Глава 39

Была полночь, и Мак только что появился.

— Господи. Ты попадаешь в ловушку, Хейл, — сказал он, когда понял, что она пьяна. — В ту же чертову ловушку угодил почти каждый в этом городе. Ты слишком умна для этого. Становясь слишком зависимой от этого дерьма, очень сложно вернуться назад.

— Вернуться к чему? — саркастически спросила она. Хейли всплеснула руками в воздухе. — Ох, ты имеешь в виду это? Моя о, такая счастливая реальность? Мой отец мертв, мой лучшая подруга... гм, вероятно, мертва... моя мать сходит с ума... и я только что узнала, что мой надежный парень, моя опора, на которого, как чувствовала, я всегда могла положиться и который никогда бы мне не солгал... — Она остановилась, чтобы перевести дыхание. Когда она снова заговорила, ее голос был едва слышным шепотом. — В любом случае, я не знаю, слишком ли меня сейчас волнует жизнь в реальности.

Хейли слышала слова, которые она сказала, но она не собиралась произносить их все. Мак уже извинился, и она приняла извинения. Но незнакомый гнев нарастал в ней, как снежный ком. Гнев был настолько сильным, что вытеснил боль и печаль, и ей захотелось его выплеснуть.

Мак уставился на нее.

— Пара стаканов приносят мне немного покоя, — тихо проговорила Хейли. — Иногда я просто не могу больше чувствовать боль.

— Ты чувствуешь ее, несмотря ни на что. Черт возьми, ты должна ее чувствовать, чтобы пережить. Кроме того, это не ты сейчас говоришь, Хейл. Я не знаю, кто это.

Ранее вечером она вспомнила свой разговор с Тиффани в «Провосте» перед тем, как та исчезла. Ее подруга сказала, что она в кого-то влюблена.

Хейли знала пристрастия Тиффани. Недоступный мужчина. И она знала, как флиртует ее подруга. Она также знала, что Тиффани нравится, когда кого-то трудно заполучить. Пока она думала об этом, ее поразила мысль... болезненная.

Могла ли Тиффани в какой-то момент сделать аванс Маку? Могло ли в их отношениях быть что-то большее, о чем она знала? Не поэтому ли ему было так неловко говорить о ней с тех пор, как она исчезла?

Может быть, то, что она говорила в «Провосте», было ее способом поговорить о Маке, на самом деле, не говоря о нем. Тиффани никогда не умела хранить секреты. Она всегда рассказывала Хейли все, даже то, что ей хотелось бы никогда не слышать. Может быть, она почувствовала желание поделиться и просто собиралась оставить тот факт, что это был Мак, вне уравнения? Конечно, все это звучало надуманно и нелепо, но одна ложь Мака открыла ящик Пандоры. И кроме того, Хейли была пьяна и знала это.

— Ты когда-нибудь флиртовал с ней?

— Что? Флиртовал с кем?

— С Тиффани.

— Ради всего святого, почему ты спрашиваешь меня об этом?

— А почему нет? Она великолепна. Любого парня она бы привлекла. Она моя лучшая подруга, и я люблю ее, но знаю, кто она и на что способна.

Мак уставился на нее.

— Я никогда не флиртовал с ней, потому что ты моя девушка. Кроме того, от нее одни неприятности. Это видно за милю. Послушай, я же сказал тебе, что только ее подвез. Мне не нравится, к чему все идет, Хейли. Ты говоришь так, словно не доверяешь мне.

Ей вспомнилась обложка порнографического журнала, и она рассмеялась. Но это вышло злее, чем она предполагала.

На шее Мака запульсировала вена. Он был зол.

Но в своем пьяном состоянии ей было все равно. Хейли подумала, что это справедливо заставить его почувствовать ту же боль, что и она.

— Итак, ты говоришь мне, что я должна доверять тебе? — вырвавшиеся слова прозвучали насмешливо.

На его лице было странное выражение, с которым она не была знакома.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? Потому что, если это так, просто скажи.

У нее болела голова. Она потерла виски.

— Я... не знаю, чего я хочу. Я ничего не знаю в эти дни.

— Что это значит? Ты говоришь, что не уверена, что хочешь быть со мной?

— Я не знаю.

— Господи, ты не знаешь?

В комнате на некоторое время воцарилась тишина. Хейли была уверена, что Мак ждал, что она скажет что-нибудь противоположное. Чтобы все вернуть назад. Но она этого не сделала. Часть ее хотела этого, потому что знала, что находится не в лучшем состоянии духа, но другая часть — та, которая победила... не могла.

Когда он нарушил молчание, в его глазах сверкала ярость.

— Хорошо, я не собираюсь умолять тебя быть моей девушкой, если ты этого не хочешь. Просто дай мне знать, если и когда передумаешь.

И прежде чем она смогла полностью осознать все, что только что произошло, он ушел.