– Мы договорились только о щеке, мы не уточняли, какой именно. Я хотел в левую.
– Хорошо.
Я всё равно хочу снова почувствовать его кожу.
Он слегка наклоняется, так, что его левая щека оказывается передо мной. Но в тот момент, когда мои губы вот-вот соприкоснутся с его кожей, он резко поворачивает голову и его рот прижимается к моему.
На секунду я слишком ошеломлена, чтобы отреагировать. Его губы мягкие и на ощупь полнее, чем кажутся.
И теперь они на моих.
Я отшатываюсь в шоке, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Мои щёки горят так, что мне кажется, что они сейчас взорвутся.
– П-п-п-почему ты с-сделал –э-это?
Я указываю на него дрожащим пальцем. Как будто я больше не могу говорить.
Ещё одна ухмылка приподнимает его губы. Губы, которые я только что поцеловала.
– Потому что.
– Коул, ты… ты…
– Придурок? – Заканчивает он за меня, наклоняя голову.
– Я хочу, чтобы ты умер…
Я делаю паузу, осознавая, что я только что сказала. Эти слова никогда не следует произносить, только не поле того, что недавно случилось с мамой.
– Я не это имела в виду.
– Я пойму, если ты этого хочешь. Кроме того, ты единственная, кто в этом виноват.
– Я?
– Я говорил тебе, что ты пожалеешь об этом. Не угрожай мне снова, Бабочка. Ты никогда не победишь меня.
Я ударяю его по плечу сжатым кулаком.
– Уходи!!
– Или что? Ты перестанешь вести себя как леди? Ты уже сделала это. Леди не бью кулаками.
– Заткнись и вали.
– Ладно, ладно. Сделка есть сделка. Я ухожу.
Он, пошатываясь, поднимается на ноги, всё ещё улыбаясь своим приводящим в бешенство способом, заставляя меня желать ударить его в глотку.
– Я ненавижу тебя.
Я смотрю на него снизу-вверх. Его тень скрывает солнце, а его присутствие блокирует всё остальное.
Он взъерошивает мои волосы, отчего золотистые пряди разлетаются во все стороны, прежде чем положить ладонь мне на макушку и наклониться так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим.
На его губах нет улыбки, когда он говорит с резкостью в голосе.
– Ненавидь меня сколько хочешь, но сдержи наше обещание. Всё твоё первое – моё.