Глава 20

Эмили

Райан только что бросил кекс в мой иллюминатор.

Я выглянула, но пришлось вытягивать шею, чтобы увидеть его там, на взлетной полосе. Поверх удлиненного пиджака на нем был ярко-оранжевый защитный жилет, а вся одежда, казалось, была перепачкана такой же оранжевой глазурью.

Полное замешательство… вот что, мягко говоря, испытала я в эту минуту. Но все стало еще хуже, когда через несколько сидений от меня прозвучал хорошо знакомый мне голос.

— Простите, — мило проворковала поднявшаяся со своего места невысокая старушка.

Каким-то немыслимым образом Грэмми оказалась здесь. В моем самолете.

Все обнаруженные этим утром невероятные совпадения в совокупности с появлением Райана на взлетной полосе говорили мне, что происходит что-то значительное. Но у меня не было ни одной здравой мысли, что же это могло быть.

— В данный момент, — обратилась Грэмми к подошедшей стюардессе, — я не буду утверждать, что у меня есть бомба. Но все же хочу уточнить. Если бы кто-то заявил, что пронес в самолет взрывное устройство, это задержало бы рейс?

— Д-да. Нам, разумеется, пришлось бы отложить вылет, — смущенно ответила застигнутая врасплох девушка, бросая то и дело взгляд в переднюю часть самолета, где стояли и разговаривали две другие стюардессы.

— Постойте, — Грэмми резко прижала ладонь к груди. — Вообще-то нет. Похоже, у меня сердечный приступ.

Стюардесса, явно сбитая с толку, потянулась было к ней, но тут встрепенулась и громко позвала на помощь. Во время разразившегося хаоса мы с Грэмми встретились взглядами, и она хитренько мне подмигнула. А затем, плюхнувшись на пол, принялась бранить тех, кого собиралась преследовать после смерти, дабы «небеса были освещены».

Благодаря пассажирам, что смотрели на Грэмми со смесью недоумения и ужаса, и людям, пытавшимся разобраться, зачем кому-то понадобилось забрасывать самолет кексами, поднялась невообразимая суматоха. Мне же ничего не оставалось, как вжаться в кресло и поразмышлять… пялясь на размазанную по всему стеклу оранжевую глазурь.

«Что здесь делает Райан? С чего бы Грэмми лететь моим рейсом? И при чем тут кексы?»

Очевидно, я оказалась в центре какого-то хитроумного плана. Вот только никак не могла уловить сути происходящего. Мне бы сейчас в какое-нибудь тихое местечко, где я могла посидеть и подумать, тогда бы я непременно разобралась в этом. Но сейчас, увы, меня мучило удушье, напоминающее симптомы клаустрофобии.

Буквально через несколько минут в салон самолета влетели медики с носилками. Последним в их группе был Райан, успевший сменить оранжевый жилет на куртку «скорой помощи», которая была ему непомерно велика. Но никто вокруг, казалось, не замечал, что она была просто накинута поверх обычного брючного костюма.

Райан жестом велел мне следовать за ним. И все это время я слушала, как Грэмми ругается с врачами «скорой помощи», требуя прекратить приставать к ней, если у них нет солидных страховок. Она клялась их тугими задницами, что подаст на них в суд.

Остановившийся перед входом в телескопический трап самолета Райан был весь мокрый от пота. А своей безумной ухмылкой напоминал сумасшедшего.

— Пожалуйста, объясни мне, что, черт возьми, происходит? — потребовала я.

— В следующий раз, — начал он, — я просто напишу тебе эсэмэ́ску. Но все это было спланировано заранее, — он поднял руку в просьбе не перебивать его и порылся в кармане пиджака. Сопутствующие этому мокрые чавкающие звуки заставили меня брезгливо передернуть плечами, но тут Райан наконец вытащил изрядно помятый кекс с апельсиновой глазурью. В него был воткнут кусок бумаги, перепачканный растаявшим шоколадом и кремом. — Это… ну… — вздохнув, он вытер глазурь о штанину и поднял бумажку, чтобы я могла ее разглядеть. — Это билет на самолет. Скорее всего, придется купить новый, но по плану я должен был перехватить тебя на мосту. Я собирался вручить тебе кекс с билетом на твой рейс.

Я указала на самолет.

— Но у меня уже был билет... и почему кекс?

Райан нетерпеливо вздохнул.

— Ты не поняла. Это мой билет. В Париж.

— Что?..

— Мой билет. В Париж, — повторил он.

— Я услышала тебя, — криво усмехнулась я. — Просто... это какое-то безумие. У тебя же здесь пекарни. Разумеется, я оценила твой жест, но давай будем реалистами. Я пробуду в Париже два года. А каков твой план? Потусоваться там со мной пару недель? Но это ничего нам не даст, хотя и выглядит очень мило.

— Если учесть, что продукция «Игристого Пекаря» уже известна в Париже, то уверен, мне не грозит роль незваного эксцентричного чудака. К тому же я назначил себя руководителем зарубежного бизнеса. А это означает, что если я в ближайшее время не организую за границей несколько франшиз, то моя задница окажется под угрозой.

Я склонила голову набок.

— И что конкретно угрожает твоей заднице?

— Кто, — поправил меня Райан. — Ведь отчитываться я буду перед самим собой. Я повысил Стефани, а Уильям пообещал помочь ей, так как сам заварил эту кашу. По правде сказать, в его случае это самая минимальная плата.

— Ну-у-у, — задумчиво протянула я, — очень жаль, что мы уже расстались. Боюсь, во Франции без знания языка тебе будет сложно найти новую подружку.

— Я надеялся, что эта часть станет предметом переговоров. Разрыв отношений.

— Да? — мне с трудом удалось сохранить самообладание, так как мое сердце, похоже, предпринимало попытки выскочить из груди.

И пока мои мысли скакали как трусливые зайцы, оно точно знало, чего хочет.

Наша новая встреча с Райаном виделась мне как одна из двух дверей. Он был вариантом «б», в то время как погоня за мечтой всей жизни являлась вариантом «А». Я и помыслить не могла о мире, где могло быть и то, и другое. Ну какой мужчина в здравом уме последует в Париж за недавно встреченной девушкой, когда на кону стоит процветание возрастающей бизнес-империи?

— Хочу предложить тебе новую сделку, что скажешь? — продолжил объясняться Райан. — В прошлый раз я пообещал отпустить тебя в назначенный срок. Без претензий и уговоров. Теперь у меня есть другое предложение.

— Я слушаю.

— В этот раз я не намерен отпускать тебя. Ладно, это прозвучало не совсем корректно. Я имею в виду, если ты, конечно же, не будешь против, то...

— Договорились, — прервала я его и, приподнявшись на носочки, чмокнула в губы. Райан буквально завис от изумления, видимо, боясь поверить в собственную удачу. — Ты так и не объяснил мне, при чем тут кексы и зачем ты размазал крем по всему телу.

— Это было символично, — с легким налетом грусти ответил он. — Нет, я сейчас не о жирных пятнах на моей одежде. В этом виноват полицейский с навязчивой идеей прозондировать мою задницу.

— Эй, мне начинать ревновать? Но сначала мне все же хотелось понять.

— Нет. Ты гораздо симпатичнее того придурка. Просто в первое наше с тобой знакомство у нас не сложилось из-за кекса. Во всяком случае, в этом была и моя вина. Тогда я решил все исправить таким же кексом. Круг замкнулся… и все такое.

Оглядев прилипшие к его одежде ошметки растерзанной выпечки и печальное подобие кекса в его руке, я мазнула пальцем по глазури и с легкой ухмылкой облизала его.

— Судя по последним событиям, напрашивается вывод, что в твоем ДНК не заложено идеальное выполнение планов. Но я с удовольствием разделю с тобой эту грязную поездку, — сделав многозначительную паузу, я приложила указательный палец к губам, и моя ухмылка стала еще шире. — Да уж, прозвучало двусмысленно. Прости.

— Пожалуйста, не извиняйся. Именно это я и хотел тебе предложить. Небольшой грязный вояж, — в тот момент, когда Райан закончил фразу, из самолета вышла бригада «скорой помощи» с вырывающейся из их рук Грэмми.

— Сделай это, деточка, — хихикнула она. — Обо мне не беспокойтесь! Муж моей внучки — чокнутый миллиардер. Он вытащит меня из этой передряги.

Мы провожали Грэмми взглядами, пока ее вели по туннелю, а она брыкалась и дергалась, пытаясь вырваться из рук медиков. А потом Райан повернулся ко мне лицом.

— Так как… э-э-э… я не смогу лететь этим рейсом, мы встретимся завтра.

Я рассмеялась.

— Похоже, твой план дал сбой, и ты в пролете?

Он вздохнул.

— Точно. Но самого главного я все же добился.

Я снова его поцеловала.

— У тебя случаются проколы. Но для сыра это преимущество.

Судя по дурацкой улыбке на его лице, Райан собирался сказать какую-то глупость.

— А ты могла бы в этом сравнении зайти так далеко, чтобы вспомнить знаменитый сорт Гауда?

Я притворно закатила глаза, а потом от души рассмеялась.

— Оставь эти дурацкие каламбуры Уильяму. Кстати, я почти уверена, что служба безопасности аэропорта пыталась поймать его за кражу в магазине. Боюсь, он не сможет в ближайшее время выручить надеющуюся на него Грэмми.

— Теперь понятно, почему он не сообщил мне, что ты вошла в здание аэропорта.

— Ладно, сейчас не время, но чуть позже ты подробно распишешь мне все перипетии твоего провалившегося плана.

— До или после той грязной поездки, что ты проведешь со мной?

Я многозначительно пошевелила бровями.

— После?

Теперь уже Райан поцеловал меня… мягко и нежно прижавшись к моим губам. А затем, слегка отстранившись, одарил меня такой сексуальной улыбкой, что мне захотелось растечься лужицей у его ног.

— Тебе пора вернуться в самолет. Мне нужно кое-что уладить, а после нас ждет незабываемая встреча в Париже.

— Боже, ты сказал это так романтично...

— Наконец-то. Хоть что-то в моем плане оказалось романтикой, а не нелепым абсурдом, — схватив мою руку, он сжал ее. — Только не позволь им разбить самолет.

— Постараюсь. Райан, когда прилетишь в Париж, может, просто позвонишь мне? Без своих хитроумных трюков или чего-то такого. Боюсь, еще один твой грандиозный план меня просто доконает.

— Договорились.