Глава 9

Он попал и знал об этом.

«Одного раза недостаточно». Попробовав раз, он лишь захотел её ещё сильнее.

Кеннеди спала рядом с ним. Её волосы свободными волнами рассыпались вокруг плеч. Обнаженная — мягкое сексуальное тело, и он хотел её снова. Хотел поцеловать каждый дюйм её тела. Хотел глубоко войти в неё и сойти с ума от удовольствия.

Реми чувствовал себя по-другому. Они пересекли черту. Это работа, и предполагалось, что они должны были пересечь её, но, чёрт возьми, он знал, что всё это чушь. Она — дело, и когда выяснит о нём правду… то ни в коем случае не позволит ему прикоснуться к себе снова.

Ему следовало держать руки подальше от неё и член в застегнутых штанах.

Но что-то было в Кеннеди…

«Она раскрыла мне свои секреты, а я отплатил ей ложью».

Стала бы она ненавидеть его чуть меньше, если бы они не переспали?

А он стал бы ненавидеть себя, бл*дь, меньше?

На хер!

Реми аккуратно соскользнул с кровати, чтобы не разбудить её. Кеннеди нужно поспать. У неё был адский день.

И всё могло стать ещё хуже.

После того как вытащил джинсы, он вышел из спальни и поднялся наверх. Большая часть верхнего этажа была на реконструкции, но одна из спален наверху являлась его офисом — рабочим кабинетом. Он беззвучно поднялся по лестнице. Оглянулся.

Ни единого признака Кеннеди.

Несколько секунд спустя он открыл дверь в свой офис и проскользнул внутрь. Его ноутбук был закрыт и стоял на столе. Он уселся в кресло и вытащил свой телефон. Было около полуночи, но если ты не можешь разбудить своего напарника в полночь, тогда кому, чёрт возьми, ты можешь ещё позвонить?

Джошуа ответил на втором звонке.

— Ты в порядке? — сразу же настоятельно поинтересовался он.

— Получил кое-какую информацию для тебя, — он — предательский мудак, работающий под прикрытием над большим количеством дел, чем мог сосчитать. Его специально затребовали вышестоящие чиновники для этой работы… потому что он не позволял таким надоедливым вещам, как совесть, встать на своём пути.

«Делай свою работу. Ради общего блага».

Только ничего в этой работе ничего не было хорошего.

Кеннеди ещё не знала… что дело не только в двух женщинах, убитых в Новом Орлеане. В этом деле было гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

— Возобновите расследование смерти её родителей, — приказал Реми.

— Что?

— Кеннеди рассказала, что пожар не был несчастным случаем. Она рассказала, что её отец убил себя и её мать.

Небольшая пауза.

— Кайл Кларк находился на лодке в тот день, когда та сгорела?

Джошуа был знаком со всеми подробностями жизни семьи Кларк. Как и Реми. Или, по крайней мере, они думали, что знают всё. «Но вся семья так много лгала».

— Да, Кайл был там.

И Реми точно знает, о чём подозревает Джошуа…

«Потому что сам подозреваю то же самое».

— Он это сделал? — на прямую задал вопрос Джошуа.

— Кеннеди говорит, что нет.

— Она снова прикрывает его? Ты ей веришь?

— Она лжет лучше, чем я предполагал, — эти слова были такими холодными, и Реми чувствовал себя дерьмово, просто произнося их. Её запах по-прежнему был на нём. Он по-прежнему ощущал её прикосновения, а сам продает её. Сдаёт секреты, которые она рассказала ему, пока слёзы наполняли её глаза... — Но… — он резко выдохнул, когда повернул стул лицом к двери. Последнее, чего он хотел, чтобы она незаметно подкралась к нему. Он посмотрел на дверь и произнёс: — Я верю ей. Кеннеди не думает, что это брат убил её родителей.

— Ага, ладно, ещё ни разу не слышал, чтобы шептались о каком-то долбаном убийстве-самоубийстве. Ты не просыпаешься однажды утром и не убиваешь просто так свою жену. Так дерьмо не происходит. Должны были быть признаки, должны…

— Отец был жестоким. Контролирующим. Кеннеди сказала, что ему особенно нравилось причинять боль её брату.

Тишина.

— Это соответствует психологическому портрету убийцы, не так ли? — подсказал Реми. Портрет, тому который создал Джошуа. Задолго до того, как они сосредоточились на Кайле Кларке как на подозреваемом.

Потому что это дело было не только о двух жертвах в Новом Орлеане. Было гораздо больше женщин, которые могли быть связаны с Убийцей сломанных кукол. Женщины, которых забрали из Алабамы. Из Флориды. И из Миссисипи. Они не были публично связаны с Убийцей сломанных кукол, поэтому ФБР пыталось держать полномасштабное расследование в изоляции.

ФБР полагало, что убийца медленно эволюционировал. Он экспериментировал, совершенствовал своё ремесло. Первую жертву, похищенную в Мобиле, штат Алабама, удерживали два месяца, прежде чем убить. Её нашли с повязкой на глазах.

Следующая жертва также была найдена… с завязанными глазами. Третья — при обнаружении положение её тела напоминало сломанную куклу, и, конечно, на ней тоже была повязка на глазах. Преступник медленно развивал свой почерк, пока все его убийства не стали одинаковыми…

Повязка на глазах. Поза, напоминающая сломанную куклу. Горло, перерезанное от уха до уха. Лужа крови под телом.

Если они были правы в своих подозрениях, то было как минимум шесть жертв. Шесть, а не две. И это было одной из причин, почему Реми работал под прикрытием. И почему нарушалось так много правил, пока они охотились на убийцу.

— Подходит под профиль, — ответил Джошуа.

— Кеннеди сказала, что их дедушка спрятал концы в воду. — Это не первый раз, когда богатая и влиятельная фигура использует своё влияние и деньги, чтобы скрыть проблемы. Не в первый и не последний. — Она рассказала мне, что её брата отправили в психиатрическое учреждение куда-то в Европу полечиться после смерти родителей. — Его работа состояла в том, чтобы передать полученную информацию. Так почему он чувствовал себя последним предателем?

Да потому что им он и является.

— Похоже ты завоевал её доверие, а? Быстро, — пробормотал Джошуа. — Она, должно быть, думает, что ты её рыцарь в сверкающих доспехах, раз поделилась столь многим.

Как будто Реми нужно было почувствовать себя ещё большим дерьмом.

— Почему её брата увезли подальше?

Виски Реми запульсировали.

— Потому что однажды ночью она проснулась и увидела засранца, стоящего у подножия её кровати с ножом в руке.

— Вот чёрт.

— Точно, — пульсация стала сильнее.

— Не было других убийств с тех пор, как машину Кайла Кларка вытащили из Миссисипи. Может, парень мёртв. Может быть…

— Так или иначе я должен найти веские доказательства, которые докажут либо его вину, либо невиновность. — С другими нераскрытыми делами в других штатах начальство ФБР не собирается рисковать. Что касается того, мёртв парень или жив… — Кеннеди считает, что он по-прежнему на этом свете.

— Считает или знает?

— Она просто сказала, что чувствует это. Что-то вроде связи близнецов.

— Ага, я звоню в полицию, — тут же заявил Джошуа.

Реми ничего не ответил.

— Выяснил название лечебницы в Европе?

— Нет. Но я думаю, что мы же, мать твою, из ФБР, так что сможем выяснить самостоятельно это.

— Да-да, выясним. В моей голове крутиться примерно четыре места, которые могут стать претендентами. Проблема в том, что эти места не поделятся конфиденциальной информацией с нами, по крайней мере, не для протокола.

— Тогда не будем протоколировать. Мы найдем бывшего сотрудника, который не станет возражать, и начнём оттуда.

— Э-э, это не то свидетельство, которое можно будет использовать в суде, — упрекнул его напарник.

Джошуа был таким чокнутым ботаником. Всегда. После того, как всё пошло наперекосяк в его последнем крупном деле, Реми не мог сказать, что он действительно против этой индивидуальной особенности личности своего напарника.

— Дело не в том, чтобы построить судебное разбирательство, и ты это знаешь. Дело в том, что Брасс хочет, чтобы мы были уверены, что сфокусированы на правильном человеке. — Другие агенты ищут другие зацепки по следам ботинок, оставленных на земле во Флориде и в Миссисипи, но до сих пор… все признаки указывали на Кайла Кларка.

Он был во Флориде и в Миссисипи во время других похищений. Было больше косвенных улик, больше связей, но…

— Я найду кого-нибудь, чтобы поговорить, — прочищая горло, произнёс Джошуа. — А что насчет неё? Я имею в виду, та картина сегодня, мужик, это ужасно.

«Да, так и есть».

— Если он всё ещё на свободе, если Кайл жив, и он наш убийца, всё его внимание сосредоточено на ней. Кеннеди может стать следующей целью. Парень вошёл во вкус с убийствами. Он не остановится. Он не бросит раз и навсегда. Если он где-то там, если он выжил, Кайл убьёт снова.

«Да. Монстры просто так не просыпаются и не решают стать хорошими парнями».

Крик рассёк ночь, эхом разносясь по его дому.

— Чёрт, Кеннеди! — он повесил трубку и выбежал из комнаты. Его ноги пролетели над ступенями.

Ещё один крик эхом разнёсся, но смолк.

Он распахнул дверь спальни и включил свет.

Кеннеди сидела посреди кровати, прижимая простынь к груди. Она моргнула от света, выглядя ошеломленной, испуганной и слишком чертовски сексуальной в его постели.

Его взгляд быстро обвёл комнату в поисках угрозы, но никого не было. В спальне никого не было.

— Прости, — она ссутулилась. — Мне приснился кошмар.

И у него чуть не случился сердечный приступ из-за неё. Когда он услышал её крик, его единственной мыслью было быстрее добраться до неё. Он был, бл*дь, в полном отчаянии.

— Кайл потерялся в темноте, — прошептала она. — Ему больно, и он был в отчаянии, и я ничего не могла сделать, чтобы ему помочь.

Реми подошёл к кровати и беспомощно остановился. Как бы он хотел, чтобы она почувствовала себя лучше.

— Я всегда боялась, что он заблудится в темноте, — и она взглянула на него со слезами на ресницах.

«Она знает. Или, по крайней мере, боится правды». Потому что она говорила не о том, что какой-то парень потерялся в тёмном лесу или о чём-то подобном. Она говорила о тьме, которая может жить внутри человека.

— Мы всё выясним, — пообещал ей Реми, и это — единственная правда. — Выясним, убийца ли он или ещё одна жертва. Так или иначе, мы узнаем всё наверняка.