10 Коул

28 лет

Хаос действует непредсказуемым образом.

Когда я впервые встретил его после похищения, я подумал, что со мной что-то не так, и мне нужно это что-то скрыть.

Пока я не пошёл в тот парк и не увидел его снова.

Пока я не увидел Сильвер в её самой настоящей, самой грубой форме. Это был другой тип хаоса, и я не чувствовал необходимости прятаться.

Не от неё.

Никогда от неё.

Это она увидела мой хаос и взяла его обеими руками, как будто он всегда принадлежал ей.

Это она схватила меня, толкнула на ту скамейку и оседлала мои колени, чтобы я не ушёл. Не то чтобы я мог после этого момента.

Невидимая нить связывала нас вместе, и, черт, ничто не могло её разорвать.

Ну и что с того, что в какой-то момент мы были братом и сестрой? По-моему, она была моей ещё до того, как это произошло.

Ну и что с того, что сначала она была помолвлена с этим ублюдком Эйденом? Это никогда не было реальным. Она и я реальны. На самом деле, мы всегда были реальными. Это могло начаться, когда она пролила на меня свои блестящие слезы, или, когда впервые поцеловала меня в щеку, или, когда спасла меня в первый раз, точно так же, как я спас её.

— Ты не спас меня в первый раз. — сказала она мне на днях, когда мы отдыхали у бассейна в доме её родителей.

На ней было бикини, и я отвлёкся, думая о том, как заставить её снять его, но в то же время я не хотел, чтобы кто-нибудь из персонала видел её обнажённой. Мне даже не нравится, что они видят её в бикини.

Я поправил очки и наклонил книгу «Калила и Димна». Это специальное издание в мягкой обложке, которое она подарила мне на мой день рождения после того, как ублюдок Ронан сжёг мою предыдущую книгу в приступе ревности.

— Да, я это сделал.

— Нет, ты этого не делал. — она впилась в меня взглядом, и, хотя на ней были огромные тёмные очки от Шанель, я почувствовал злобу в её голубых глазах. — После того, как ты поцеловал меня, когда нам было четырнадцать, ты сказал, что я не так уж плоха по сравнению с другими.

Я улыбнулся.

— Ты помнишь это.

— Конечно, помню, придурок. Это был мой первый поцелуй.

— Это был и мой первый поцелуй тоже.

— Но ты сказал…

— Я сказал это только потому, что твой первый вальс был с Эйденом.

Моя кровь все еще кипела, думая об этом. Этот ублюдок будет расплачиваться за это всю оставшуюся жизнь.

Губы Сильвер растянулись в улыбке, прежде чем она прочистила горло.

— Ты... ты невероятен.

— Это должно быть новостью, Бабочка?

Она сняла очки, открыв свои тёмно-синие глаза, затем встала со стула и оседлала мои колени, совсем как в тот день в парке. Вид снизу был таким же — неземным и захватывающим дух.

Она убрала мои авиаторы, потому что, как она всегда мне говорила, ей нравится видеть мои глаза — или, скорее, видеть себя в моих глазах.

– Значит, я была твоим первым поцелуем. — пробормотала она.

— Да.

Она вздёрнула подбородок.

— И последним.

— И последним.

Затем я поглотил её, пока Синтия не присоединилась к нам и не обломала меня.

Она делает это время от времени, просто чтобы увидеть мою реакцию, и я делаю это с ней при каждом удобном случае, когда она хочет побыть наедине с Себастьяном.

Что? Иногда я действительно держу обиду.

Вот почему Эйден сегодня мой шафер. Это не из-за его навыков — которые, кстати, ужасны, а потому, что я хочу, чтобы он увидел, что Сильвер моя. Возможно, когда-то он был её фальшивым женихом, и я не могу это стереть; однако я могу заставить его смотреть, как я женюсь на ней.

Не то чтобы его это волновало, так как у него есть Эльза, но мне нужно закрепить этот момент. Все эти годы я думал, что она принадлежит ему, молча страдал, и не хочу когда-нибудь снова испытать эти чувства. Чувство, когда меня загоняют в угол, пока я не смогу спать по ночам.

Мои мысли останавливаются, когда Сильвер появляется в проходе, её рука в перчатке лежит на руке Себастьяна.

Я восхищаюсь тем, как свадебное платье облегает её изгибы, когда песок перемещается под её ногами, оставляя за собой следы. Мой взгляд поднимается снизу-вверх, пока меня не захватывают яркие глаза. Она улыбается так застенчиво, но решительно, как она делала, когда мы были молоды.

Наша свадьба состоится на маленьком пляже в том же французском городке, где я впервые поцеловал её, держал за руку и гулял, положив ладонь ей на спину перед людьми.

В первый раз, когда мы были свободны, даже несмотря на то, что пережили потерю нашего нарождённого ребёнка. В первый раз Сильвер поцеловала меня, не сдерживаясь. Это было также, когда мы вместе делали наши татуировки.

Теперь мы снова вспоминаем эти моменты в памяти. Только теперь это на виду у всего мира. Мы были на публике в течение некоторого времени, но брак скрепляет сделку раз и навсегда.

Прошло уже десять лет. Десять грёбаных лет с тех пор, как она стала моей, и двадцать лет с тех пор, как я увидел её в том парке и решил, что она будет моим хаосом.

Но в том-то и дело, что Сильвер не только мой хаос, но и покой. Дом, в который я возвращаюсь каждый день.

Нам пришлось долгое время держать наши отношения в секрете, и, хотя мне нравилось красть её у людей, связывать или трахать в тёмных углах, мне нужно, чтобы мир узнал правду, которую я знал с тех пор, как мне было восемь лет, чёрт возьми.

Сильвер принадлежит мне так же, как я принадлежу ей.

Тот факт, что я наконец-то могу крикнуть об этом всему миру, наполняет меня странным чувством, которого я никогда раньше не испытывал.

Головокружение? Нервозность?

Или, может быть, это... счастье.

До Сильвер я не знал, что означает это слово. После неё это просто означает...моя Бабочка. Мой хаос. Мой мир.

Она понимает, когда мне нужен вызов, и не уклоняется от встречи со мной лицом к лицу. Вот что мне больше всего нравится в Сильвер. Тот факт, что она никогда не отступает и никогда не сдаётся. На самом деле, ей нужен вызов так же сильно, как и мне, и именно поэтому она идеальная девушка для меня.

И поскольку это так, я намерен прожить остаток наших жизней, доказывая этот факт.

Себастьян целует свою дочь в щеку, прежде чем передаёт её мне.

Её улыбка все еще застенчива, но голубые глаза? Чёрт, как они на меня смотрят.

Это я одержим желанием увидеть себя в её глазах, а не наоборот. Я тот, кто не может насытиться тем, как они смотрят на меня.

— Заметил что-нибудь? — она шепчет.

— Что?

— Ничего? — ее губы складываются в очаровательную гримасу.

— Ты уже должна знать, что я замечаю в тебе всё. — я указываю на ленту её платья с брошью-бабочкой на ней. — Грёбаные бабочки.

— Если ты назовёшь их тараканами с крыльями, я убью тебя.

Я усмехаюсь, притягивая её к себе, потому что расстояние, между нами, это богохульство.

— Они яркие и красивые и делают людей счастливыми, как и ты, моя Бабочка.

Её щеки приобретают глубокий оттенок красного.

— Тогда ты важнее их, потому что ты делаешь меня счастливой, Коул. Ты делаешь меня такой счастливой.

— И я буду продолжать.

— Мы действительно собираемся пожениться? — она шепчет. — Я всё ещё думаю, что это сон.

— Давай свяжем себя узами брака здесь, и я покажу тебе позже, сон это или нет, миссис Нэш.

Её губы приоткрываются, и меня охватывает желание поглотить её, поэтому я так и делаю. Я завяжу наш собственный узел раньше, чем кто-либо другой сможет это сделать.

Я принадлежу ей.

Она моя.