Глава 1

Рэн

– У тебя еще пять минут. Потом нужно закончить уроки и идти ужинать, – предупредила я Уайатта.

Он выглядел таким сосредоточенным, сидя на краю дивана, спрятав под себя свои маленькие ножки. Его пальчики быстро бегали по экрану, пока он усердно создавал новый мир в видеоигре. То, что он создавал на этом устройстве, всегда поражало меня.

– Но я почти убил дракона, – захныкал мальчик, не отрываясь от игры.

Уайатт наморщил лоб и надул губки из-за того, что придется закончить игру.

– Даже не начинай, мистер. Ты знаешь правило, – он сел за игру сразу, как вернулся из школы, и сидел бы так весь вечер, если бы я не контролировала его.

– Хорошо. Еще пять минут, – откликнулся он, признавая поражение.

Его растрепанные каштановые волосы свисали на глаза, и мне было интересно, как он может видеть сквозь них.

– Дружок, думаю, пора стричься.

Мальчик быстро провел пальцами по челке, приглаживая ее, и ответил:

– Не надо! Все выглядит так, как должно выглядеть, – Уайатт быстро глянул на меня, нахмурив темные брови, и сразу вернулся к своей игре.

Я не могла сдержать улыбки, наблюдая за ним. Он выглядел как обычный восьмилетний мальчик в мятой футболке и джинсах, но для меня он всегда был особенным. Я видела, что Уайатт был исключительным ребенком, делая чудеса еще более чудесными. Каждый день он делился со мной чем-то новым, взахлеб рассказывая обо всем в подробностях. Мне нравилось слышать восторг в его голосе, и то, как упирался руками в бок, пытаясь сосредоточиться на том, что говорит. Я не скрывала, что он – вся моя жизнь, и для меня не было ничего лучше, чем видеть его счастливым.

– Как насчет рыбных палочек на ужин? – предложила я.

– Не-а. Я хочу куриные наггетсы.

– Уайатт, ты их ел вчера. Ты скоро сам превратишься в куриный наггетс, – рассмеялась я.

– Это физически невозможно, мам. Курица – это птица. Люди не могут стать птицами, – засуетился он, тряся головой.

Мой ребенок всегда воспринимал все буквально. Я улыбнулась и сказала:

– Я знаю, сынок. Просто пошутила. Ты все-таки хочешь куриные наггетсы?

– Ага. Завтра я их точно не поем. У папы их никогда не бывает, – проворчал сын, переключаясь на игру.

Пряди его каштановых волос упали на лицо, скрывая выражение разочарования. Я содрогнулась от мысли, что он собирается к отцу. Уайатт ходил к нему каждый четверг вот уже несколько месяцев, но мальчику все еще было сложно привыкнуть, переходя из одного дома в другой. Ситуацию еще осложнял страх, который я испытывала каждый раз, когда сын оставался со своим отцом. Я изо всех сил старалась скрыть беспокойство от ребенка, но мне все же казалось, он чувствовал неладное.

Мы начали встречаться с его отцом Майклом, когда учились в школе. Я обожала его. Мне нравилось, что он был таким сильным и мог защитить меня, не говоря уже о его внешней привлекательности. Он был из хорошей семьи и был в прекрасных отношениях со своими родителями, которых я любила... тогда.

В его объятиях я чувствовала себя в полной безопасности и думала, что наша любовь настолько сильна, и мы можем пережить что угодно. Тогда я действительно была уверена, что мы проведем всю жизнь вместе. К сожалению, то, что мне больше всего нравилось в нем, в итоге оказалось тем, что больше всего пугало меня. Со временем он стал контролировать меня и ревновать до такой степени, что я практически задыхалась. Я была как парализованная – не могла ступить и шагу без его одобрения.

Мои поступки, не соответствующие его ожиданиям, приводили Майкла в бешенство. Его характер олицетворял собой силу, с которой нельзя не считаться. Я не знала, как спасаться от его приступов гнева. Перепробовала все, от воззваний к его разуму до безмолвного терпения. Ничего не получалось. Я и раньше знала обо всех его драках в барах и других переделках, в которые он попадал из-за вспышек агрессии, но я никогда не думала, что он будет так вести себя по отношению ко мне.

Когда впервые увидела его лицо, перекошенное от злости, была ошеломлена. Я не ожидала, что Майкл будет так взбудоражен новостью о моей беременности вскоре после женитьбы. Его гнев застал меня врасплох. Никогда не забуду взгляд мужа в тот момент, когда он завел кулак назад и ударил меня по голове. Он словно был другим человеком. Удар оказался настолько сильным, что доктор удивился, как у меня не случился выкидыш.

После этого случая Майкл плакал и молил о прощении. Он обещал и клялся, что такое больше никогда не повторится. Говорил, что сделает все возможное, чтобы сделать нашего ребенка счастливым. На тот момент я еще даже не окончила колледж. Если бы я бросила его, то в конечном счете переехала к своим родителям и вырастила ребенка без отца.

По правде говоря, я любила своего мужа и хотела – нет, должна была поверить ему. Я должна была довериться ему, когда он сказал, что позаботится о нас и обеспечит нам ту жизнь, которую обещал. Несмотря на то, что я была беременна всего несколько месяцев, мой ребенок уже стал для меня самым важным в мире. Это одна из причин, по которой назвала своего сына Уайаттом, своим маленьким воином. В то время я понятия не имела, насколько значение этого имени действительно подходит ему.

За подобное я должна была бросить Майкла и никогда не возвращаться к нему. Но, честно говоря, надеялась, что инцидент больше не повторится, и убедила себя в том, что шок и стресс, вызванные новостью о моей неожиданной беременности, просто полностью ошеломили его и вынудили сорваться. К сожалению, я никогда в жизни так не ошибалась. Хоть он и нечасто поднимал на меня руку, но в порыве гнева был безжалостен. Я никогда не знала, что может стать очередной причиной его агрессии.

Со временем я стала другим человеком. Ненавидела себя за то, что не могла постоять за себя, не могла потребовать лучшего отношения к себе, настолько страх был всепоглощающим. В конце концов, стала делать все возможное, чтобы сделать его счастливым, изо всех сил стараясь сохранить мир. Я наконец научилась ладить с Майклом и его характером, но, когда нам стало известно о проблемах здоровья Уайатта, все стало намного хуже.

Когда ребенок подрос, начала беспокоиться из-за того, что он разговаривал не так, как большинство детей его возраста. Я отвела его на обследование, и доктор сообщил нам, что у Уайатта синдром Аспергера – форма аутизма, которая характеризуется у детей трудностями в социальном взаимодействии, а также ограниченным кругом интересов и повторяющимся репертуаром занятий. Эта новость повергала в шок, но все же у меня оставалась надежда.

Уайатт был замечательным ребенком, и я любила его таким, какой он есть. К сожалению, Майкл не признавал тот факт, что его сын отличался от других. Репутация для Майкла была превыше всего. Он всеми силами пытался доказать, в особенности своим родителям, что мы – идеальная американская семья. Он зациклился на этой мысли и постоянно обвинял меня в задержках развития Уайатта. В конце концов, я попала в больницу и пролежала пять дней с легкой травмой головы, тремя сломанными ребрами и запястьем. Причиной этого стало разочарование Майкла в нашем сыне.

Тот вечер изменил все – я бросила любые попытки найти общий язык с мужем, который постоянно поднимает на меня руку, набралась смелости и подала на него в суд. Поэтому все его встречи с сыном должны проходить под наблюдением. И также его обязали посещать занятия по управлению гневом в течение года. Казалось, что занятия и в самом деле помогли ему, но я все равно жутко нервничала всякий раз, когда отправляла Уайатта к нему. Я не доверяла Майклу, но суд не оставил мне выбора.

Когда сынишка заметил мой взгляд, он поинтересовался:

– Так ты мне сделаешь наггетсы?

– Хорошо, сделаю, но ты также должен съесть овощи, – предупредила я, направляясь на кухню.

Уайатт схватил рюкзак и пошел за мной, бросая вещи на пол у стола.

– Ладно, но только не брокколи. Ненавижу брокколи. И я получил сегодня сто баллов за тест по математике, – похвастался мальчик, доставая книги и складывая их на кухонный стол.

– Здорово, дружище, но я не удивлена. У тебя всегда было хорошо с математикой.

– Мой любимый предмет, – признался он.

– Я знаю. Он был и моим любимым. Так как ты хорошо справился, можешь поиграть после ужина немного дольше.

Как всегда, я не получила ответ. Уайатт знал, что за хорошие оценки он получит дополнительное время на игры. После ужина мальчик забрался на любимое место и закончил создавать новый мир. После этого без моих напоминаний он сам отправился умываться. Я обыскала ящики в поисках его любимой пижамы и положила ее на комод. Сидя на краю его кровати ждала, пока он выйдет из ванной. Душ выключился, и через несколько секунд услышала, как Уайатт шлепал мокрыми ножками по паркету коридора. Он остановился в дверях и уставился на меня, стоя с одним полотенцем, обернутым вокруг талии, и другим – на голове.

– Что случилось, сынок? – спросила я.

– Ничего, – ответил он, подходя ко мне и обхватывая своими маленькими мокрыми руками за шею.

Я обняла его и ощутила аромат фруктового шампуня и своего любимого геля для душа. Крепче прижав сына к груди, слегка поцеловала его в голову. Я дорожила этими моментами. Уайатт редко проявлял знаки внимания, но для меня не было ничего лучше этих, пусть и редких, случаев. Было время, когда он даже не разговаривал со мной, и тем более не прикасался ко мне, поэтому я так близко прижала его к себе, наслаждаясь моментом.

– Мам, пора спать, – сказал Уайатт, высвобождаясь из моих объятий.

Он взял вещи и стал одеваться, давая понять, что не нуждается в моей помощи.

– Я вернусь через несколько минут и проверю, как ты тут, – предупредила я, выходя из комнаты, – люблю тебя.

– А я тебя, – отозвался мальчик, заползая в кровать.

Я вернулась через пятнадцать минут, когда он уже спал.