Глава 3

Несколько минут я просто лежала, погрузившись в размышления. А потом рядом с кроватью что-то пикнуло, заставив меня подскочить от неожиданности. 

   – Лирра Дизраелли, я ваш дроид-сиделка ММММО дробь восемнадцать. 

   Я с изумлением уставилась на блестящий металлический цилиндр, подкативший ко мне на трех колесиках. Как он сюда попал? Неужели я так задумалась, что не услышала звук открывающегося люка?

  У механической сиделки оказался бесцветный голос, три псевдо-руки в виде гофрированных шлангов, на концах которых находилось по три пальца-манипулятора, и матовый экран там, где по идее должно находиться "лицо". Я не знала, как обращаться с этим чудом роботехники, и даже слегка оробела. Мне показалось, что дроид разглядывает меня, хотя ничего похожего на глаза я на нем не увидела. 

   – Эм-м... как мне к вам обращаться? – осторожно поинтересовалась я. Все же это мой первый опыт общения с роботами. 

   – Лирры не обращаются к механическим и кибернетическим организмам на "Вы", – менторским тоном просветил меня дроид. – Мое полное наименование ММММО дробь восемнадцать, но вы можете его сократить, как вам будет удобно. 

   – Так, а что означает твое название? 

   – Медицинский Манипулятивный Многофункциональный Механический Организм с самообучающейся программой. Партия номер восемнадцать. Идентифицирую себя как женский пол для более комфортного общения с пациентами. 

   – Ого, – я нервно улыбнулась, – звучит очень представительно. Но слишком длинно. Можно, я буду звать тебя просто Маша? 

   – Как вам будет угодно, лирра. 

   Сама не знаю, почему именно "Маша", но это было первое имя на букву "м", что пришло мне в голову. 

Пальцы-манипуляторы подсоединились к разъемам аппарата, от которого шли трубки к моим ногам. Матовый экран дроида посветлел, на нем странной абракадаброй пронесся ряд непонятных каракулей и значков, отдаленно напоминавших привычные арабские цифры и латинские буквы. Да уж, не знаю, куда меня занесло, но у этих гуманоидов подозрительно знакомый алфавит! Контрольная панель на аппарате замигала разноцветными огнями, раздался неприятный звук зуммера, и дроид отсоединился. 

   – И что это ты делала? – я с любопытством наблюдала за всеми манипуляциями. 

   – Проверила ваши показатели, лирра. У вас отличная регенерация, как и у всех модификатов Гораукана. 

Вот тут меня колотнуло. Эх, не зря я насторожилась, когда Нурран упомянул этих самых модификатов! Попой чуяла, что что-то со мной не так!

Дроид продолжал:

 – Кости и мышечная масса ног практически восстановились, поэтому вам больше не понадобится помощь дендримертона. 

   – Помощь кого? 

Все незнакомые названия вызывали у меня холодный озноб. Я уже начинала бояться их, как черт ладана. 

   – Аппарата, к которому вы подключены. Он поставляет лекарства и питание к определенным клеткам с помощью наночастиц – дендримеров. 

Можно подумать, я что-то поняла.

Впрочем, это было не важно. Меня интересовало другое. 

  – А модификаты это кто? – начала я осторожно прощупывать почву. 

  – Представители человеческой расы, видоизмененные в результате естественного и искусственного трансгенеза. 

  Ну, слава Богу, хоть не инопланетянкой стала, а обычным среднестатистическим мутантом, зато с человеческими корнями. 

  – Так я мутант? – некстати вспомнился синий язык. 

  – Нет, лирра. Мутант – это биологический организм, отличающийся от исходного типа каким-либо наследственным отклонением, возникшим в результате мутации. Модификаты – это новый вид человеческой расы. На сегодняшний день существует около десяти подвидов. 

  Из этой тирады я поняла от силы слов пять. Смысл остальных безнадежно ускользал. 

   Разговаривая со мной, дроид откинул с кровати одеяло, ловко отсоединил трубки от сосудов под моими коленями и наложил на ранки какую-то клейкую массу, моментально застывшую тонкой непроницаемой пленкой. Боли я не почувствовала. 

   – Я могу встать? – тут же спросила я. 

   – Пока нет, лирра. Дождитесь вашего лечащего врача. 

   – И когда он придет? 

   – Обход через девять часов тридцать минут. 

  Я только растерянно захлопала ресницами. Вдаваться в подробности побоялась, а потому кивнула с понимающим видом и спросила другое: 

  – Кстати, а Гораукан – это что? 

  – Четвертая планета звездной системы Альстерия, созвездие Нереид, галактика Немертея. 

  – А где я сейчас? 

  – Вы находитесь на научно-исследовательской космической станции "Гермес", в медицинском блоке. 

   – Ах, да, кажется, мне уже говорили об этом вчера. 

  Удивительно, но дроид даже не поинтересовался, почему я задаю вопросы, на которые, вроде бы, должна знать ответ. Видимо, его не запрограммировали на любопытство. Но как раз это и было мне на руку. Нелепый цилиндр на колесиках мог стать настоящим кладезем информации, но я боялась, что наш разговор может записываться. Если даже в моем салоне везде были натыканы камеры, то здесь, наверное, и подавно. 

  Ну да ладно, если что – спишем на амнезию. 

   – А сейчас какое время суток? – продолжила я допрос. 

   – На "Гермесе" время отсчитывается автоматически, – просветил дроид, – Сейчас одиннадцать часов, двадцать пять минут. 

   "Бред сумасшедшего! – подумала я. – Хоть бы сказала, день или ночь?" 

  – А число какое? 

  – Двенадцатое бариэля 5386 года по Всегалактическому календарю Паттерсона-Минаева. 

   Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть. Ничего себе, меня занесло! А по старому доброму григорианскому это сколько? 

Одно утешало – фамилии звучали вполне человеческие. Кажется, все не так уж и плохо. 

  Хотела спросить, что за месяц такой бариэль, сколько их всего и какое сейчас время года, но мой новый организм решил о себе напомнить. 

  В животе забурлило. 

   – А кормить меня полагается? 

   – Да, лирра. Выберите на моей панели интересующие вас блюда. Заказ будет доставлен через десять минут. 

   – Эм-м? Я не помню, как это сделать... 

   – Просто нажмите на название блюда в списке сегодняшнего меню. Или закажите дежурное блюдо. 

   На матовом экране дроида высветилась колонка непонятных загогулин. Эх, чему быть, того не миновать. Закусив губу, я наугад ткнула пальцем в пару строчек. Потом подумала и нажала еще одну внизу. По логике, в верхней части списка должны идти первые блюда, а напитки и десерты внизу. Надеюсь, я угадала. 

   – Ваш заказ принят. Ожидайте доставку. 

   Интересно, а что тут едят? 

  Глаза заволокло туманом, накатила слабость. Я прикрыла веки, пытаясь справиться с легким головокружением, и тут же перед внутренним взором возникли плоские квадратные и треугольные тарелки с разноцветными субстанциями странного вида. Некоторые напоминали прозрачное фруктовое желе, другие – манную кашу, заварной крем или яблочный мусс. 

  Пришло четкое понимание:– это не мои воспоминания, я такого в жизни не видела. 

Стало не по себе. Неужели просыпается память этого тела? 

  Я невольно сосредоточилась на блюдах, которые продолжали маячить перед закрытыми веками. Никакой определенной формы, размазня. Оставалось только надеяться, что на вкус это окажется лучше, чем на вид. 

  Дроид подъехал к одному из металлических шкафов-коробок, чем-то напоминавших старые добрые автоматы для кофе, и подключился. Через несколько минут шкаф замигал веселыми огоньками, и в передней панели открылось окошко, из которого показался поднос с тарелками, словно сделанными из твердого глянцевого пластика. Дроид ловко подхватил его и водрузил передо мной на кровать. 

  Поднос оказался с ножками, что было очень удобно в моем положении, а вот в тарелках лежала субстанция непонятного происхождения. В первой она была неприятного серо-желтого цвета, во второй кремового, а в третьей находился кубик полупрозрачного розового желе, украшенного сверху чем-то белым. К каждой тарелке полагалась отдельная ложка – треугольная, с закругленными углами и длинной ручкой. 

   Умереть – не встать! 

   – Я должна это съесть? – я с сомнением колупнула ложкой месиво в первой тарелке. Этот цвет мне что-то напоминал. 

   – Да, лирра. 

   – И что, это едят все на станции? 

   – Нет, лирра. У вас особая витаминно-протеиновая гомогенизированная диета. 

   – Чего? – я опешила. – Тогда давайте мне мясо, фрукты, овощи, а не эту "детскую неожиданность"! 

  Слишком поздно пришло мне в голову, что на космической станции мясо и фрукты могут быть дефицитом. 

   – К сожалению, вам нельзя употреблять твердые продукты, лирра. Кишечник полностью восстановлен, но для его нормальной работы вам придётся соблюдать диету. 

   – А что было с моим кишечником? 

   – Нижняя часть тела пострадала при аварии. От пояса и ниже вас пришлось восстанавливать в нанобоксе. 

   Я поежилась, представив себе, что это могло означать на деле. Да здравствует медицина будущего! 

   Отсалютовав дроиду ложкой, я зачерпнула коричневатую массу и с опаской отправила в рот. А ничего так, похоже на детское овощное пюре из баночки. Такое же однородное и непонятное на вкус. Пробовала однажды, когда кормила дочку подруги. Еще тогда подумала, как бедные дети едят эту дрянь, а теперь сама жую безвкусную субстанцию, напоминающую цветом такое, что в приличном обществе и сказать стыдно. 

   Кое-как, давясь и чертыхаясь, я набила желудок и с облегчением отодвинула поднос. Не к месту вспомнились картошка-фри, шаурма и шашлычок. Рот наполнился голодной слюной, в животе тоскливо заурчало, будто я и не впихнула в себя только что три тарелки витаминно-протеиновой гадости. 

  – Теперь вам рекомендуется хороший сон для скорейшего выздоровления, – произнес дроид, забирая посуду. 

  Я уже открыла рот, собираясь ему возразить, но внезапно накатилась сонливость. Думать ни о чем не хотелось, говорить тоже. Мое сознание медленно уплывало, качаясь на волнах дремы. Где-то на периферии мелькнула мысль – в пище было снотворное! – и растаяла, не оставив о себе и следа.