Глава 10
– Простите, лирра, я не хотел, чтобы так получилось.
Нурран стоял возле меня, виновато опустив взгляд, в его руках поблескивал автоматический шприц с седативным. Я попросила вколоть, потому что мне надоело трястись. Меня уже полчаса била дрожь, и я не могла думать ни о чем другом, кроме моей несостоявшейся убийцы.
Под охраной, больше смахивающей на конвой, меня доставили в выделенную каюту. И сейчас за дверями стоял целый взвод, но меня это нисколько не успокаивало.
Хотя каюта, надо признаться, даже на беглый взгляд просто роскошна.
– Тьяна, – машинально ответила и протянула руку.
Нурран аккуратно приподнял широкий рукав и приложил шприц к моему плечу.
Я поморщилась, почувствовав легкий укол.
– Что?
– Можете звать меня Тьяна. Это же допускается между друзьями?
– Да, но…
– Я бы хотела считать вас своим другом.
– Хорошо, – он с видимым облегчением улыбнулся. – Тогда я для вас просто Гейл.
– Приятно познакомиться, Гейл, – я устало вздохнула. – Так что это было? Уже выяснили?
– Меня допросили, как и охранника. Сейчас опрашивают работников хранилища. Но вы же понимаете, следственная группа все держит в тайне. Если вам кто-то и может что-то сказать, то только…
Его прервал звук отъезжающего люка, и в каюту вошел Дэмиан Левицкий. Бросил на нас с Гейлом хмурый взгляд. Я заметила в его руках черный планшет.
– А вот и он, – пробормотал Нурран, оборачиваясь.
– Оставьте нас, доктор, – отчеканил следователь, не сводя с меня пронзительного взгляда.
Его зеленые глаза переливались прямо как драгоценные камни. Изумруды или бериллы. Удивительная способность. Я даже немного подвисла, любуясь этой красотой. Пока меня не вывел из ступора голос врача:
– Извините, но я не могу оставить лирру Дизраелли одну. – Нурран развел руками.
На щеке Дэмиана дрогнула жила.
– У меня предписание следственного комитета, – процедил он.
– А у меня личное распоряжение командора Сагиры.
Левицкий наконец-то оторвал взгляд от меня и перевел на врача. Они застыли, прожигая друг друга едва ли не враждебными взглядами. Мне показалось, еще чуть-чуть – и искры посыплются.
Нужно было срочно вмешаться.
– Э-э-э… извините, что вмешиваюсь, но пострадавшая здесь я. И речь, как я понимаю, идет о моей безопасности?
Оба повернулись ко мне. Причем лицо Левицкого отражало крайнюю степень удивления.
– Да, да, – я широко улыбнулась ему, вызывая еще больший шок, – я уже вполне пришла в себя и готова с вами побеседовать. У меня, знаете ли, накопилась куча вопросов.
– Лирра…
– А лейр Нурран останется здесь. Он мой лечащий врач. А то мало ли, вдруг у меня сердце прихватит.
Не знаю, повлияли мои слова или нервный сарказм, который мне так и не удалось скрыть до конца, но Левицкий сухо пробормотал:
– Хорошо, – потом глянул на Гейла, – под вашу ответственность.
– Итак, что вы хотели мне сообщить?
Оказалось, ничего существенного. Следователь рассказал то, что я уже и без него знала. Лила Аттерс работала в хранилище младшим специалистом. Следила за ячейками в своем секторе, отвечала за своевременную выдачу и доставку. Как я поняла, хранилище это действовало как банковское, только в нем можно было оставлять любые вещи, включая мебель и личный транспорт.
Непонятно каким образом ее идентификатор оказался перепрошит сегодня в девять утра по «Гермесу». Лила стала курьером.
На этом моменте мы с Гейлом понимающе переглянулись. Примерно в это время он и отправил санитара в хранилище за моими вещами.
– Кто-то слил информацию, – сделала я заключение. – Осталось выяснить, кто.
– Мы всех проверяем, – заверил Левицкий. – Всех работников хранилища и медбокса. Все входящие и исходящие сообщения с «Гермеса». Но вы же понимаете, что на это потребуется время.
– А что насчет моих родителей? Можете чем-то порадовать?
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: ноги у обоих покушений растут из одного места. И я должна выяснить, кто желает мне смерти.
То, что это маджестики, или как их там называют, верилось слабо. У меня было время узнать о них. Обычные фанатики, пропагандирующие отказ от любого вмешательства в человеческий геном и тело. Противники любых модификаций, включая имплантаты зубов.
Такие не будут нанимать киллеров и оплачивать заказное убийство. Скорее уж устроят митинг вокруг «Гермеса» с лозунгами и транспарантами типа «Долой модификашек! Да здравствует чистая кровь!»
– Расследование продолжается. Но я не имею права озвучивать его результаты.
Я опустила глаза и чинно сложила руки на коленях.
Раз Дэмиан отказывается говорить, придется воспользоваться своим тайным козырем. Я пока не поняла, как это работает, поэтому просто сосредоточилась, стараясь услышать неслышимое.
И снова в голове возник белый шум. Теперь я поняла, что он мне напоминает: звук помех в телевизоре.
Потом всплыл едва слышный сдавленный голос:
«Нужно сдать полномочия, пока не слишком поздно. Иначе никакая терапия потом не поможет. Кто бы знал, что моей шатэль окажется горауканка. Мы же не совместимы!..»
Пораженная, я подняла взгляд на Левицкого. Тот стоял с застывшим лицом, пожирая меня глазами, только жилка на виске билась от напряжения.
Увидев, что я смотрю на него, следователь моргнул. Его кадык дернулся, и странное выражение из глаз тут же исчезло.
– Раз так, не смею вас больше задерживать.
Я постаралась не выдать себя, когда пожимала плечами.
Бросив на меня нечитаемый взгляд, следователь ушел.
– Отдыхайте, Тьяна, я тоже пойду, – засуетился Нурран.
– А как же наш ужин? Неужели все отменяется?
Мне даже обидно стало. Только приготовилась вступить в новую жизнь, а тут на тебе! Не могла эта Лила повременить немного с убийством?
– Нет, ну что вы. Правда, теперь нам придется ужинать в присутствии охраны… – Гейл невесело усмехнулся.
– Лучше охрана, чем постоянный страх, что какой-нибудь официант прячет в кармане оружие, – вздрогнула я.
– Значит, договорились. Я зайду за вами в шесть. Ресторан «Олимпик» находится на западной стороне «Гермеса» под куполом. Это лучшее место на станции, если не считать оранжереи командора. Но туда долго добираться пешком.
– А есть варианты?
– Конечно. Нас может доставить туда монолента или букашка.
«Монолента – движущийся тротуар», – всплыло в моей голове. Как хорошо, что я озаботилась изучением мира, в который меня занесло. А то выглядела бы не потерявшей память, а потерявшей мозги. Теперь еще про эту «шатэль» надо узнать. Терзают меня смутные подозрения, что Левицкий думал именно обо мне…
– Так что выбираем? – тряхнула головой.
– На букашке быстрее, но с моноленты лучше обзор. И я знаю хороший маршрут.
– Значит, определились. Жду в шесть, отметим мое выздоровление. А вот завтра… – я невольно помрачнела. – Завтра у меня куча дел.
И самое главное на повестке дня – это командор. Мне нужно с ним встретиться. Нужно убедить его дать мне работу. Если у меня не будет собственных денег, я стану легкой добычей для Маркуса и его отца.
Еще выясняя нюансы помолвки, я узнала, что, как несовершеннолетняя, не имею права проживать или передвигаться по космосу без опекуна. И это большая проблема.
Родители Тьяны, вернее, теперь уже мои, были небедными, но рассчитывать на наследство я тоже не могла. До совершеннолетия моими деньгами распоряжается опекун. Ага.
Маркус прав. По закону меня должны отдать ему в руки вместе со всем добром. И командор это знает не хуже меня. Почему же разрешил мне остаться? В чем подвох?
Я должна это выяснить.
Да, я собиралась подслушать его мысли, и совесть меня совершенно не мучила.
***
В назначенное время явился Нурран. Я как раз заканчивала укладывать волосы. Высокое зеркало отражало мою похудевшую и помолодевшую фигуру в серебристом платье, которое я выбрала для похода в ресторан.
Надо признаться, после ухода врача я первым делом рванула к зеркалу, чтобы наконец-то увидеть себя во всей красоте. Тело казалось хрупким, видимо, сам скелет был легче и тоньше, чем у людей. Но вполне сформированным. Грудь, ягодицы – небольшие, но налитые и упругие. Талия есть, стройные бедра и длинные ноги. Что еще нужно?
Да, забыла добавить. Когда я сорвала ненавистную шапочку, мне на плечи упала роскошная рыжая грива. Все время, пока я находилась в лежачем положении, волосы были убраны. Дроид периодически расчесывал их, но мне было не до разглядываний. Хотя по бровям и ресницам цвета темного золота я догадалась, что далеко не блондинка.
Так что теперь я стала обладательницей рыжей гривы, голубой кожи, темного языка и клыков. Правда, последнее меня совсем не смущало. А серебристый рисунок на коже так даже нравился. Миленький такой узорчик, состоящий не из отдельных чешуек, как у рыбы, а словно вышитая из тонких нитей имитация под змею.
В общем, пару часов я просто изучала себя и каюту. Она тоже заслужила мое внимание. И больше всего напоминала роскошный люкс в каком-нибудь пятизвездочном отеле. Правда, вместо окон здесь были смотровые экраны, транслирующие все, что душе угодно, от последних сериалов из инфонета до космоса за бортом в режиме онлайн. А еще вся мебель оказалась намертво вмонтирована в пол.
Зато ванная порадовала душевой кабиной с настоящей водой! Это был лучший подарок, который мог сделать мне кто-либо на станции. Я торчала под душем не меньше часа. Просто стояла, наслаждаясь и ни о чем не думая. Как же мне не хватало такой простой процедуры все это время!
Чистая, обновленная, почти просветленная, я нашла интерком и потребовала обед.
На этот раз никаких дроидов не было. В комнате, обозначенной мной как гостиная, засветилась одна из панелей, предлагая выбрать блюда.
Опять дурацкие загогулины вместо букв. Выучить, что ли, местную письменность?
Я потыкала наугад. Через минуту автоматика выдала набор одноразовой посуды, в которой дымились все те же «пюрешки».