ГЛАВА 30

— До начала съёмок остался всего месяц. Это невозможно, — резкий голос режиссёра прорывался сквозь помехи, и Коул посмотрел на мобильник, проклиная слабый уровень сигнала сотовой связи.

— Нет ничего невозможного. Ты же знаешь, Минка умирает от желания отвязаться от этого фильма. Давай позвоним её агенту, заставим их думать, что мы сдались, и что-нибудь c этого получим. Может быть, интересную эпизодическую роль. Или наличные. Или… в общем, мне без разницы. Но эта девушка, говорю тебе, идеальна. Тащи свою задницу прямо сейчас в самолёт и лети сюда.

— Ты актёр, Коул. Ты ведь понимаешь, что не все могут хорошо играть. Последнее, что я хочу, чтобы на экране мелькало чьё-то деревянное лицо.

Он ухватился рукой за рычаги управления сиденьем, отодвинул его назад и попытался немного вытянуть ноги.

— В этом вся прелесть, Дон. Ей вообще не придётся играть. Просто нужно быть собой. Энистон сделала на этом чёртову карьеру; а эта девушка лишь должна постараться только для одного фильма.

— Нет. Я не буду этого делать. Не собираюсь выбрасывать весь фильм в помойное ведро только потому, что какая-то девица, желающая стать восходящей звездой кинематографа, отсосала тебе на кукурузном поле.

— На хлопковом поле, Дон, — ухмыльнулся Коул. — Разве ты не читал книгу? Я помню, что посылал её тебе.

— Какая разница! — взорвался мужчина. — Я не буду этого делать.

— У меня нет с ней интрижки; девушка меня отшила. Но сделала это как чёртова южанка. С чисто южным грёбаным очарованием. Будь через час в аэропорту Санта-Моники, я жду твоего прилёта. Встретишься с девушкой, и тогда завтра можешь сказать мне, чтобы я катился к чёрту, и потом улетишь домой. Всего двадцать четыре часа, Дон. И, знаешь, проблемы с Прайс никуда не делись. Она чувствует запах «Оскара», как Клуни кофе и готовит для него сливки.

Последовала долгая пауза, Коул в это время наблюдал, как они снизили скорость из-за идущего впереди трактора, – казалось, что его водитель восседал на двух огромных колесах, как на троне.

— Я сейчас не у себя. Дай мне полтора часа… и пусть это будет аэропорт Ван-Найс. Я сегодня же хочу увидеть эту девушку, и мне всё равно, как поздно я приеду, а потом сразу улечу обратно. Моему ребёнку утром будут вручать награду.

— Решено. Позвони мне, когда приземлишься.

Послышалось бормотание, и разговор завершился. Коул торжествующе хлопнул рукой по приборной доске, громкий звук заставил мужчину рядом подпрыгнуть.

— Как тебя зовут? — спросил Коул.

— Беннингтон. Бен, — поправился тот.

— Бен, останови машину. Я сам поведу.

Бен повиновался, и седан затрясло, когда автомобиль покатился по высокой траве. Он припарковал машину, и как только открыл дверцу и поднял голову, Коул был уже там, казавшийся огромным, невероятным, в лучах полуденного солнца, окутывавших его ореолом. Бен вышел из машины.

— Спасибо, — сказал Коул, устраивая свои длинные ноги в кабину, а Бен побежал к пассажирскому сиденью, побаиваясь, что мужчина умчится и оставит его здесь.

Когда Коул нажал на газ, руль дёрнулся влево, машину слегка повело, когда она разворачивалась, и Бен ухватился за ручку.

— Сэр… э-э-э. Город в противоположной стороне.

— Мы возвращаемся к девушке. Как её зовут?

— Саммер. Это… эм-м… о ней ты только что говорил по телефону? — в голосе мужчины прозвучала какая-то визгливость, какие-то неуместно высокие нотки, и он осмотрелся, крепче сжимая руль, когда они резко повернули. Движок в машине имел приличную мощность. Неожиданно.

— Да. Что-то не так?

— Ты хочешь её нанять? Как актрису? — лицо мужчины стало бледным, и Коул взглянул на его руку, крепко сжимавшую центральную консоль, костяшки пальцев практически побелели. И непонятно было, боялся ли этот человек его вождения или перспективы для Саммер, как…

Саммер. Ужасное имя. Этель или Джун – эти имена уже заняты? «Саммер» должны были приберечь для тринадцатилетних девочек с брекетами на зубах. Он немного сбавил скорость – стрелка спидометра опустилась ниже ста километров в час – и увидел, как плечи мужчины немного расслабились.

— Да, — ответил на вопрос Коул, его ноги нажали на тормоз, когда он стал искать поворот.

— В массовку?

— Нет, — усмехнулся он.

— Но… я имею в виду, ты упомянул Минку… — сглотнул мужчина – Бен или как там его? – и указал направо. — Вот на эту улицу.

Коул нажал на тормоза, и дешёвая машина забуксовала и остановилась вместо того, чтобы повернуть. Он припарковал машину и повернулся к мужчине.

— Что случилось? Выкладывай уже.

— Ничего, — руки мужчины нервно задвигались в ограниченном пространстве между ними, его взгляд метнулся к глазам Коула, затем вниз, затем обратно вверх, всё это действо вызывало тошноту. В буквальном смысле. Коул схватил его за руки, прекращая беспорядочные движение.

— Хватит. Говори.

— Саммер… она не актриса. Даже не снималась в массовке. Я уже спрашивал. Когда пытался найти для неё работу.

— И? — пожал плечами Коул.

— И… — отвёл взгляд Бен. — Она может быть немного упрямой.

— О да. Я это уже понял, — уголок рта Коула приподнялся, и он улыбнулся.

— Может, ты позволишь сообщить ей об этом мне? Не думаю… — он скривился, и если бы Коул мог открыть его рот и вытащить из него слова, то сделал бы. Но вместо этого он стал ждать.

— Не думаю, что ты ей сильно нравишься, — быстро вырвались у него слова. Произнося их, Бен ухватился за ремень безопасности и отвёл глаза в сторону.

Впервые с тех пор, как от него ушла Надия, Коул рассмеялся. Недолго, всего на несколько ударов сердца, но он почувствовал, как комок чего-то плотного рассасывается, почувствовал, как кусочек его личности возвращается к жизни. Не думаю, что ты ей сильно нравишься.

— Хорошо, — сказал он, снова заводя машину и сворачивая на грунтовую дорогу. — Это даже к лучшему.