямо сейчас уже не случится. Она стояла на камне, которого он никогда раньше не видел – кто-то затащил его в их бассейн, – её эффектное тело было выставлено в свете ламп на всеобщее обозрение, одежда такая прозрачная, что видны соски, их тёмные бутоны заставили его внимательней приглядеться, чтобы рассмотреть каждого присутствующего фотографа. Все они были мужчинами, один из них смеялся ей на ушко, растирая маслом её плечи. Их взгляды встретились, но расстояние было слишком большим, чтобы он мог прочесть выражение её глаз. Единственным признаком того, что его заметили, был слегка приподнятый подбородок. Коул поднял руку, и на её лице появилась улыбка.

Пять недель вместе – вот и всё, что у них есть. Потом она отправится в Африку, а он – в Нью-Йорк. Такова история их брака. Кусочки времени, украденные между жизнями порознь.

Может быть, ему ещё немного покататься на машине? Спустить немного пара? Потому что прямо сейчас, неважно по какой причине, он был зол. Может быть, дело было в том, что после полугода разлуки он вернулся домой и увидел свою жену выставленной всем на показ. Тогда как всё, чего он хотел, всё, чего он ждал, – это прижать её к стене и выплеснуть все скрытые потребности и желания, скопившиеся у него за последние шесть месяцев. Напомнить себе, какая она на вкус. Как она стонет. Как о́н мог заставить её стонать. Но чтобы вокруг никого не было. В пустом доме, где некому наблюдать за их воссоединением. Коул распахнул входную дверь и сбежал по ступенькам вниз к её новой машине.