Глава 4

Лиам

— Блядь! — кричу я и бросаю стакан в стену напротив. Прошло уже сорок восемь часов с тех пор, когда я в последний раз видел ее лицо. Два гребаных дня. Я не сплю. Я не могу есть. Я хочу помчаться к ней домой и забрать ее и Арабеллу. Она нужна мне, как воздух.

Но я должен оставаться в стороне.

Он мой лучший друг.

Он ее муж.

А я кусок дерьма.

— Демси, открой эту чертову дверь! — Я слышу кого-то за дверью, но не двигаюсь. — Катитесь к черту, идите на хрен! — кричу в ответ и тянусь к своему стакану. О, точно. Я же разбил его. Бутылка подойдет. Я сжимаю горлышко бутылки, пока водка льется мне в горло. Мне нужно онемение, которое так и не приходит.

— Я сорву ее с петель. И не думай, что я не сделаю этого.

Я слышу Куинна, угрожающего мне с другой стороны двери. Он — последний человек, которого я хотел бы видеть. Словно со мной нужно говорить о том, что любить ее было плохой идеей.

— Убирайся, — отвечаю я, делая большой глоток того, что, я надеюсь, даст мне перерыв в аду, в котором я живу.

Я слышу треск, когда Куинн вышибает дверь. Мудак.

— Ты заплатишь за это, — сообщаю я ему.

— Если бы ты открыл эту чертову дверь, мне бы не пришлось вышибать ее.

Он оглядывает комнату, а я разваливаюсь на диване.

— Приятно видеть, что ты хорошо себя чувствуешь.

Я открываю глаза и затем переворачиваюсь.

— Если ты пришел сюда позлорадствовать, то дверь там.

Куинн спихивает мои ноги с дивана и садится рядом со мной. Внезапно выхватывает бутылку из моей руки и ставит ее на стол.

— Никто не мог этого знать, чувак. Ты не знал.

— Я привел его к ней. Я должен был сидеть в этом гребаном самолете и слушать снова и снова его разговоры о ней. — Мне хотелось бросить что-нибудь еще. — Он не замолкал о том, как будет снова вместе с ней. Я просто сидел там, а Джексон и Марк не знали, что еще сказать. Никто из нас не смог сказать ему. Как, черт возьми, я мог желать, чтобы это был не он?

Первый раз в своей жизни Куинн сидит тихо. Я тянусь к бутылке, но он отодвигает ее прежде, чем я успеваю схватить ее.

— Дай ее мне.

— Тебе уже хватит, Демси.

— Я в отпуске! Дай мне эту проклятую бутылку! — рычу я и снова тянусь.

Куинн ухмыляется, и я поднимаюсь, готовый драться с ним.

— Ты хочешь ударить меня, приятель? Вперед. Я надеру тебе задницу до того, как ты сделаешь первый удар, — насмехается он и лениво разваливается на диване.

— Иди на хер!

— Ха, ты точно не в моем вкусе.

— Ты наслаждаешься всем этим? — спрашиваю я и направляюсь на кухню, не дожидаясь ответа. Он может забрать мою водку, но у меня есть виски.

Я стараюсь быть спокойным настолько, насколько это возможно, пока захватываю «Джемесона». (Примеч.: «Джемесон» — сорт ирландского виски). Хватаюсь за горлышко и успеваю сделать полглотка, когда Куинн забирает у меня бутылку.

Я сжимаю кулак, но Куинн выкручивает мою руку.

— Ты хочешь убить себя? Хочешь быть слюнтяем и тупо пить, или хочешь быть мужчиной?

Я ничего не говорю. Я пьян, зол. И я хочу свою девочку обратно.

Другую руку резко поднимаю вверх, и в следующее мгновение мое лицо встречается с полом, пока Куинн держит мои руки за спиной.

— Слюнтяй, — Куинн смеется и чем-то закрепляет мои руки за спиной.

— Развяжи меня, сукин ты сын, — мой голос звучит убийственно. — Я убью тебя, когда освобожусь.

Куинн приседает на корточки передо мной, пока я лежу на полу.

— Я не беспокоюсь об этом. — Он хлопает меня по спине и хватает виски. — А сейчас, пока ты не можешь сделать что-нибудь тупое, давай поговорим.

Я приподнимаю голову, глядя на него.

— У тебя есть два варианта: ты можешь либо позволить Аарону претендовать на его же жену или можешь доказать ей, что достоин ее времени. Это понятно, что ты любишь ее, а она любит тебя.

Я смотрю на него скептически. Ведь это тот самый парень, который говорил мне держаться подальше от Натали.

— Она его жена. А он — мой друг и ее муж.

— Она сказала тебе уйти?

Я закрываю глаза и вижу ее лицо. Она была злой и дала мне пощечину, но я не могу быть тем парнем. Я не могу быть тем, кто разрушит семью. Это касается не только Аарона… еще есть Арабелла, о которой стоит подумать. Она не может принадлежать мне, но я люблю ее, словно она моя. Я не могу быть причиной того, почему у нее не будет папы. Если Натали хочет меня, она должна решить это самостоятельно. Без влияния с моей стороны.

— Нет, но она была в шоке.

— Ты ясновидящий, что ли? Вау, хорошо. — Он делает паузу. — Какими будут выигрышные числа лотереи? Я мог бы поставить крупную сумму.

— Развяжи меня, — требую я, стараясь пошевелить руками.

— Я не закончил разговор, — заявляет он спокойно.

— Куинн, я обещаю, что выбью из тебя дерьмо, если ты не развяжешь меня.

Он смеется, а затем пододвигает кресло, устраиваясь поудобней.

— Ты можешь попытаться, но сначала тебе нужно освободиться. Не думаю, что сейчас ты можешь принять рациональное решение. Тебе нужно протрезветь и придумать, как вернуть свои яйца обратно. Прямо сейчас ты машешь белым флагом человеку, который изменил своей жене. Да, он был твоим другом. Я понимаю. Ты готов бороться за нее? Если нет… тогда ты не заслуживаешь ее.

Куинн встает и кладет нож на пол, оставляя его вне досягаемости.

— Тебе лучше бежать, — предупреждаю я.

— Тебе нужно преследовать не меня. Подумай об этом, — говорит он и выходит из комнаты.

Я начинаю скользить по полу в сторону ножа.

С каждым сантиметром, приближаясь все ближе, я думаю обо всем, что он сказал мне. Алкогольный туман, как я и надеялся, рассеивается, злость отрезвляет меня. Натали умоляла меня забрать ее и сражаться за нее. А я отмахнулся от нее и убежал. Но каждый раз, когда я терплю неудачу, понимаю, что должен бороться. За нее. Я никогда не смогу оттолкнуть ее. Я готов ждать вечность, если понадобится, но эту битву мне не выиграть. Она сама должна выбрать меня. Если Натали меня и правда любит, как говорит, то знает, где меня искать.