— Когда я уйду от тебя, я постараюсь поговорить со своими адвокатами. Я вела себя слишком любезно с полицией и ФБР, а вы все меня просто кинули. Мои адвокаты больше никогда не подпустят тебя ко мне, — её подбородок задрался вверх. — Я больше не буду милой. — Её рука оторвалась от него и упала вниз. — А теперь убирайся с моей дороги.

Он не пошевелился.

— Уйди. С. Моей. Дороги.

— Прости, что солгал тебе. — Именно это он и имел в виду.

— Ты очень, очень хорошо лжешь.

Да, чёрт возьми, так и есть. Но была причина для всей его лжи. Причина по-прежнему существует.

— Мёртвых женщин… намного больше, чем те, о которых ты знаешь. Убийца уже давно охотится, оставляя за собой след из трупов. По крайней мере, сейчас уже шесть жертв.

Кеннеди покачала головой.

— Это невозможно.

— Жертвы пересекают границы штатов: Миссисипи. Алабама. Флорида. Луизиана. Это один и тот же человек, — обрушил он на неё слова, потому что она должна ему поверить. — Когда ФБР подумало, что это твой брат, да, мы, бл*дь, нарушили правила, чтобы попытаться добраться до него. Они верили, что ты его покрываешь…

— Ты верил в это, — шёпот Кеннеди оборвал его слова.

«Чёрт».

— Да, — выдавил он. — Я думал, что ты укрываешь его. Сначала я так думал…

Её глаза округлились. Губы приоткрылись.

— Боже мой. Какая я дура.

— Нет-нет, ты…

— Почти сбили и слиняли? Тогда, когда ты спас меня? Это была подстава?

— Нет. — Но федералы планировали устроить сцену, чтобы убедить её, что он ей нужен. Вот только её на самом деле намного раньше практически чуть не сбили и слиняли.

— Кукла. Чёртова кукла в моём доме! Ты туда её положил?

— Нет. Слушай, я понимаю, что ты думаешь, что я кусок дерьма, но я бы так с тобой не поступил. Я бы не стал…

— Лгать и обманывать? Заставлять меня поверить, что ты помогаешь мне, когда на самом деле хочешь уничтожить единственного человека, которого я люблю в этом мире?

Её преданность брату — он знал, что это будет проблемой.

— Ты злишься, потому что я солгал тебе или потому что пытался посадить его в тюрьму?

— Он невиновен.

Никто в этом мире не был совершенно невиновен.

— Убирайся с моей дороги.

Её глаза блестели от слез и ярости. И против её слез он ничего не мог сделать. Ничего, кроме как отступить. Ничего, кроме как последовать за ней (молча), когда она схватила телефон и направилась к входной двери.

— Позволь мне вызвать тебе такси, — произнёс Реми, ненавидя деревянный тон своего голоса.

— Это город. Такси здесь повсюду.

Он должен прикоснуться к ней. Когда она потянулась к дверной ручке, его пальцы обернулись вокруг её плеча.

— Но у тебя нет денег с собой. Нет сумочки. Ничего нет. Давай я дам тебе денег. Позволь мне…

— Я просто хочу оказаться подальше от тебя.

Всё правильно. Он отпустил её. Рядом со стеной в фойе стоял небольшой стол. Он открыл верхний ящик стола и вытащил немного купюр.

— Возьми их. Пожалуйста. Тебе нужны деньги на такси.

Она не пошевелилась в сторону денег.

— Детка…

Кеннеди сразу же напряглась.

Он снова попытался.

— Тебе не обязательно пользоваться такси. Я могу отвезти тебя туда, куда ты захочешь.

Она посмотрела на наличные в его руке. Выхватила их, хотя, очевидно, ненавидела саму мысль взять их у него.

— Я могу сказать тебе, куда именно хочу, чтобы ты пошёл. Но могу поспорить, ты и сам можешь угадать местоположение.

— Я уже чувствую себя как в аду. — И это правда. То, как она смотрела на него, с той болью, которую очевидно... «Причинил я. Я причинил ей эту боль». Он не понимал… — Ты должен быть небезразличен к кому-то, чтобы тебе смогли причинить боль.

Её смех был нервным.

— Кто сказал тебе эту ложь?

Его мать — целую жизнь назад.

Неужели… он по-настоящему был небезразличен Кеннеди?

Она посмотрела в потолок, пока не закатила глаза.

— Так вот что ты думаешь? На самом деле? Что это был просто секс для меня? Как ты можешь быть таким бестолковым? Я прожила год без секса. Да, мне нравится удовольствие, а кому нет? Но это всегда было чем-то большим. По крайней мере, для меня.

«Грёбанный ад».

— Кеннеди…

— Теперь станет меньшим, — хриплый шёпот. — Гораздо меньшим.

Нет-нет, НЕТ, ему тоже больно. Ощущение, как будто его сердце вырвали из груди.

«Ты должен быть небезразличен к кому-то, чтобы тебе смогли причинить боль».

И разве он не поклялся, когда стоял над могилами своих родителей, что он больше никогда не будет небезразличен к кому-то? Что он будет держаться особняком и хранить целыми стены, чтобы защитить себя? Что он никому не позволит с ним сблизиться? Он всегда намеревался оставаться призраком, дрейфующим «в» и «из» жизней других людей. Выполняя свою работу, уничтожая врага, никому не позволяя узнать настоящего мужчину под маской.

«Ты должен быть небезразличен к кому-то…»

Бл*дь, как больно.

— Ты не должна выходить одна, Кеннеди. Убийца всё ещё где-то там. Он нацелился на тебя. Тебе нужна защита. Тебе нужен…

— Новый частный детектив? Не волнуйся, я найму одного как можно скорее. Я найду телохранителя. Я достану всё, что понадобится.

«Ты нужна мне, детка». Почему он не понял этого раньше?

— Я помогу тебе.

Она отвернулась от него. Открыла дверь.

— Помоги мне найти убийцу. Останови его. И посади за решётку. — Внутрь хлынул солнечный свет с улицы.

— Тебе небезопасно находится там одной.

Она одарила его насмешливым смешком.

— Отсюда я вижу такси. Я пойду к машине, и она отвезет меня к моему брату, и у меня будут охранники, прежде чем ты успеешь моргнуть. Тебе больше не нужно беспокоиться обо мне.

— Кеннеди… — у Реми возникло чувство, что он всегда будет беспокоиться о ней. Между ними кое-что произошло. То, чего он никогда не ожидал. — Прости меня.

— Нет. Если бы тебе пришлось сделать всё это снова — ты бы сделал.

Он... дерьмо... Для человека, который обычно чувствовал, что у него по венам течёт ледяная вода, каждое произнесённое ею слово, было как огненный кол, проходящий сквозь него. Ярость… направленная на самого себя.

«Кем я стал?»

— Держись от меня подальше, — велела она ему, даже не оглянувшись, когда дошла до такси.

Он не отводил от неё взгляд. Реми наблюдал, как она проскользнула в машину. Как она захлопнула за собой дверь. Мгновением позже такси умчало прочь.

Почему он чувствовал, что что-то важное для него умчалось в той машине?

«Нет, нет, я ей нужен». Дело не закрыто. Оно всего лишь изменилось и всё. Он больше не под прикрытием. А так как он не под прикрытием, Кеннеди сможет узнать настоящего мужчину, которым он является.

«И кто он, бл*дь, такой?» Реми даже не был уверен, что сам понимает себя.

Он закрыл свою дверь. Спешно схватил телефон. Телефон. «Твою мать». Казалось такой умный ход иметь второй номер. Частная линия, чтобы использовать, пока он под прикрытием. Проклятый телефон был только что доставлен. И поскольку теперь Кеннеди была с ним настолько близка, он сам запросил его для себя. Если бы Кеннеди когда-нибудь взяла его личный телефон, он не хотел, чтобы она увидела любые звонки или сообщения от Джошуа.

«В этот раз он сам облажался».

Он провёл пальцем по экрану, и его напарник ответил на втором гудке.

— Привет.

— Ты где?

— В госпитале Милосердной богоматери. Собираюсь скоро предпринять ещё одну попытку с Кайлом.

Не предпримет. Не до того, как Кеннеди окружит себя адвокатами.

— Кеннеди в курсе.

— Хорошие новости. Тогда мы сможем работать…

Нет, не хорошие.

— Она самостоятельно всё выяснила, прежде чем у меня появился шанс рассказать ей новости самому.

— Что? Как, чёрт возьми, она это сделала?

— Она услышала телефонный звонок, когда ты звонил.

Тишина. А затем…

— Бл*дь. Прости.

— Телефон был наверху. Она нашла мой значок и удостоверение. — Реми бродил по кругу, пока это говорил. — Она едет в больницу. Когда она туда доберется, следите за ней. Кеннеди и её брату нужна охрана, пока мы не найдем преступника. Он зациклен на них. Если он забрал брата...

— Тогда ты думаешь, что он отправится за ней следующей.

Это то, чего он боялся. Это пугало его. Перед ним вспышкой возникло тело Аманды. Чёрная повязка, обернутая вокруг глаз, бассейн крови под её телом.

«Я не могу позволить этому произойти с Кеннеди».

— Прямо сейчас она ненавидит меня. Но это не важно. ФБР должны поместить её под охрану…

— Эй-эй, притормози, приятель. Я не получал такого приказа от нашего начальства.

— Получишь. — Потому что начальство ФБР задолжало ему. — Она в опасности. Её дом подожгли, брата похитили. — «Если убийца заберёт её...» Нет. Реми этого не допустит. — Они оба находятся под охраной. Ей это не понравится, но это её проблемы. Держись рядом с ней, пока я не попаду в больницу. — Но сначала по пути туда он позвонит вышестоящему руководству ФБР.

Реми повесил трубку и бросился одеваться. Кеннеди, возможно, больше никогда не захочет видеть его лицо, но он не собирается подвергать её жизнь опасности. Он собирается защитить её, несмотря ни на что.

И, возможно, если ему действительно повезёт, она сможет перестать смотреть на него, как на худший кусок дерьма, который она когда-либо видела.

«Кеннеди, прости меня».

Ему нужен ещё один шанс с ней. И чтобы получить этот шанс, ей необходимо остаться в живых.