Глава 2

Куча дров

Осирис

Несколько дней было приятно ощущать боль. Ну, разного рода боль. Мои руки чертовски болели. Я чувствовал, что мои ноги собирались сдаться. Мои спинные мышцы крутило от боли, и я был истощен. А моя одежда была мокрой от пота, хотя не так уж было и жарко.

Чтобы выжить в этом домике, мне пришлось найти работу. Я давно отказался от нормальной жизни. Поэтому имело смысл найти лесопилку и устроиться на работу туда. Там было много работы. А платили паршиво. Часы тянулись долго. У меня были наличные, а иногда просто рукопожатия, и никто не задавал дохера вопросов обо мне. Во всяком случае, они были более очарованы моим именем, нежели тем, почему я живу в домике в лесу. Остальные ребята делились на две половины. Половина имели жен и детей. Остальная половина заканчивала работу, убирала и ехала в город, чтобы напиться до беспамятства, надеясь, что они проснутся с какой-нибудь женщиной в кровати.

У них была даже игра, в которой они фотографировали постели, чтобы доказать, что они там спали. Но они хотя бы были достаточно вежливыми, чтобы не фотографировать женщину, с которой спали в одной постели.

А я?

Просто рвал задницу. С момента, когда я появлялся и пока не уезжал.

Я научился пользоваться всем оборудованием, которое у нас есть. Я предложил свои идеи владельцу – грубоватому парню Джерри, который сказал, что я должен иметь свой собственный бизнес.

Когда он это сказал, я просто чертовски сильно рассмеялся. Был он у меня, и я с ним покончил.

Сегодня мы должны переместить бревна и порезать их. Час за часом мы захватывали, поднимали, держали и носили гигантские куски древесины от одного двора к другому. У Джерри было трое парней с двумя машинами, нам пришлось работать в другом месте, чтобы заполнить их деревом. Видимо, этот заказ был для большой шишки, ведь нам было нужно резать и чистить как можно скорее. Джерри сказал мне, что он собирался лично дать мне бонус за помощь ему в заключении сделки и за то, что я сделал большую часть работы.

Честно говоря, я не беспокоился о деньгах. Того, что я имел, мне было достаточно.

В конце дня пришел Джерри и заставил меня пойти домой.

Он протянул мне контейнер с едой.

– От Линды. Она делает чертовски хороший рулет. Но она делает его очень много. Наш сын, Билл, должен был приехать на ужин вчера вечером, но отменил его. Возьми остатки себе.

– Да, конечно, – сказал я. – Спасибо, Джерри.

– Эй, Си, – сказал Джерри.

Это было мое прозвище.

– Что?

– Как долго ты собираешься здесь быть?

– Что ты имеешь в виду?

– Здесь. В этом месте. Ты думаешь, я не знаю...

– Я ценю мясной рулет, – сказал я.

– Ну же, Си. Не играй со мной в эту игру. Я знаю, что произошло. Быть здесь нелегко.

– Легче не бывало, – сказал я.

Джерри потер лоб. У него были огромные квадратные пальцы с плоскими ногтями.

– Хорошо. Ты возьмешь бонус, который я тебе даю.

– Да, да – сказал я. – Оставь это для своей жены и детей, Джерри. Или на пенсию. Чтобы поехать куда-нибудь.

Джерри рассмеялся.

– Ребята, как я, не уходят в отставку, Си. Мы работаем, пока не сдохнем.

– Тогда, полагаю, увидимся на финише, – сказал я.

– О, поверь мне, я буду там задолго до того, чем ты понюхаешь его. Наслаждайся мясным рулетом.

Я забрался в свой грузовик и бросил контейнер на сиденье.

Не секрет, что произошло на горе. Рассказ следовал за мной как проклятие. Иногда люди находили связь со мной, иногда нет.

Мне понадобилось добрых двадцать минут ехать лесом, грунтовыми дорогами, по дорогам с твердым покрытием и еще грунтовыми дорогами, чтобы вернуться в свой дом.

Я по-прежнему ненавидел заходить в это проклятое место. Я всегда сидел перед домом в течение нескольких минут после долгого дня, уставившись на него.

Я помотал головой.

Потом схватил свой ужин с пассажирского сиденья и вошел внутрь.

Полутеплый рулет с холодным пивом наполнил мой живот достаточно быстро. Я помылся и переоделся из одной рубашки в другую, и снова проголодался.

Мой образ подходил к тому месту, где я жил. Густая борода, спутанные волосы, широкие плечи и грубые руки от того, что таскал чертовы деревья не менее шестидесяти часов в неделю. Что не соответствовало образу – это татуировки. Но они были из другой жизни. Я не мог стереть их так, как мой разум привык делать с другими вещами.

Я сделал бутерброд и поднялся по лестнице на чердак хижины.

Где она собиралась написать свой первый из многих бестселлеров.

Я сел за стол и достал карту. Я развернул и разровнял ее руками. Приклеил уголки лентой, чтобы она не свернулась. Уголки были приклеены столько раз, что они стерлись и надорвались.

Существует ряд знаков и рисунков на карте, которые были понятны только мне. Я приложил палец к карте, где стоял мой домик. Затем я посмотрел на черный крестик, где были каменная скамья и ива. Может быть, в четверти мили отсюда, если что. Вот где был этот чертов хребет.

Я работал сам вниз по хребту, насколько это было возможно.

Но этого было недостаточно.

Этого совсем не было достаточно.

Этого, блять, не было достаточно.

Я сильно сжал кулак и ударил им по столу.

Карта была большая. И все на карте было намного больше в реальной жизни.

У меня была работа впереди. Годы долгой работы.

Но это было мое обязательство.

Я собираюсь найти то, что потерял.

***

Каждый день я думал о том, чтобы взять собаку. Чтобы с кем-то поговорить. Чтобы что-то отвлекало меня немного здесь и там. И составляло мне компанию в моих безумно-долгих прогулках. Но это означало проявления заботы и любви к другому живому и дышащему существу.

Итак, я шел один по лесу. Я сказал себе, что не буду искать, но я знал, что это была ложь. Я всегда искал. Помню, как в детстве моя бабушка молилась святому Антонию. Но все религиозные знания были забраны в могилу, когда она ушла в молодом возрасте. Религия моей матери была на дне бутылки и религия моего отца была в ванной комнате на раковине, выстраивая все, что он сможет нюхнуть и кайфануть.

Для меня это было выживание.

Когда я терял что-то или моя бабушка... черт, если кто-то терялся... она бы сказала: «Молись Святому Антонию». Она складывала руки вместе и смотрела вверх. Она говорила его имя пару раз, а потом улыбалась. Она говорила подождать немного. И уверяла, что все потерянное будет найдено. Иногда было стремно. А в другое время это было как вспомнить, куда, черт возьми, ты положил ключи, когда вернулся с продуктового магазина. Что касается леса, весь трюк Св. Антония был так же полезен, как и те, кто обещал, что найдут ответы. Не то чтобы я был тем, кто верил в религию или смотрел в небо, и удивлялся, что, черт возьми, на самом деле там, но было бы чертовски неплохо иметь немного удачи.

Я услышал первый шум на половине мысли и остановился. Потом я услышал больше шума.

Мое сердце мгновенно заколотилось. Громкие удары сердца всегда случались у меня, когда я слышал шум в лесу. Мое сердце убеждало меня думать о том, что просто невозможно. Но в те мимолетные секунды было нечто, что редко посещало меня.

Надежда.

Я бросился через лес, следуя за звуком.

Было очень темно, и у меня был фонарик в кармане, но я хотел бы использовать его только для чрезвычайных ситуаций. Я тренировал свое тело и глаза, чтобы ориентироваться в темном лесу. Я усилил свое зрение, обоняние и ориентир на местности. В некотором смысле... нет, пофигу.

Мне потребовалось около двух минут, чтобы найти источник шума. Я остановился и смог видеть сквозь деревья. Там была группа стоящих людей. Они окружили угасший костер, красно-оранжевые угли все еще светились в темноте. У всех кроме двух были включены фонарики на телефонах. Также висел пропановый фонарь на дереве, который ярко горел. Но потом мои глаза увидели женщину, прислонившуюся к дереву в одиночестве.

На секунду я подумал, что она не должна быть там.

– Эй, Лара, у тебя есть идея? – кто-то позвал ее.

Лара.

Она пожала плечами. Я увидел, как она сделала шаг и спотыкнулась, тем самым отступив назад.

Она была пьяна. Они все были пьяны.

Гребаные люди устроили свою вечеринку на чертовой горе.

Я стиснул зубы.

– Ну, у нас нет дров, – сказал кто-то. – Ребята, вы реально мудаки.

– Я думал, что достаточно прихватил. Сколько раз я должен это говорить?

Я оглядел импровизированный лагерь.

У них был пропан. У них был свет. Я надеялся, что у них была еда и другой способ приготовления пищи, кроме костра.

Мои глаза насчитали шесть палаток.

Затем мой взгляд снова остановился на Ларе.

Она смотрела вниз, используя кончик своего ботинка, чтобы копаться в земле. Она вообще не хотела там быть. Я читал язык ее тела на расстоянии.

Кто-то подошел к ней. Он обнял ее одной рукой и прижал к себе.

Я сжал свои губы.

Кучка долбаных пар, желающих провести ночь в лесу, пить и трахаться друг с другом.

Я повернулся и решил не лезть не в свое собачье дело.

Я шел своим путем через лес, невидимый и тихий. Не то, что я очень старался, чтобы не шуметь. Я мог еще услышать их спорящие голоса какое-то время. К тому времени, когда я вернулся в дом, было тихо. Так как мне нравилось.

Я подошел к крыльцу, а затем остановился. Справа от крыльца были три кучи дров. Вздохнув, я подошел к перилам и посмотрел в темный лес.

Сегодня не должно быть холоднее. Прохладно, да, но не холодно. Эти люди действительно настолько глупы, чтобы не принести дров, когда они отправились в поход? И почему, черт возьми, им просто не срезать их самим, когда они очутились тут?

Потому что они были пьяными. Как дурачки. Ничего правильно не распланировали.

Так что теперь они застряли.

Возможно, это не так уж важно...

Я схватился за перила и подтянул себя вперед, чтобы перепрыгнуть и спуститься на землю. Я начал собирать дрова, подсчитав, что этого хватит на ночь и следующее утро для неподготовленных идиотов, которые были пьяны и спорили. Боязнь темноты.

Я засмеялся про себя, когда снова шел по лесу.