Глава 16

Райан

Облокотившись о разделочную стойку, я уставился на кексы, которые только что испек. Они выглядели ужасно. Как бы банально это ни звучало, но не следует заниматься выпечкой, когда ты чертовски зол. Мои кексы были тому явным доказательством. Все они были кособокими и чересчур сухими. А украсил я их так, словно у меня вместо пальцев были клюшки.

— Та-а-ак, — услышал я голос Стефани, которая стояла, прислонившись к посудомоечной машине, и, скрестив на груди руки, сверлила меня неодобрительным взглядом. Ее волосы, собранные на макушке в пучок, были закреплены чем-то похожим на палочки для еды. — Ты собираешься поведать мне, за что надругался над бедными кексами? Или мне, как обычно, придется играть в детектива?

— Проблемы с девушкой, — пробурчал я.

Стефани понятливо кивнула.

— Не нужно быть детективом, чтобы понять это. Меня интересуют подробности. Что случилось между тобой и Эмили?

— Все кончено, вот что случилось.

— Что? Я даже не знала, что что-то началось. И почему я до сих пор не в курсе?

— Это началось вчера вечером, а сегодня утром уже закончилось. Возможно, я побил новый мировой рекорд по самым коротким отношениям в истории человечества.

— Так что ты натворил?

Я резко развернулся к ней.

— А кто сказал, что дело во мне? Нет, я, бесспорно, совершил кое-какие глупости, но за это уже извинился. Отчасти за те, что были совершены еще в школе. Но в разрыве нынешних отношений моей вины нет.

Стефани скептически усмехнулась.

— И что же она сделала?

— Согласилась работать на другом конце света. Без раздумий.

— Это как-то связано с ее учебой в школе искусств?

— Да, — простонал я.

— Я думала, учеба начнется в январе.

Я сокрушенно вздохнул.

— Было так, потом стало по-другому. Но это уже не имеет значения. Она сделала свой выбор. И я рад за нее.

— Да уж, — фыркнула Стефани. Взяв один из моих кексов и повертев его в руках, она скривилась. — Ты выглядишь чертовски радостным.

— А что я могу поделать? — огрызнулся я. — Злиться, что ее больше заботит мечта всей жизни, чем встреченный пару недель назад парень? У меня нет права отговаривать ее от этой работы.

— А кто сказал, что ты не должен злиться? — искренне удивилась она, и на ее лице появилось мечтательное выражение с ее обычной безнадежно-романтической улыбкой. Шагнув ко мне, она больно ткнула меня в грудь пальцем. — Кто сказал, что ты должен позволить ей упорхнуть из твоей жизни? — еще тычок. — Кто сказал, что ты не можешь бороться за свою женщину? — опять тычок. — Кто сказал… — голос Стефани повысился до крика, — что ты не можешь броситься за ней вдогонку? Догнать в аэропорту? Это же твой финальный выход, Райан. Та часть фильма, где вот-вот, как все знают, начнутся титры. Причем все понимают, что в реальной жизни ты бы просто отпустил ее. Именно так, как правило, поступают обычные люди. Но те, кто смотрит этот гребаный фильм, убеждены — ты обязательно сделаешь что-нибудь экстраординарное. Что-то, что вдохновит их всех. Поэтому они всю дорогу будут болеть за тебя.

Я нетерпеливо махнул рукой и окинул пекарню оценивающим взглядом.

— У нас проблема. Здесь нет камер. В твоем личном сценарии зрители также ожидают, что девушка безоговорочно примет парня. И неважно, насколько дурацким и нелепым будет маневр, который он провернет. А что станет со мной, если я помчусь за ней через весь аэропорт, а она посмотрит на меня, как на идиота?

— Зато ты точно будешь знать, что пытался. И тебе не придется мучиться и портить кексы еще несколько месяцев, пока ты в конце концов не забудешь ее. Вот только ты никогда не сможешь полностью вычеркнуть ее из своей памяти. Если ты отпустишь Эмили, то будешь видеть ее черты в каждой женщине, с которой когда-либо заговоришь. И каждый раз будешь просыпаться в холодном поту, гадая: а что бы было, если... Ты будешь…

— Я понял. И полностью с тобой согласен. И... — бросив на нее смущенный взгляд, я глухо застонал. — Мне стремно признаваться, но у меня уже есть один безумный вариант. Что скажешь?

— Ты намерен сделать ее беременной… — прошептала она в ошеломленной задумчивости, словно это была самая гениальная идея, достойная внимания.

— Что? Нет. Кексы. Как часть моего дурацкого плана. Только не эти. Эти слишком уродливы.

У Стефани загорелись глаза.

— О. Мой. Бог. Чем я могу помочь?

* * *

Вопреки здравому смыслу, я позволил Стефани внести некоторые коррективы в мой «грандиозный» план. И в результате все неожиданно превратилось в замысловатое театральное действо, участниками которого — помимо меня и Стефани — стали Стив, Брюс, Наташа, Уильям, Хейли… и даже Грэмми.

В пять часов утра мы все собрались в огромной квартире Уильяма.

Все были одеты и выглядели готовыми к бою. Лишь непрерывно зевающий хозяин квартиры до сих пор щеголял в пушистом белом халате.

— Давайте еще раз прогоним весь план, чтобы каждый забил у себя на подкорке отведенную ему роль, — привлек я всеобщее внимание, указав на карту, которую распечатал на принтере. На ней я ярко выделил дом Эмили и кратчайший путь от него до аэропорта. Уильям пригрозил Лилит увольнением, если та не выяснит время вылета своей подруги. Так что мы были в курсе, во сколько будет ее рейс. Я постучал пальцем по отметке дома Эмили. — Брюс с Наташей дежурят в вестибюле. Замаскируйтесь, чтобы она вас не заметила. Сообщите мне, когда Эмили выйдет.

— У меня нет камуфляжа, — категорически заявил Брюс, откусывая банан, который держал в руке.

Он сверлил меня, машинально жуя, холодным взглядом.

Наташа толкнула его в бок локтем.

— У нас с медового месяца остался костюм полицейского.

Брюс сжал челюсти, и я мог бы поклясться, что на его щеках проступил румянец. Уильям с комичной медлительностью повернулся к брату. Его широко раскрытые глаза сияли неподдельным восторгом.

— Офицер Брюс?.. И почему я с такой легкостью это представил? — он громко рассмеялся, а Хейли, прикрыв рот ладошкой, бросила исподтишка любопытный взгляд на Брюса, жевавшего теперь свой банан с нарочитой яростью.

— Нет, — я едва сдержался, чтобы не заржать во весь голос. — Офицер полиции, по-моему, будет слишком заметным. И слишком возбуждающим. А мне нужно, чтобы вы были предельно собраны.

Брюс бросил на меня взгляд, способный расплавить стальную балку.

— Никакой маскировки, — холодно обрубил он.

— Просто постарайтесь не попасться ей на глаза, — согласился я.

Наташа смотрела на мужа, мило улыбаясь.

Я увидел, как Брюс слегка вздрогнул от неожиданности, когда она — как бы невзначай — завела руку ему за спину и, видимо, ущипнула за ягодицу. Думая, что никто не видит, он одарил ее многозначительным, обещающим жесточайшую расплату, взглядом. Хотя, уверен, этим наказанием они будут наслаждаться оба.

— Стив, ты ждешь здесь, на перекрестке. Если на дороге будут пробки, она может проехать по другому маршруту. Я должен точно знать, доберется она до моста или нет. Если она поедет прямо, напишешь «отлично». Если же свернет налево, то «хреново». Ладно?

Стив недовольно поджал губы.

— Думаю, кодовые слова должны быть немного загадочней. Что, если она перехватит сообщение? Я мог бы… если она поедет прямо, написать «кондор (прим. самый крупный представитель хищных американских грифов) летит верно». А если налево, то, например, «преобладает западный ветер».

— Слева будет дуть восточный ветер, — Уильям постучал пальцем по карте, чтобы показать Стиву, о чем он говорит.

— О черт, ты прав. Ладно, тогда «преобладает восточный ветер».

— Вообще-то, — вставила Хейли, — я почти уверена, что кондоры здесь не водятся. Может, уместнее будет Оспрей (прим. американский конвертоплан, сочетающий в себе отдельные преимущества самолета и вертолета)?

— Вообще-то, — возмутился я, — может, все же стоит вернуться к «отлично» и «хреново»? Кто, черт возьми, будет перехватывать наши сообщения?

Стив демонстративно сморщился.

— Ты будешь удивлен. Но уже будет поздно.

— Позволь с тобой не согласиться. Просто напиши мне, куда она поедет, ладно?

— Огромное десять-четыре (прим. используемый американскими дальнобойщиками в радиоэфире код, означающий «понял»), — отрапортовал Стив.

— И чтобы никаких шифровок.

— Вас понял, сэр.

Я шумно вздохнул.

— Уильям и Хейли. Вы будете ждать Эмили у входа в аэропорт. Если я вдруг задержусь, вы отвлечете ее внимание. Придумайте способ ее задержать, если понадобится. А если все пойдет по плану, можете заглянуть в сувенирный магазин или куда-нибудь еще, на ваше усмотрение.

— Все ясно, — коротко кивнул Уильям, — я тебя понял.

— А ты, Грэмми, возьми билет, — я протянул ей билет на рейс, которым летела Эмили. — Если что-то вдруг пойдет не так, и она все же сядет в самолет, ты станешь моим главным козырем. Устроишь сцену и задержишь рейс. А если сможешь вытащить всех из самолета, получишь бонусные баллы.

Детально изучив билет, Грэмми небрежно кивнула.

— Заметано.

Я не смог сдержать стона.

— Сейчас так не говорят даже подростки.

Она невозмутимо пожала плечами.

— И что, сучка, тебе в этом непонятно?

С трудом сдержав рвущийся наружу смех, я лишь раздраженно покачал головой, так как решил игнорировать ее реплики.

— Миленько, — шепнул ей Уильям, выставив вперед кулак, чтобы с ней стукнуться.

Искоса глянув на него, Грэмми демонстративно скрестила на груди руки.

— Мудак, — пробормотала она.

— А какую роль ты отвел мне? — возбужденно спросила Стефани.

— Половина этого плана — твоя идея. Ты хочешь, чтобы я ее еще раз озвучил?

Она по-детски надула губы.

— Я хочу почувствовать себя частью команды.

— Ладно. Когда мы здесь закончим, ты заберешь кексы и принесешь мне их на мост.

— Ясно! — выкрикнула она, а затем, откашлявшись, повторила опять, на этот раз гораздо тише: — Все ясно.

— Таков наш план, — подвел я итог. — Давайте сделаем это.