– Всё никак не могу понять, на кого ты похожа больше: на отца или на мать?

– Всё никак не могу понять, а вам-то какая разница? – тряхнула головой она, сама поднимаясь с кровати, раз он делать этого не собирался. – Если у вас нет ко мне серьёзного дела, я бы не возражала против того, чтобы вы убрались вон из моей комнаты.

– Из твоей комнаты?

– Пусть и не из моей, но вам всё равно лучше уйти.

– Чем больше я наблюдаю за тобой, тем больше поражаюсь глубине человеческих заблуждений. Принято считать, что дети великих людей непременно несут на себе печать родителей. Твоих родителей можно с полным правом считать гениями, а ты…

– Мои родители хорошие люди! А с теми, а о ком говорите вы, я не имею ничего общего. Вообще, как так получилось, что вы женились на женщине, влюблённой в другого? Вас заставили это сделать?

Говоря это, Александра накинула на плечи подвернувшийся под руку халат и поспешно в него завернулась, подхватив на талии поясом.

– Мы вместе служили ему, – прохладно прилетело в ответ.

– То есть вы знали мою мать ещё до её встречи с моим отцом?

– Мы с твоей матерью выросли вместе.

Александра нахмурилась. Чем больше она узнавала о прошлом родителей, тем меньше оно ей нравилось.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но пока ситуация в моих глаза какая-то странная. Вы вместе с моей матерью служили великому человеку, ведущему вас к светлому будущему, почти как Карл Маркс, Энгельс и дедушка Ленин в одном лице. Великий человек положил глаз на вашу жены, а вы просто стояли в стороне и смотрели, как она ублажает вашего босса, из верноподданнических чувств не смея вмешаться или возразить?

– Мне хотелось бы, чтобы ты уважительнее относилась к своим родителям.

– Чем больше я узнаю ваш мир и ваши правила, тем меньше уважения могу из себя выдавить.

– Я верно служил твоему отцу. Я любил твою мать. Именно мне Морелла поручила заботиться о тебе, что я и делал все эти годы. И я до сих пор выполняю данные мной обещания, – без запинки отчеканил Росио. – А пришёл я за тем, чтобы приступить к занятиям.

– Великолепно! А подождать, пока я, проснувшись, спущусь, не судьба?

Росио откинул со лба волнистые волосы:

– Я хотел поговорить с тобой наедине.

– О чём? – насторожилась Александра.

– О твоих родителях. О целях, которые стоят перед нами в ближайшем будущем, – перехватив взгляд Александры Росио Мортэ криво усмехнулся. – И вообще, может мне просто захотелось получше тебя узнать?

– Зачем?

– О людях, играющих в твоей жизни немалую роль или о тех, для кого ты сам в своё время сделал немало, всегда хочется знать больше.

И в сердце Александры отчего-то шевельнулась жалость. Разум её не находил ни малейшей причины жалеть этого лощеного денди, да и сердце вполне было с разумом согласно, так что что Александра просто перестала понимать саму себя.

– Вы действительно любили мою мать?

– Я любил Мореллу Диамонт всегда – ещё с тех пор, как мы оба с ней были детьми. Но, к сожалению, эта любовь никогда не была взаимной. И она не обманывала меня. Мне не в чем её упрекнуть.

– Если она вас не любила, так почему пошла замуж?

– Потому что в нашем мире вопрос о браке решают не молодожёны, а их родители.

– Вы всё равно могли бы отказаться, зная, что она любит другого?

– Мог бы. Но тогда жизнь Мореллы превратилась бы в настоящий ад.

– Хотя с виду вы выглядите сущим бесом в душе вы настоящий ангел, ратующий лишь за счастье ближнего своего? Ваше право, хотя я, откровенно говоря, всё равно не понимаю. По мне, так каждый имеет право на своё личное счастье.

– Кто ж сказал, что у меня его нет? Морелла не единственная женщина в моей жизни. Но раз я дал клятву заботиться о тебе, слово придётся держать. Да и твой отец не из тех, кто забывает преданную службу. И не их тех, кстати, кто прощает оступившихся отступников.

– Так куда понятней. И более жизненно. Но разве мой отец не умер?

– Придёт время, и вы вернём его в наш мир. А до той поры тебе не следует объявлять о вашем родстве никому.

– Да я не собиралась.

Глава 5

Оставшиеся недели пролетели как Сапсан – стрелой, так, что уши закладывало от перемены событий и впечатлений. То Лютер, то Аста, то Росио пытались научить Александру новым магическим приёмам. Магия давалась Александре легко. Словно что-то внутри застоявшемся потоком радостно прокладывало дорогу, выливаясь из сердца и из души, как льются стихи из-под пера поэта, когда его посещает крылатая Муза.

Когда-то Александра действительно пыталась писать стихи. Это чувство ни с чем не сравнить. Словно попадаешь в огромный поток образов, видений и знаний, становясь чем-то большим, чем есть сам. Будто и в самом деле начинаешь обладать даром пророчества, видишь иные миры, летишь. Ничто так не опьяняет.

Ничто в жизни не приносило Александре такой радости, как сочинение – стихов ли, музыки, песен. Или заклинаний. Отчего-то последние тоже виделись творчеством.

Магия в сердце Александры быстро заняла место, принадлежащее прежде искусству. Складывать невидимые магические потоки в нечто, похожее на сложное кружево было почти то же самое, что складывать слова в рифмованные строчки, полные особого смысла. Это затягивало, увлекало. Это порабощало, как навязчивая идея.

Любовь к магии выстраивала для Александры тонкий мостик в новый мир. Она каждую свободную минуту просиживала над книгами. Их в библиотеке было огромное множество. Росио иногда подкидывал их в порядке, помогающем легче понять тот или иной материал.

Чем сильнее Александра углублялась в чтение, тем яснее понимала – магии невозможно научиться. Это такой же дар, как голос или музыкальный слух. Можно попытаться развить, но, если от природы сильного голоса нет, так и не будет. Навыком таланта не заменишь.

Как ни старалась Александра, ничего из раздела бытовой магии ей не давалось – ни создание предметов, ни их перемещение. Зато иллюзорные картинки выходили с полупинка. Стихийная магия тоже словно бы только и ждала возможности себя проявить.

Вскоре Александра открыла ещё одну полезную вещь – ей не нужны были чужие заклинания, она могла создавать их самостоятельно.

Вечером накануне отъезда в колледж в дверь постучался Дэмиан:

– Не спишь? Можем поболтать?

– Хочешь рассказать, как прошло свидание с Мионой? – Александра выразительно взглянула на часы. – Судя по тому, что оно не затянулось, всё прошло не очень.

Дэмиан опустился в кресло, вальяжно развалившись в нём, перекинув ноги через подлокотники.

– Не пойму, тебе действительно интересно копаться в книжной пыли? – с пренебрежением протянул он.

– Пытаюсь наверстать упущенное, не желая мириться с очевидным, – вздохнула Александра. – Это бесполезно.

– Я бы так не сказал. Ты весьма… как это сказать? Работоспособна? И упёртая. Хуже осла. Наверное – наследственность. Твои родители, по слухам, тоже были такими. К слову, фанатичная решимость редко доводит до добра.

Дэмиан скользнул сочувственным взглядом по вытянувшемуся за последние дни личику Александры:

– Нервничаешь из-за предстоящего отъезда?

Она неопределённо пожала плечами:

– Может и нервничаю. Хотя мне очень интересно. Всё, что я пока видела в вашем мире – это дом твоих родителей. Любопытно поглядеть на всё остальное. Я же тут как в клетке.

– В клетке не всегда плохо, – предпринял Дэмиан неуклюжую попытку утешить. – По крайней мере, в ней безопасно.

– Тут всё зависит от точки зрения. По мне, когда тебя пытаются закопать заживо, это опасно. Ну, неприятно, как минимум.

Они оба помолчали. Потом Дэмиан небрежно уронил:

– Почему ты ни о чём меня не спрашиваешь?

– А о чём я должна тебя спросить? – удивилась Александра.

– Ну, о наших будущих однокашниках? Кстати, твой суженый-ряженый будет учиться с тобой на одном факультете. Не интересует?

– Нет.

– Совсем-совсем? – подначивал Дэмиан. – В таком случае, ты пребываешь в меньшинстве. Да будет тебе известно, что Кристиан Диамонт парень очаровательный и очень популярный. Ещё бы! Роковой красавец!

– Какая прелесть! Я уже впечатлена. А он знает о нашем с ним… хм-м? Обручении?

– Об обручении знает. О том, что его наречённая жена воскресла и что это именно ты – нет. Так что будет шанс ему понравиться до того, как сама мысль о вашей женитьбе сделает ему противным одно твоё имя.

– А у него, на мой вкус, имя ничего так. Из разряда «дешёвый театральный шик», – съязвила Александра.

– Верно. Девчонки от него пищат.

– Больше, чем от тебя и твоего имени?

– Возможно, – с улыбкой кивнул кузен. – Но тебе следует знать: Кристиану нельзя доверять.

– Даже так? Почему?

– Он не нашего круга.

Вот так поворот?

– Как это он не нашего круга? – могла бы, Александра присвистнула бы от удивления. – Он Диамонт, ты – Диамонт, и я тоже чуть-чуть Диамон. Мы все одной крови, но – разного круга? – поморщилась Александра. – Это вообще – как?

– Его родители не разделяют наших взглядов. Понимаешь?

– Не совсем. Вернее – ни фига. Я вообще не в курсе о наших особых взглядах, если что.

– Лекса, ты должна понимать, что находишься в опасности. Сколько ведьмаков захочет убить тебя, чтобы помешать воскрешению твоего отца?

– Уверена, у Кристиана Диамонта найдётся о чём помечтать помимо моего убийства. Тем более, что я всё поняла и не собираюсь громко заявлять о своём происхождении прямо с порога Академии. Можешь передать своему папочке, что с его поручением ты успешно справился. Спокойной ночи.

– Отлично, – кивнул Дэмиан. – Уже и вправду поздно, пора ложиться спать. Завтра вставать спозаранку. День обещает быть полным впечатлений.

– До завтра, – простилась Александра.

Новый день выдался суетным.

Вот он, перрон «а-ля Хогвартс». Хотя нет, перрон там как-то иначе назывался?

Купол из разноцветных мозаичных стёкол раскрашивал пространство в яркие цвета, делая всё вокруг ярче и радостнее, чем оно было на самом деле. Народу было так много, что на платформе стояла сплошная толкотня. Правда, не было ни алого паровоза, ни пара – вагонный состав до будничного обыденный, едва ли не скучный. Хотя нет, конечно, посмотреть всё равно было на что. На английских поездах Александре до этого момента ездить не приходилось.