— Черт, да, соси этот член.

Я вдруг понял, почему все было по-другому. Почему мне не было неловко. Потому что это был Гуннар. Потому что я была заинтересована в том, чтобы завести его. Заставляя его чувствовать себя настолько хорошо, насколько он мог это вынести. Каждый звук, который он издавал, был подсказкой. То, как подергивались и сжимались мышцы его ног, говорило мне о его самообладании. Его пальцы в моих волосах, на моей челюсти, попеременно хватали и поглаживали.

Все это. Я любила все это и хотела большего.

Потому что я любила его.

— Бренна? — произнес он вопросительно, и я поняла, что остановилась. Держа его член в своей руке. Моя голова слегка повернулась, как будто я услышала отдаленный звук.

Я люблю его.

— Ты в порядке?

Да. Может быть? Глупая. Я была полной дурой от того, что втрескалась в этого человека. Я верила в лучшее в нем, но даже я понимала, что любить его - значит напрашиваться на душевную боль в будущем. Он был властным и темпераментным. Привилегированным и элитарным. Мальчишкой, правда, в мужском теле.

Но Гуннар был еще и добрым. И трудолюбивым. Обладающим самопожертвованием, которого я никогда не ожидала. Он был сострадательным и умным. И был борцом. Он сражался очень упорно, орудиями, с которыми еще не очень хорошо справлялся. И он набил шишки, выучил уроки и продолжал возвращаться за новыми. Это, пожалуй, было самым приятным в нем. Достойным уважения.

И он был чертовски сексуален.

— Детка? — Он сел, склонился надо мной и повернул мою голову так, чтобы я смотрела на него. — Что случилось? Ты что-нибудь слышала?

В будущем мое сердце разобьется вдребезги, но об этом я позабочусь позже.

Теперь же оно принадлежало ему. Как и я. И меня охватила глубокая тоска, которая ощущалась как боль и радость одновременно.

Я поцеловала его. Я поцеловала его губами, которые горели от того, что я только что работала над его членом, и я прижалась к нему всем телом, чувствуя биение его сердца в районе своей груди.

— Пожалуйста, — произнесла я.

— Ага. — С чем он согласился, я не знала. Мне хотелось верить во все это. Тоску, которая причиняла боль, и любовь, которую я не могла выразить словами.

— У меня нет презерватива, — сказал он.

— У принца Плейбоя нет презерватива? Кто-то должен растрезвонить об этом в «Таймс».

— Я ни с кем не был с тех пор, как ты переехала во дворец.

— Два года? — Я не хотела, чтобы это что-то значило, потому что это не могло что-то значить.

Но мое сердце бешено колотилось, а лицо покраснело от удовольствия. Со всем, что могло истолковать превратно мое изголодавшееся сердце.

Он пожал плечами.

— Я перестал покупать презервативы.

Я протянула руку и вытащила свою сумочку из уютного кресла, куда обычно бросала ее, когда входила в в комнату.

— Удобно для тебя, — сказала я. — Я делала наоборот.

— Была с большим количеством парней? — спросил он, и я поняла, что он пытается пошутить, но это не сработало.

— Просто… Дэниел. Но не из-за него я начала покупать презервативы. — Я подняла вверх коробку. — Я купила их для поездки в Хельсинки.

Гуннар нежно поцеловал меня. Вдох и выдох. Его рука скользнула вниз по моим волосам и спине.

— Ты потрясающая.

— Как и ты.

Он покачал головой.

— Не знаю, как я убедил тебя в этом, но я рад, что ты так думаешь. Я рад… что ты позволяешь мне прикасаться к тебе. Даже если это произойдет всего лишь раз.

Я кивнула и поцеловала его в ответ, плотно сжав губы, потому что было слишком много слов, которые хотели вырваться.

— Открой презерватив, принцесса, — прошептал он. — Мне нужно оказаться внутри тебя.

Я схватила коробочку и вытащила небольшую пачку презервативов в серебряной обертке. Я оторвала один и протянула ему, бросив сумочку обратно за борт. А затем он проделал трюк пещерного человека, встав на колени надо мной и разорвав обертку зубами, мышцы его живота и рук напряглись.

И мне это нравилось.

Гуннар наклонился и поцеловал меня в живот. В грудь. Он посасывал мои соски, заставляя меня задыхаться. Все это время его пальцы скользили вверх по моему бедру, чтобы затем накрыть мою киску.

— Я чувствую тебя, — прошептал он мне в грудь. — Я чувствую, какая ты горячая и влажная. Ты сводишь меня с ума, принцесса. Ты,... — он покачал головой. — Ты заставляешь меня терять голову от тебя.

— Поторопись, — сказала я, выгибаясь ему навстречу. Я обвела пальцами его запястье, призывая быть менее осторожным, и Гуннар поверил мне. Его пальцы скользнули в меня, пока я не задохнулась.

— Черт, детка, — простонал он, уткнувшись лбом мне в живот и наблюдая за своей рукой и моим телом. — Я не могу торопиться. Я хочу, чтобы это длилось вечно.

Его слова не помогли. Это были камни, которые я положила в карманы, чтобы все глубже и глубже погружаться в свои ужасные чувства.

Его большой палец погладил мой клитор, и я отбросила все свои тревоги о том, что будет дальше, и просто позволила себе быть здесь. И сейчас. С этим человеком. Он гладил меня и наполнял меня, а я сжимала его спину, приближающийся оргазм скручивал меня все сильнее и сильнее. Я укусила его за плечо и приглушила свои крики, и как только я разбилась вдребезги — мое тело взлетело высоко в звездную пыль,.. а затем он толкнулся внутрь меня.

И я безудержно кричала, и перестала контролировать скручивания и подергивания своего тела. Я видела звезды, а потом еще больше звезд, когда он входил и выходил из меня, его руки лежали на моей талии, удерживая меня на земле. Держал меня там, где он хотел.

Наконец я спустилась вниз, потная и измученная, на кровать, в которую он меня вжимал.

— О боже, — выдохнула я, потому что это было единственное, что я могла сделать. Я не могла поднять руки или прижаться к нему всем телом. Я могла только лежать и чувствовать, как он медленно входит и выходит. Прилив, которому я не собиралась сопротивляться.

— Бренна, — сказал он, и это было все, мое имя, которое он простонал сквозь зубы. И мой затуманенный мозг наконец-то принял его, наконец-то увидел. Грудь вздымалась, каждый мускул напрягался, пот капал с кончиков волос Гуннара на мое тело. Я положила руки ему на плечи, поглаживая.

— Кончи, — сказала я. — Прошу тебя, кончи.

— Еще один для тебя, — выдохнул он, просовывая большой палец между нашими телами. И я могла бы сказать ему, что этого не произойдет. Или, по крайней мере, никогда раньше; два оргазма были невозможны. Особенно после такого, как первый? Больше я ни за что не кончу. Но его большой палец поглаживал мой клитор, а он смотрел на меня серебристыми, волчьими глазами, и это нарастало.

Напряжение в животе. Искра.

Я позволила ему заставить меня — нас обоих — вернуться в какое-то состояние, безумное и животное.

Гуннар навис надо мной, и я схватила его за запястье, поворачивая голову, чтобы укусить его за руку. Он выругался и рассмеялся.

— Я тоже, — сказал он. Он чувствовал то же самое. Как будто он едва держал себя в руках.

— Пожалуйста, — произнесла я. — Кончи.

И я знала,что он не кончит без меня, так что теперь это было похоже на вождение на безбашенной скорости. Меня чуть не столкнули с кровати. Я закинула ноги ему на плечи. Его голова склонилась к моей, где он шептал какую-то бесконечную несусветицу. А я шептала ему что-то в ответ. Мы вспотели и вытирали телами друг друга.

— Да! — вот что я сказала. — Да!

И я просто отпустила себя. Оргазм разорвался, покидая мое тело, оставляя разум чистым. И он кончил вместе со мной. И мы были вместе, и это было лучшее, что я когда-либо чувствовала в своей жизни. Легкое, первобытное чувство. Я стала просто чувством, ощущением и дикой, вышедшей из-под контроля любовью.

Мое дыхание замедлилось. Но сердце не слушалось. Я боялась, что мое сердце никогда этого не сделает.

— Ты в порядке? — спросил Гуннар через несколько секунд, когда смог говорить. Когда он отдышался, когда кожа на его груди и лице поблекла до оттенка, не напоминающего красный. Я не могла перестать прикасаться к нему, мои руки скользили от пота по его плечам и спине.

— Так хорошо.

— Да, — сказал он, улыбаясь мне. — И мне.

Так мы и лежали, улыбаясь друг другу, и пот остывал на наших телах. И эта грандиозная вещь происходила вокруг нас, и в нас, и я чувствовал, что меняюсь.

Я могла только надеяться, что он тоже изменился.